— В подобные моменты лучше не сомневаться. — Луциус позволил себе краткую усмешку. — Если не веришь себе, то поверь мне, Доминика. Все будет так, как я захочу!
Во тьме, плескавшейся по периметру зала, усилился неприятный хруст, словно в ответ на столь самоуверенное заявление мага. Я кинула обеспокоенный взгляд туда, затем вновь посмотрела на Луциуса. Почему он настолько невозмутим и спокоен? Неужели ничего не слышит?
— Давай, — прошептал он мне.
Я медленно преклонила колени перед лежащим без сознания Элмером. Теперь я была так близко к Луциусу, что слышала его дыхание. Нас разделяло лишь крохотное расстояние. Наверное, если бы мы вздумали одновременно нагнуть головы, то непременно столкнулись бы лбами. Забавное, должно быть, вышло бы зрелище.
Луциус еще прижимал палец к груди Элмера, намечая для меня место удара. Я сосредоточила взгляд на этом крохотном кусочке кожи. Казалось, я даже могла увидеть, как под надежной защитой ребер спокойно бьется сердце приятеля, который даже не подозревал, какая опасность над ним сейчас нависла.
— Все будет хорошо, — коснулось моего слуха ласковое заверение. — Я обещаю.
Интересно, я услышала это на самом деле или мне просто захотелось это услышать? Но в любом случае это был не голос Луциуса. А чей тогда?
Я крепко зажмурилась. Набрала полные легкие воздуха и задержала дыхание. Не буду ни о чем думать, не буду ничего представлять. Просто резко опущу руки так, будто желаю с силой вогнать этот нож в столешницу. Никаких мыслей, никаких сомнений, никакого волнения…
И в следующее мгновение моя рука, словно повинуясь неслышимому приказу, действительно резко пошла вниз. Это произошло само собой, без моего участия. Как будто власть над моим телом на время захватил чужой разум.
Существо, скрывающееся во мраке, радостно взревело, почувствовав запах крови. Я машинально отметила, как мягко нож вошел в тело. Никакого сопротивления. Неужели убить человека ударом в сердце настолько легко?
— Доминика! — вдруг встревоженно и растерянно крикнул Луциус. — Какого демона ты сделала?
Я открыла глаза. Точнее, я попыталась это сделать, но почему-то не смогла. По телу разливалась странная слабость. Сознание мерцало, грозя в любой момент меня покинуть.
— Неужели тебе был так дорог Элмер, что ты предпочла убить себя?
Из-за все возрастающего звона в ушах я с трудом расслышала этот отчаянный выкрик Луциуса. О чем он говорит? Я не собиралась убивать себя.
Это была моя последняя осознанная мысль. Затем вокруг воцарились долгожданная темнота и спокойствие. И почему-то я больше не боялась существа, которое скрывалось в этом мраке.
* * *
— Твое время умереть еще не пришло.
Этот женский голос был мне знаком. Он звучал в темноте, которая ласкала мое измученное тело. Точнее, он был этой тьмою. Все чувства для меня сейчас слились в одно. Я слышала — и одновременно осязала. Интересно, а увидеть этот голос или его обладательницу я смогу?
Как оказалось — смогла. Едва я об этом подумала, как тьма посерела и словно отодвинулась. Передо мной стояла девушка. Совсем еще молоденькая и худенькая до такой степени, что казалась прозрачной. Правда, теперь на ней было не длинное светлое платье, так напоминающее те наряды, в которых принято идти к алтарю во время брачного ритуала, а темный брючный костюм.
— Я помню тебя, — произнесла я. — Мы уже встречались. Тогда, на крыльце, перед самым началом нашего так называемого путешествия.
— Верно. — Девушка кивнула. И опять меня поразил ее странный акцент, так не похожий на те, которые мне доводилось ранее слышать. Откуда же она родом?
Я украдкой огляделась, силясь понять, где оказалась. Но тут меня ожидало разочарование. Вокруг нас струился уже знакомый мне мрак, который все скрывал от меня. Я и моя собеседница словно висели в клетке из тьмы, где не было ни пола, ни потолка, ни стен.
— И что тебе надо от меня? — настороженно переспросила я.
— Не так давно я была мертва. — В прежде спокойных глазах незнакомки мелькнуло и тут же пропало чувство затравленного ужаса. — Это… Это было очень неприятно. Тогда меня спасли. При этом тот, кто вытащил меня из вечного мрака, пошел против правил. Сейчас он наказан за это, поскольку не имел никакого права так прямо и непосредственно вмешиваться в дела смертных. Конечно, он попытался обратить все в игру и только поэтому сохранил себе жизнь. Но некоторое время он будет только наблюдателем. Однако не ответить любезностью на его любезность тот, ради кого он пошел на этот риск, не смог. Он помог мне тогда — я помогу ему, Доминика.
Я вздрогнула, когда она назвала мое имя. Такое чувство, будто она все знает обо мне. Что скрывать очевидное, это не привело меня в восторг. Мне было очень и очень досадно, что я, в свою очередь, понятия не имела, кто она. И еще обиднее было признавать, что я ни слова не поняла из ее объяснения.
— А нельзя ли немного подробностей? — попросила я, выдавив из себя измученную усмешку.
— Нельзя. — Незнакомка сочувственно улыбнулась. — В любом случае дела былого тебя никак не касаются. Важнее другое. Сейчас ты тоже мертва. Точнее — не жива. Но грань между этими двумя состояниями так тонка, что обычному человеку ее ни за что не увидеть.
Нет, я не удивилась и не испугалась. Если честно, я ожидала нечто подобное. В памяти сам собою всплыл выкрик Луциуса, который я услышала перед тем, как окружающий мир залила темнота. Неужели я действительно убила себя? Странно. Никогда бы не подумала, что во мне настолько развито чувство самопожертвования. Напротив, жизнь на Хексе из кого угодно сделает эгоиста. Иначе там просто нельзя.
— Это сделала ты, — скорее утвердительно, чем вопросительно протянула я. — Ты заставила меня ударить себя ножом. Твой загадочный подарок, который я получила на крыльце. Он состоял именно в этом?
— Нет. — Девушка отрицательно мотнула головой. — Мой подарок заключается в том, что ты выживешь после этого удара. Считай это путешествие в мир мертвых просто познавательной экскурсией.
— Но все-таки, что все это значит? — Я обескураженно всплеснула руками, понимая, что пока не получила ни одного прямого ответа на свои вопросы. Эдак мы еще долго можем беседовать ни о чем.
— Твой приятель захотел стать богом. — Девушка рассеянно провела рукой по волосам, словно проверяя, не растрепались ли они, хотя здесь не было даже намека на ветерок. — Но он даже не подозревает, что боги тоже бывают разными. Есть изначальные, существование которых нельзя доказать или опровергнуть. В них можно только верить, как ты веришь в Иракшу и ее благословенный огонь. И есть те, которые некогда исполнили мечту твоего амбициозного друга и сами стали богами. Ну, по крайней мере, в глазах обычных смертных. А другими словами — просто получили в свои руки секрет всемогущества и правильно им воспользовались. Но при этом они были рождены людьми и во многом людьми и остались. Они зовут себя игроками. Видимо, в какой-то момент им наскучила обычная жизнь. Бессмертие — что может быть унылей? Рано или поздно, но дни сливаются в единообразную череду. Путешествия наскучивают, любовь надоедает. И только соперничество может разжечь огонь в крови. И тогда они придумали игру.
