— Ах да, Альтас… — В голосе Стефана прозвучало раздражение. — Совсем забыл о нем. А почему бы тебе самому не заняться своим приятелем?
— Ну, это твой дом, — напомнил Элмер. — Было бы странно, если бы я начал тут приказывать. — Помолчал немного и с явно поддельным смущением добавил: — Кроме того, я опасаюсь иного. Если твой отец увидит Альтаса в таком состоянии, то неприятного разговора не избежать. Хочу, чтобы кто-нибудь посторожил в коридоре, пока я буду его перетаскивать.
— Да-да, конечно, — рассеянно проговорил Стефан, по всей видимости, не заметив ничего необычного в просьбе Элмера. — Уже иду.
Я ощутила дуновение ветерка — это Стефан наклонился ко мне. Мазнул губами по щеке и ласково прошептал:
— Доминика, продолжим чуть позже. Я не забуду, на чем остановился. Отец прав, я слишком долго тянул с предложением.
Я с трудом удержалась от разъяренного рычания. Ну что он пристал ко мне? Как… Как… Как вампир к девственнице!
До моего слуха донесся звук захлопнувшейся двери. Еще неполную минуту я лежала с закрытыми глазами на случай, если Стефан в последний момент вспомнит, что забыл что-нибудь, и решит вернуться, затем осмелилась открыть их. Обвела комнату быстрым взглядом и с нескрываемым облегчением вздохнула, убедившись, что я осталась в долгожданном одиночестве. Затем сгорбилась, потерев ладонями лицо, и позволила себе короткое горестное завывание. Эх, ну что же мне так не везет-то? Мужчины вокруг словно с ума посходили со своими матримониальными планами. Обычно происходит как раз наоборот — это их к алтарю и драконом не затащишь. Ан нет, теперь мне приходится отбиваться от желающих назваться моим супругом. То Луциус, теперь Стефан…
— Как вижу, вас не особенно обрадовало предложение моего сына.
Это вкрадчивое высказывание прозвучало так неожиданно и так близко, что я испуганно подпрыгнула и лишь в последний момент удержалась от невольного вскрика. Осторожно отняла ладони от лица и увидела, что рядом с кроватью стоит Краген. Глава семейства Райен заложил большие пальцы рук за широкий ремень и грозно насупился, разглядывая меня.
— Я не услышала, как вы вошли, — пробормотала я, косясь в сторону закрытой двери.
— Я не стал стучаться. — Краген пожал плечами. — Хотел застать вас врасплох, чтобы убедиться в своей догадке. И все получилось именно так, как я и планировал. Вы были настолько погружены в свое отчаяние, что не обратили бы внимания, прошествуй тут целая колонна пьяных гномов, горланящих похабные песенки.
— И в какой же догадке вы убедились? — спросила я, уже понимая, каким будет ответ, но пытаясь протянуть время, чтобы придумать, как вести себя в этой ситуации.
Краген неопределенно хмыкнул. В свою очередь, посмотрел на дверь, словно убеждаясь, что нас никто не подслушивает, и осторожно опустился на самый краешек моей постели.
— Доминика, — начал он, — наверное, я кажусь вам забавным толстяком, который дальше собственного носа не видит.
От подобной прозорливости я аж поперхнулась. Такое чувство, будто Краген прочитал мои самые сокровенные мысли. Зачем темнить, я действительно никогда не воспринимала его всерьез. Я не сомневалась, что он очень любит своих детей, потому даже разбаловал их сверх меры. Оливию уж точно. А про остальное я как-то не задумывалась.
— Хочу напомнить, что я все-таки крупнейший торговец недвижимостью, — мягко проговорил Краген. — Причем не только в Озерном Крае, но и, если говорить начистоту, во всем Нерии. Да что там, я вхож даже в придворные круги. Сам король Тицион не раз прибегал к моей помощи…
— Вы знаете его величество? — резко перебила его я.
Я не ожидала такого поворота, но теперь, кажется, я догадалась о причинах столь глубокой неприязни Луциуса к семейству Райен. По-моему, нет второго такого человека, которого мой супруг, уж не знаю, покойный или счастливо здравствующий, ненавидел бы столь же сильно, как Тициона. И я вполне понимала его чувства. Тицион отнял у Луциуса детство, пытался убить его в утробе матери, бедная женщина сошла в итоге с ума, не выдержав постоянной игры в прятки с могущественным и венценосным соперником. А теперь я узнаю, что Краген водит близкое знакомство с Тиционом. Что же, ненависть зачастую ослепляет, и в запале гнева мы готовы мстить не только истинному виновнику наших бед, но и всем его друзьям и родным. Лишь бы наш противник страдал так же сильно, как некогда страдали мы.
— Я не просто знаю его величество. — Краген величаво подбоченился. — С полной уверенностью скажу больше: мы весьма близкие приятели. Вряд ли, конечно, нас можно назвать друзьями. Но, по-моему, настоящих друзей у Тициона вообще нет. Однако я частый гость в его дворце, одно время мы встречались каждую неделю за партией в шахматы. Потом, правда, случилось несчастье с Патрисией, пропала Оливия, и мне стало не до светской жизни.
— Вот, значит, как, — медленно протянула я, не сводя напряженного взгляда с Крагена.
— Впрочем, я пришел сюда говорить не об этом, — после краткой паузы вернулся к начальной теме разговора Краген. — Итак, на чем я там остановился? Ах да, на том, что я крупнейший торговец недвижимостью. Причем, прошу заметить, не получил свое состояние по наследству, а сколотил его сам. Тяжким и упорным трудом. Порой мне приходилось голодать, потому что вся выручка сразу же шла в дело. Как говорится, хар хардий бережет. Естественно, на своем пути я не раз встречался с обманом. Естественно, приходилось обманывать и мне. Но это научило меня разгадывать любую, даже самую тщательно замаскированную ложь. К тому же из вас получилась бы дрянная лицедейка. Вздумай вы зарабатывать себе на жизнь участием в театральных постановках, вас закидали бы гнилыми помидорами после первого же представления. Вы переигрываете, Доминика. И переигрываете очень сильно.
— Правда? — смущенно пробормотала я, не понимая, что еще можно сказать на столь проникновенную речь.
— Упасть в обморок во время объяснения в любви? — Краген скептически вздернул кустистые брови. — И как вам такое только в голову пришло?
— Просто… просто… — запинаясь, прошептала я, отчаянно силясь придумать хоть какую-нибудь более-менее приемлемую причину своего настолько странного поведения.
— Я наблюдал за вами, когда Стефан пытался сделать вам предложение. — Краген словно не услышал моих сбивчивых бормотаний. — В тот момент вы напомнили мне загнанное животное. В ваших глазах плескался настоящий ужас. Почему, Доминика? Право слово, это необъяснимо для меня. Если мой сын настолько вам омерзителен и неприятен, то с какой стати вы терпели его целый год под своей крышей? И не просто терпели, но и, можно сказать, наслаждались его обществом. Ну, вы понимаете, о чем я. Простите, я несколько старомоден, поэтому не могу с легкостью говорить о внебрачных отношениях, хотя, безусловно, ни в чем вас не обвиняю и не собираюсь наклеивать никаких ярлыков. Сам ведь с Патрисией занимался тем же самым. — На этом моменте своей витиеватой речи Краген позволил себе грустную усмешку, вспомнив про погибшую любовницу, которую уже готовился назвать своей женой.
