Вошедшие поклонились, и гном начал доклад о текущих делах. Капитан слушал, время от времени кивая в нужных, по его мнению, местах, а Герда налила из принесенного ею кувшина молока в большую кружку и теперь с умилением наблюдала за Листиком.
Девочка допила молоко и протянула кружку:
– Еще!
– Вот я удивляюсь, куда в нее столько влезает? – прервал гном свой доклад. – Я боюсь, что она может лопнуть!
– Ага, – согласилась Листик и снова протянула пустую кружку.
– Что ты налетел на ребенка! – вступилась за девочку Герда.
Она, в отличие от гнома, знала, кто Листик. После очередной охоты Листик решила свою добычу отнести не в пещеру, а на кухню замка. Гордость не позволила Герде закричать, когда в большое окно кухни всунулась сначала туша архаруса, а потом драконья голова! Эта голова хриплым голосом попросила освежевать козла и замариновать мясо. А потом к испуганной женщине подскочила девочка и тем же голосом попросила молока – Герда в руках держала кувшин. Превращение дракона в рыжую девочку произошло прямо перед ошеломленной управительницей замка – такова была должность норвейки.
Несмотря на столь высокое положение, Герда считала, что кухня требует особого присмотра. Потому Герда появлялась там каждое утро, еще до прихода поваров. С тех пор Листик, если была в замке, всегда приходила по утрам на кухню, где Герда угощала ее молоком. Вечером норвейка сама приносила девочке молоко в каминный зал.
– Завтра баронский суд в Малых Родниках, – начал Гуго, с сомнением посмотрев на своего командира – уж очень он плохо выглядел. Сможет ли он поехать в самую дальнюю деревню? Барон понял и погладил Листика по голове.
– Ага! – ответила девочка на невысказанный вопрос своего отца.
– Баронский суд состоится, – кивнул де Гривз. – Его проведет Листик. Не думаю, что там будут серьезные вопросы, наверняка обычные споры о меже и другие мелкие тяжбы между соседями. Так что…
– Ага, я справлюсь. Если что, Гуго мне поможет. – Листик посмотрела на капитана дружины своего отца: – Ты же поведешь туда отряд? Да?
– Листик, ты могла бы там разобраться и сама, – усмехнулся Гуго.
– Ага! – согласилась девочка. – Только зачем пугать селян?
– Тогда завтра, на рассвете, выезжаем, – кивнул капитан. – Там переночуем, завтра проведем суд, а послезавтра – домой.
– Ага, вы выезжайте, а я вас там встречу. Я еще на охоту успею. Козла в пещеру заброшу, на обратном пути заберем. Хорошо?
– Хорошо, Листик, – согласился Гуго.
Гном вертел головой, пытаясь понять, как это девочка успеет и на охоту и в дальнюю деревню, до которой был почти день пути. Судя по тому, что из присутствующих никто не удивился, все так и должно было быть. Но как – этого гном сообразить не мог.
Лес недобро шумел, словно предостерегая и в то же время что-то замышляя против охотника, осторожно пробиравшегося через чащобу. Невысокий житель приграничья крепче сжимал большой для него арбалет. Маленький рост охотника указывал на его юный возраст. Мальчик, лет тринадцати, с типичной для жителей севера королевства внешностью, одетый в куртку из плотной ткани и такие же штаны. Великоватые сапоги не мешали ему двигаться почти бесшумно. Арбалет был с магическим взводом, позволявшим сразу стрелять, но при этом не держать постоянно натянутой тетиву.
Мальчик отправился на охоту, потому что остался самым старшим в семье после гибели отца. Мать и сестры не в счет – кормильцем должен быть мужчина! После того как отец Грумта не вернулся из леса, сын решил взять ответственность за семью. Нельзя сказать, что родные мальчика голодали – община помогала, здесь все же приграничье, а не центральные районы королевства. Но и сытой такую жизнь назвать нельзя было. Вот Грумт и отправился на охоту, в надежде добыть свежего мяса.
Деревня Малые Родники находилась почти у самых гор, в глухой части огромного Дрэгисского леса. Единственная дорога, идущая на юг, к Подгорцам, связывала это селение с остальным миром. Поэтому жители рассчитывали только на себя: урожай с маленьких полей, с трудом отвоеванных у леса, едва позволял не умереть с голоду, так что охота была не подспорьем, а основным промыслом. Потеря кормильца сильно ударила по семье Грумта. Правда, отец не раз брал старшего сына на охоту, хотя так далеко в лес они не заходили. Так что опыт, пусть и небольшой, у Грумта был.
Около деревни дичь держалась настороже. Конечно, забегали на поля кабаны и олени, но это было ночью, а в темное время выходить за охранный периметр было очень опасно. Не дикие звери представляли основную угрозу – им хватало добычи и в лесу. Хищная нежить – вот кто подстерегал жителей деревни. Слишком медлительная, чтоб суметь поймать быстрых обитателей леса, нежить охотилась на людей. А где лучше всего это делать, как не у селения? Затаившаяся днем, ночью нежить активно искала себе добычу, и если в селение ей проникнуть не позволял охранный магический круг, то тот, кто оказался за пределами защиты, был обречен.
Почувствовав на себе чей-то взгляд, юный охотник обернулся и оцепенел. Мальчик застыл не только от страха: взгляд гарымзы завораживал, лишал способности двигаться. Два больших немигающих глаза громадной змеи равнодушно смотрели на жертву. Подняв голову почти на два метра, рептилия приготовилась к броску, а юный охотник, сам ставший добычей, продолжал смотреть в глаза своей смерти. И не потому, что был такой отважный или презирал смерть, просто не мог отвести взгляд. Атака змеи была стремительна, но рептилия вцепилась зубами не в мягкую живую плоть, а в жесткое дерево. В момент броска мальчик почувствовал дуновение ветра, изменившее направление удара хищника. Из-за этого, а может, из-за того, что гигантская змея больше на него не смотрела, оцепенение спало. Выстрел из арбалета был меток, и зачарованный болт, попав точно в глаз, разворотил змеиную голову.
– Ага, неплохой выстрел, – раздалось сбоку.
Резко повернувшийся и выставивший перед собой нож юный охотник увидел рыжую девочку, чуть младше старшей из его сестер – они все были младше Грумта. Девочка не была похожа ни на лесную нечисть, ни на представителей необычного народца, хотя, как и русалка, была без одежды. Рассматривая нож, чуть дрожащий в руке Грумта, рыжая заметила со знанием дела:
– А нож у тебя неплохой, видна работа мастера. Римарк делал? Да? Только вот не по твоей руке сбалансирован.
– Это отцовский, – насупился мальчик и, непроизвольно всхлипнув, добавил: – У него два ножа было, с одним он ушел на ту охоту, с которой не вернулся, а этот оставил.
То, что девочка знала кузнеца из Подгорцев и точно определила, что нож сделан именно им, успокоило Грумта – нечисть такими мелочами не интересовалась.
– Ага, – кивнула девочка, в ее голосе скользнуло сочувствие, а может, Грумту это почудилось, а девочка, посмотрев в сторону неподвижно лежащей гарымзы, спросила: – Шкуру снимать будешь? Если да, то давай помогу.
Она неуловимым движением шагнула в кусты и вышла оттуда с тушей горного козла, немаленькой такой тушей, явно для нее неподъемной. Положив козла, девочка пояснила:
