Листик улыбнулась, вспомнив свою строгую наставницу. Хотя почему строгую? Все то время, пока Листик пробыла у пепельноволосой драконы, она и Рамана откровенно баловали девочку.
– Листик, а что ты еще умеешь? – спросил Жозе, прерывая воспоминания девочки. Она растерянно оглянулась и честно ответила:
– Ничего такого, мне же больше не показывали!
Листик имела в виду, что ей не показывали сейчас, но окружающие сделали вывод, что эти фокусы девочке кто-то показывал раньше.
– Листик! Давай ты будешь у меня помощницей, – предложил Фаримито.
Директор бродячего цирка хмыкнул:
– Не спеши, там видно будет. Ну, чего встали? Давайте репетируйте, мы здесь пять дней пробудем, потом надо двигаться в Тарахену, чтобы успеть к началу ярмарки!
Фаримито, вздохнув, стал сооружать какую-то конструкцию из разноцветных ящиков, Смоль принялась ему помогать, а Карэхита пустила своих тонконогих лошадок по кругу. Запрыгнув на одну из них, девушка сделала стойку на руках, а потом сальто и перепрыгнула на вторую лошадку. Карэхита двигалась легко, словно бабочка, перепорхнувшая с цветка на цветок. Листик захлопала в ладоши. А Урторио, сделав зверское выражение лица, заговорщицким тоном хрипло сказал Листику:
– Недолго ей прыгать осталось, Фаримито сегодня таки распилит ее напополам!
– Как распилит?! – испугалась девочка и со страхом посмотрела на улыбавшегося фокусника, который не расслышал, что говорил клоун девочке.
– Ржавой пилой! – трагическим шепотом пояснил Урторио. При этом он начал заламывать руки так, словно пилить собирались его.
– Не верю! Не верю, – голосом прокурора произнесла Батар, обращаясь к клоуну. – Где правда жизни? Где сопереживание? Ты должен трепетать от ужаса. А руки, руки… Что ты их вывернул, словно в носу поковыряться собрался!
– У него трагизм появится, если ему гирю на ногу уронить. – Мужчина атлетического сложения, легко подбрасывая, перекидывал большую и, наверное, очень тяжелую гирю из руки в руку. Увидев, что Листик на него обратила внимание, он в замахе вверх выпустил завертевшуюся гирю из руки и, когда та начала падать, поймал ее на шею. – Хех!
– О-о-о! – восхитилась девочка, а польщенный атлет, широко разведя в стороны руки, в которых снова было по тяжелой гире, поклонился девочке. Листик отвесила поклон в ответ и повернулась к Батар, доставшей ножи:
– Батар, а зачем Фаримито пилить Карэхиту?
– Номер такой, вернее, фокус. Карэхита залазит в ящик, а Фаримито будто ее пилит, а потом раздвигает половинки ящика в стороны. В одной Карэхита улыбается и машет руками, а во второй болтает отпиленными ногами.
– Как же она может болтать ногами, если ей ноги отпилили и они в другой половинке ящика? – удивилась девочка, с жалостью глядя на вставшую ласточкой на своей лошадке улыбающуюся девушку.
– Там ноги не Карэхиты, а Смоль, – засмеялась Батар, начиная подбрасывать ножи.
Шесть клинков, завертевшись, превратились в блестящую ленту. Листик завороженно смотрела. Батар жонглировала ножами, заставляя их взлетать то друг за другом, то парами, то по три штуки! Казалось, ножи просто висят в воздухе! И делала это девушка без всякой магии!
– А ты меня так научишь? – Листик протянула руку и поймала один нож, поймала ладонью за лезвие.
– Ой! – испуганно выдохнула Смоль, а Карэхита спрыгнула с лошади и бросилась к девочке:
– Листик, ты не сильно поранилась!
Ножи Батар были такими острыми, словно были предназначены не для жонглирования, а совсем для другого. Жонглерша, тоже дернувшаяся к девочке, остановилась, но при этом как-то очень внимательно смотрела на руку девочки, державшую нож.
– Батар! Ну разве так можно!.. У тебя же ножи острые, как бритва! Да помоги же…
Высокая девушка молча показала на руку Листика. Если бы это была обычная девочка, то нож отрезал бы ей пальцы. Но даже бритвенно-острый клинок не может пробить драконью кожу, если, конечно, дракон готов к тому, что его ударят. Листик поймала нож ладонью, но, не желая демонстрировать свои возможности, быстро перехватила его так, чтоб острое лезвие оказалось зажатым между ладонью и пальцами, не касаясь их. На руках девочки не было никаких следов крови.
– Ага! – Листик протянула нож Батар и снова попросила: – Научи меня так!
– Хорошо, только будем учиться не на ножах, а на булавах, – кивнула девушка.
Она достала короткие палки с утолщениями на концах и стала показывать Листику, что надо делать. Через полчаса девочка уже вовсю подбрасывала четыре булавы, жонглировать шестью у нее пока не получалось.
А тем временем на натянутый на столбах канат ступила Смоль. Она осторожно пошла, балансируя веером. Неожиданно сделав кувырок, девушка едва не упала, но удержала равновесие и затанцевала на канате, словно под ней была не шаткая и узкая опора, а твердый пол. Листик, забыв о булавах, с восторгом смотрела на танец Смоль. Девушка, сделав несколько пируэтов, снова закачалась, будто собираясь упасть, но это вышло у нее как-то очень изящно, как элемент танца.
– Не бойся, Смоль не упадет, это такие приемы, чтоб пощекотать почтеннейшей публике нервы. Зритель любит, когда на его глазах вот так рискуют, – прогудел силач, стоявший рядом с Листиком и тоже наблюдавший за девушкой.
– Я тоже так хочу! – заявила рыжая малышка и ловко полезла по одной из опор, между которыми был натянут канат. Девочка бесстрашно ступила на этот канат и быстро по нему пробежалась, затем, как и Смоль, перекувыркнулась, повторив не только сам кувырок, но и мнимую потерю равновесия. Все это у девочки выходило непринужденно. Листик даже в ипостаси человека легко удерживала равновесие. То, что эта малышка показывала, вызывало изумление!
К концу дня умаялись все наставники рыжей непоседы, она, казалось, хотела испробовать все, и очень многое у нее получалось. Листик не приставала только к Торунаро, оно и понятно – поднимать, а тем более подбрасывать гири девочке явно было не под силу. Вечером, после ужина, у костра зазвенели гитары, как оказалось, Фаримито и Урторио очень неплохо играли. Под аккомпанемент зажигательной мелодии в круг вышла Карэхита. Листик, глядя на танцорку, казалось, перестала дышать. Когда танец закончился, девочка жалобно посмотрела на Карэхиту.
– Сейчас она скажет – научи меня, – улыбнулся Урторио.
Листик показала клоуну язык и попросила:
– Научи меня!
– С удовольствием, – улыбнулась в ответ Карэхита. – Тебя учить – только в радость!
Снова звенели гитары, танцевали Карэхита и Смоль. К ним присоединилась Листик, сначала неумело копируя девушек, а потом ее танец становился уверенней и уверенней, и вот уже три танцорки кружились, то образовывая круг, то ведя собственные танцевальные темы. Когда девушки и девочка сделали последние танцевальные движения и застыли, обнявшись, раздались бурные аплодисменты. Зрители и аккомпаниаторы не жалели ладоней, выражая восторг.
