В обозе, идущем через лес, Листик ехала на телеге, выделенной семье Сильмы для перевозки домашнего скарба. На телеге сидели дети, а Грумт и Сильма шли рядом. А вот Листик ехала вместе с детьми, ведь она была занята важным делом – рассказывала сказки! Правда, время от времени Листик соскакивала с этого транспортного средства и скрывалась в лесу.
По дороге до Подгорцев никаких происшествий не случилось, и вечером обоз въехал в деревню. По обыкновению, селяне из Малых Родников разошлись по родственникам и знакомым в Подгорцах, а Сильма с детьми, по совету Листика, остановилась в «Перекрестке». Там уже расположился на ночь отряд из десяти норвеев во главе с лейтенантом Гильемо, они должны были сопровождать селян Дрэгисского баронства в Тронск. Дружинники прибыли пораньше и ждали, пока соберутся все желающие ехать на ярмарку. Хоть Тронск был королевским городом, но по дороге на обоз могли напасть разбойники, к тому же ходили слухи, что дружинники герцога Вэркуэлла не прочь собрать дань с беззащитных селян. Поэтому барон де Гривз и решил выделить воинское сопровождение.
Вошедших в зал корчмы, вернее, Листика, поприветствовали лейтенант баронской гвардии и хозяин:
– Здравствуй, Листик!
– Мое уважение, госпожа баронесса!
– Ага! А где?.. – заозиралась Листик. – Грумт, Вильма, девочки, садитесь вон за тот стол! А с чем сегодня уважение?
– Сегодня не только как обычно – с вишнями, сегодня еще уважение с яблоками и сливами! – улыбнулся Тором и закричал, повернувшись в сторону кухни: – Уважение для госпожи баронессы!
– Это как? Как это – уважение с вишнями и… – не поняла Сильма, а захихикавшая Листик указала на подавальщицу, что вынесла поднос с большим пирогом.
– Торому, видно, сказали, что я буду не одна, вот он и расстарался! Вон какое большое сегодня уважение!
К пирогам было подано молоко в больших кружках. К угощавшимся подсел и хозяин корчмы и стал расспрашивать, как прошел баронский суд. Листик рассказала обо всем, в том числе и про неудачную охоту Грумта. Но из ее рассказа слушатели поняли, что охота была очень удачной – подстрелить из арбалета гарымзу еще никому не удавалось. А когда Грумт с Листиком принесли шкуру гигантской змеи и развернули ее, все ахнули.
В корчме было полно народу, многие пришли поговорить перед ярмаркой, да и просто промочить горло, все-таки пиво в «Перекрестке» было лучше и вкуснее, чем домашнее. Да и купцы, направляющиеся по дороге к Ларнийскому перевалу, останавливались в корчме и в гостинице Торома. Шкуру змеи рассматривали, щупали, удивлялись и хвалили покрасневшего Грумта.
– Мастерский выстрел! Попасть в гарымзу невозможно, так до сих пор считалось, а тебе, парень, удалось это невозможное сделать! – говорил староста Подгорцев, при этом хитро посматривая на Листика: он догадался, кто помог Грумту.
– Ага! Видите, как здорово попал, прямо в глаз! Шкура совсем целая! – кивнула девочка.
– Листик, а как это – совсем целая? – усмехнулся Тором.
– Ну бывает же не совсем целая? Значит – и совсем целая может быть! – объяснила девочка.
– Ты сейчас куда, в замок? Если да, то передай Терлину…
– Знаешь, Тором, я, наверное, тоже на ярмарку съезжу, посмотрю, как там, – задумчиво произнесла Листик.
Увеличившийся обоз в сопровождении дружинников барона Дрэгиса прибыл в Тронск без происшествий. Те, кто побогаче, разместились в больших и малых гостиницах, а остальные ночевали в телегах со своим скарбом. Сильма не стала исключением, в гостинице для нее было дорого, а шкуру гарымзы еще надо было продать. Эта шкура вызвала ажиотаж среди купцов, за нее сразу предложили семьдесят золотых – цену, невиданную для простых селян из дальней деревни, но лейтенант Гильемо посоветовал не спешить, ведь еще не все купцы съехались.
Тронск был небольшим королевским городком, расположенным у самого приграничья. Но раз в полгода население города увеличивалось почти втрое: на ярмарку съезжались селяне из многих приграничных баронств, из внутренних областей королевства, а также множество купцов, стремящихся купить лесные диковинки. На этот раз такой диковинкой стала шкура гарымзы.
День начался, как обычно. К телеге Сильмы подошли не только покупатели, но и просто любопытные. Листик тоже была тут, среди остальных девочек, и ничем от них не отличалась, разве что цветом волос. Она была в том платье, что дала ей мать Грумта. А вот Вильма щеголяла в новом наряде, сразу ей купленном. Выбирали это платье все – Сильма, Листик, младшие девочки, даже Грумт высказал свое мнение, но последнее слово осталось за Вильмой. Платье, действительно, было очень нарядное, и теперь девочка стояла немного в стороне, стараясь его не запачкать.
Подошедшим покупателям и просто зевакам Листик в очередной раз в лицах рассказывала о том, как Грумт подстрелил эту змею. Девочки, раскрыв рты, тоже слушали, хотя они эту историю уже слышали много раз, но в устах Листика она звучала почти как волшебная сказка. Крик Вильмы заставил Листика замолчать и развернуться в ту сторону. Крупный мужчина, обхватив девочку, куда-то ее тащил, новое платье было порвано.
– Ну что ты упираешься? От тебя не убудет. А я не обижу, – гудел мужчина, не обращая внимания на окружающих. А те хоть и выражали свое возмущение, но помешать ему даже не пытались.
Неуловимым движением Листик преодолела разделяющее ее и Вильму расстояние, и маленький кулачок встретился с подбородком громилы. Тот, разжав руки, отлетел в сторону.
– Ха! Римта бьют, – засмеялся еще один мужчина, один из пятерых стоящих рядом одинаково одетых человек. На одежде их, как и у того наглеца, которого ударила Листик, были нашиты металлические пластины. Похоже, это были дружинники одного из окрестных владетелей.
– И кто бьет? Какая-то малявка! Такого силача! – продолжил смеяться тот же дружинник, но, став серьезным, строго сказал: – Может, Римт и не прав, но оставлять безнаказанным нападение на дружинников герцога Вэркуэлла нельзя! Взять ее и всыпать плетей. Да так, чтоб помнила!
Два его товарища, попытавшиеся схватить Листика, улетели вслед за Римтом. Оставшиеся дружинники потянули мечи из ножен.
– Что здесь происходит? – прозвучал чей-то властный голос.
– Вот, ваша милость, она на нас напала, – пояснил дружинник, скомандовавший всыпать плетей.
– Вот эта малявка? Одна на шестерых? И вы не можете с ней справиться? – скептически поднял бровь мужчина в роскошном наряде, сидящий на коне впереди группы всадников, одетых так же, как те шестеро, которые вступили в конфликт с Листиком.
– Ага, – ответила девочка и легко, с места запрыгнула на коня к этому всаднику.
Проделала она это настолько быстро, что никто ничего не успел сделать. А Листик, сидя на корточках перед ошалевшим от такого разодетым седоком, ласково произнесла:
– Не надо мне мешать! Или ты хочешь стать моим испытанием?
Разодетый всадник побледнел: он увидел проступившую на щеке девочки татуировку. А Листик, хотевшая, чтобы ее сейчас приняли за одну из наемных убийц, улыбаясь, продолжила:
