– Познакомьтесь, полковник, баронесса Дрэгис. Дочь нашего командира.
– Ага, – снова сказала девочка и, поднявшись, поклонилась губернатору: – Очень приятно! Листик.
Граф встал, поклонился и растерянно посмотрел на Гильемо:
– Я не сомневаюсь, что леди – дочь Лэри, но вот так, одна, без охраны…
– Ага, – кивнула Листик и, глянув на норвея, добавила: – Меня очень даже охраняют, шагу ступить не могу без присмотра, вот!
– Полковник, Листик способна сама за себя постоять. Скорее, надо охранять того, кто попытается ее обидеть. Если вы знаете, что вчера было…
– Юная леди так напугала герцога Вэркуэлла, что он отдал золотой, а потом умчался сломя голову… Постойте-постойте! А потом кто-то раздел герцогского дружинника… Не ограбил, а только зачем-то раздел! Не подскажете ли мне…
– Ага, – снова кивнула девочка. – Это я напугала вашего герцога и раздела, вернее, порвала одежду тому нахалу. А чтоб не приставал! А то хотел у Вильмы забрать денежку! Разве так можно!
– Но как вам это удалось… – начал губернатор, но Гильемо его перебил, он вскочил и закричал, обращаясь к заулыбавшейся девочке:
– Листик! Не надо! Только не здесь!
– Вот видите, – сокрушенно развела руками девочка. – Совсем ничего не разрешают сделать! Вот! А я бы…
– Листик! – укоризненно произнес лейтенант.
Девочка вздохнула:
– Ладно, не буду. – И Листик ухватила еще одну кружку, большую кружку для эля, в которой ей принесли молоко.
– Вот я до сих пор не могу понять, куда в тебя столько помещается? – пробасил один из норвеев.
Девочка оторвалась от кружки и ехидно спросила:
– Эйрик, ты тоже выпил не меньше, я же не спрашиваю, куда ты это все дел.
– Ну, так эль – это же не молоко! Это молока много выпить трудно, а добрый эль – он…
– Ага! – засмеялась девочка. – Сам в глотку льется! Да?
Реджил де Норлэс удивленно посмотрел на гиганта норвея и на рыжую малышку. Если у дружинника действительно было куда заливать эль, то девочка… Да и отношение к ней норвеев было не как к госпоже, а скорее, как к младшему товарищу или как к всеобщей любимице. Еще большее удивление вызвала группа крестьян, вернее, молоденькая девушка и девочки, они спустились по внутренней лестнице и налетели на баронессу:
– Листик, Листик, посмотри!
Девочки начали вертеться, демонстрируя новые платья, надо сказать, гораздо более нарядные, чем у баронессы.
– Ага, очень красивые, и у тебя, Вильма, тоже, ты прямо как невеста на выданье! А Сильма себе что-нибудь купила? Или только вам?
– Купила, купила, и себе и Грумту! – прыгая вокруг Листика, затараторили девочки.
Гильемо пояснил де Норлэсу:
– Это семья охотника, подстрелившего гарымзу, они вчера продали шкуру змеи. Вон и он! – Лейтенант указал на спускающегося по лестнице мальчика.
Граф удивленно поднял брови – уж очень юным был охотник. Гильемо усмехнулся и глазами указал на Листика. Де Норлэс снова поднял бровь, а лейтенант утвердительно кивнул, показывая, что без баронессы не обошлось. Понаблюдав некоторое время за Листиком и обступившими ее девочками, губернатор, вздохнув, вполголоса поведал Гильемо о своих опасениях относительно жалобы герцога и о возможных разбирательствах:
– Конечно, то, что Листик баронесса, меняет дело. Будь она простой крестьянкой, я вынужден был бы ее задержать и взять под стражу до суда. Но и теперь, если Вэркуэлл подаст жалобу, мне придется дать делу ход и просить госпожу баронессу не покидать город или явиться в суд в назначенный день. Поскольку у меня нет полномочий разбирать дела подобного уровня, с участием столь высоких особ, придется ждать королевского инспектора с камнем истины. А это несколько месяцев.
– Не подаст жалобу ваш герцог, – улыбнулась рыжая девочка.
Как она оказалась на своем месте, де Норлэс не заметил. Ведь она только что была почти в другом конце зала, у стола, где разместилась семья охотника, убившего гарымзу. Мало того, судя по ее реплике, девочка слышала все, что говорил градоначальник. Он, не подавая виду, что удивился, поинтересовался:
– Почему вы так думаете?
– Он испугался, очень сильно испугался.
Де Норлэс кивнул и задал следующий вопрос:
– И кого же? Неужели вас? Хотя чего я спрашиваю, он же ускакал именно после того, как с вами о чем-то поговорил. Если не секрет, что вы ему такого сказали?
– Не столько сказала, сколько показала, – улыбнулась девочка, и на ее щеке проступила татуировка.
Губернатор сглотнул и тихо спросил:
– Так вы?..
– Не-а, – еще шире улыбнулась девочка, и татуировка пропала. – Это не настоящая.
– Вы должны быть осторожны, – покачал головой де Норлэс. – Если об этом узнают…
– Не узнают, ее видели только вы и тот надутый герцог, правда, он быстро сдулся. Это всего лишь иллюзия. Но того, кто боится, не надо пугать, он сам испугается.
– Мудрое замечание, – кивнул девочке губернатор.
Та, улыбаясь, пояснила:
– Это мне говорил один мудрый человек. – Листик усмехнулась, вспоминая всегда брюзжащего и чем-то недовольного клоуна по имени Урторио.
Глава 11
Немного из прошлого. Новые знакомства. Кочевой народ
Эти горы совсем не были похожи на горы, скорее на большие холмы – пологие и густо поросшие лесом. Хотя выглядывающие кое-где зубцы скал говорили о том, что это все-таки горы. Между двумя такими скалами чернел вход в небольшую пещеру, из которой выбегал весело журчащий ручеек. Благородный олень выскочил на полянку перед пещерой и подошел к ручейку, чтоб напиться воды, но, пугливо оглядевшись, бесшумно скрылся в зарослях. Вроде никакой угрозы видно не было, но эти животные чувствуют опасность. Возникший словно ниоткуда маленький изумрудно-золотистый дракон разочарованно фыркнул:
– Убежал! Все-таки олени не козлы, тот бы стоял и ждал, пока я его схвачу!
– Э-э-э… У-у-у… Эмм… – произнес мужчина, которого дракончик держал в лапах.
Вернее, в лапах дракончик держал большой кожаный мешок, на котором лежал, вцепившись в него мертвой хваткой, худощавый мужчина.
– Урторио, что ты хочешь сказать? – спросил дракончик, осторожно опуская мешок с мужчиной на землю.
Только почувствовав под ногами твердую опору, бывший клоун и бывший вор, судорожно вздохнув, дрожащим голосом ответил:
– Листик, как бы ты схватила оленя? Ведь для этого тебе пришлось бы выпустить мешок и меня тоже. А я как-то, знаешь ли, летать не умею! И где ты увидела оленя?
– Он тут стоял, но, видно, почувствовал, что я выйду прямо сюда, и сбежал!
