Листик вытянула руки в сторону окна. Мощный поток пламени устремился наружу.
– Вот! Видите!
– Листик, а зачем ты вытягивала руки? – спросила Докия, нарушив благоговейное молчание.
Листик собралась ответить, но не успела, двери распахнулись, и с багром наперевес в палату совета ввалился давешний ведьмак, за ним вбежали еще два, с полными ведрами.
– Горит же! Где очаг возгорания! – закричал охотник с багром.
– Я очаг! – топнула ногой Листик и выпустила в окно еще один факел, побольше, чем предыдущие.
Ведьмак с ведрами, выскочивший из-за спины того, что с багром, вылил свои ведра на то место, откуда, как ему показалось, било пламя. Огонь-то он видел, а вот причину не разглядел, вот и начал тушить очаг возгорания.
– А-а-а! – Мокрая Листик развела руки в стороны.
Вода потоком стекала с нее. Ведьмаки, составлявшие совет, с ужасом смотрели на расстроенную девочку, ожидая, что она немедленно покарает наглеца. От девочки пошел пар, и кое-где сквозь ее одежду стали пробиваться язычки пламени. Тотчас же на нее вылили еще три ведра воды. Но это не погасило огонь, а только усилило его. Ведьмаки, вылившие воду на девочку, с ужасом смотрели, как она превратилась в факел. Огонь пропал, так же, как и возник, девочка стояла, как ни в чем не бывало, а вот от ее одежды остались дымящиеся лоскутки, совсем ее не прикрывающие.
Листик обиженно спросила у Докии:
– Чего они воду на меня льют?
– Листик! Ты же горела!
– Не горела, а пыталась обсушиться. Если бы они не лили все время воду… Я старалась ее высушить, вот немного и перестаралась, не получается у меня еще так, чтоб потихоньку. Может, были бы маленькие дырочки, а так!..
Листик взяла самый большой лоскут и протянула его ведьмачке, та вздохнула, сняла с себя куртку и набросила на девочку. Затем приказала ведьмаку с багром принести ее седельные сумки.
– Да багор там где-нибудь оставь! Что с ним ходишь, как со знаменем? И вы тоже. – Докия посмотрела на мнущихся молодых охотников с пустыми ведрами. – Налили воды, так теперь вытирайте!
– Ага! Вытирайте! – Листик тоже, подражая Докии, строго сдвинула брови, а потом предложила: – А давайте я все высушу!
– Нет, нет! Не надо! – как один, замахали руками присутствующие, представив новые потоки огня. Конечно, воду на полу девочка высушит, только вот от терема могут одни головешки остаться.
Добровольные пожарные принесли тряпки и стали собирать воду. Из своей седельной сумки Докия достала зеленый сарафанчик и переодела Листика. Остальные участники совещания, со страхом смотревшие на девочку после всего, ею продемонстрированного, с удивлением наблюдали за хлопотами Докии, ведьмачка не только переодевала и пыталась расчесать непокорные вихры девочки, но еще и строго ей выговаривала за учиненный беспорядок. Листик слушала, виновато шмыгая носом.
– Зачем было такое тут устраивать? – укоризненно говорила Докия.
– Так они же не верят! Я же объясняю им, как и что, а они… – оправдывалась Листик, при этом создавалось такое впечатление, что девочка вот-вот заплачет. Охотница погладила рыжую по голове и подтолкнула к ведьмаку, который раньше был с багром:
– Скоро ужин, Браномир тебя проводит в столовую. Будете идти через кухню, он попросит, чтоб тебя там угостили молоком. Идите. Браномир, ты понял? – Докия подняла глаза на молодого охотника. – Скажешь Раскове, она уже с Листиком знакома.
Когда молодой ведьмак и Листик ушли, Громодар, качая головой, сказал ведьмачке:
– Докия, я поражаюсь твоей смелости. Эта девочка может стереть тебя в пыль, не прилагая особых усилий! Когда она демонстрировала свои возможности, то приоткрыла ауру. Ее сила безгранична, по крайней мере, я этих границ не увидел, да и превратившись… – Старый ведьмак хотел сказать – в чудище, но у него язык не повернулся так назвать дракончика, уж очень тот был красивый. Вздохнув, Громодар продолжил: – Она практически неуязвима в своей второй ипостаси! Да и то, как она это делает, выше моего понимания!
Остальные охотники согласно закивали, некоторые тоже высказались, поддерживая старейшину. Докия выслушала своих товарищей с улыбкой и повернулась к молчавшей до сих пор Нулине, тоже ведьмачке:
– А ты что думаешь? Они умелые и отважные охотники, но они мужчины, а ты все-таки женщина. Так что скажешь?
– Мы все теперь имеем представление о возможностях этого ребенка. Она превосходит любого из нас, значительно превосходит, – раздумывая, произнесла вторая ведьмачка, немного моложе Докии. Та кивнула, то ли одобряя, то ли предлагая продолжить.
Вместо Нулины высказался Гремислав:
– Я мог наблюдать, как она ворожила в лесу, у пещеры. Видел ее ауру, там она ее открыла даже больше, чем сейчас. Но и тут… Нулина права – она превосходит любого из нас, я даже больше скажу – она превосходит всех нас, вместе взятых! Если эта маленькая девочка захочет разнести наш замок, да что замок – весь стольный град, противопоставить ей нам будет нечего!
– Гремислав, ты несколько преувеличиваешь. Возможности Листика велики, но не безграничны, я все-таки общалась с ней дольше, поэтому могу говорить об этом с уверенностью. Вы не увидели очень важной детали, – покачала головой Докия и обратилась к Нулине: – Ты хотела сказать, продолжай.
– Гремислав правильно заметил – маленькая девочка… – начала Нулина и улыбнулась. – Он это заметил, но не придал значения. Вы сами видели и удивлялись – почему она слушает Докию и терпит ее нотации? Все очень просто. Потому что в ней она видит старшего товарища, пусть не столь могучего, как она, но более опытного, мудрого, что ли…
– Но Громодар старше и… – начал один из охотников и, смутившись, замолчал.
– Ну, ну ты хотел сказать – мудрее? – усмехнулась Докия. – Не бойся, я не обижусь. Я признаю, что Громодар мудрее меня, да и не только он.
А Нулина, тоже усмехнувшись, склонила голову и продолжила:
– Посмотрите на Громодара, на Гремислава… Да и на любого из вас! Суровые бойцы с непреклонным выражением лица! С такими… извините… рожами…
Докия засмеялась и продолжила мысль подруги:
– Наказывают, так любой ребенок подумает. Ты же, Гремислав, сам сказал – маленькая девочка! А Листик именно маленькая девочка, она хочет тепла, ласки. Ее друзья, пусть и подсознательно, это ей дали…
– Докия, ты хочешь сказать, что если эту девочку ласкать и баловать…
– Гремислав, ты опять ничего не понял! Любую фальшь Листик сразу почувствует и может обидеться. А обиженный дракон… Разнесет все вокруг, тут ты прав, – снова улыбнулась Докия и серьезно добавила: – Листик еще ребенок, а ребенку нужна искренняя любовь, другой он не приемлет!
Вечерний княжеский пир начинался не вечером, а сразу после полудня. Княжеские палаты, расположенные в центре стольного града, представляли собой отдельный небольшой городок и своими размерами не шли ни в какое сравнение с тоже немаленьким замком охотников. Приглашенные Громодар, Гремислав, Докия и Нулина въехали в первый, гостевой двор и там спешились, отдав поводья коней подбежавшим слугам. Листик приехала вместе с Докией и теперь с интересом озиралась по сторонам.
