Таня хмыкнула. Скорей всего великий предок, придя в город босым, показался стражникам настолько жалким, что его пропустили просто так. Из жалости.
«Войдя в город, Дар Тарлань тут же отправился на городской рынок, где нанялся к зеленщику перебирать фрукты. Оплатой Дару Тарланю стали гнилые плоды, которые ему позволили съесть. Об этом факте его биографии известно всем, так как сам великий князь Дар неоднократно рассказывал близким своим и придворным о том, что первой пищей, которую он вкусил в столице своего княжества, были гнилые фрукты».
Таня покрутила головой. Получается, предок у нее был сущий бомж. Нищий, босой, жрущий гнилые фрукты. И при этом местные еще считают, что она по маме – простолюдинка. Лучше бы глянули, от кого она происходит по папе!
«Потом будущий великий князь предложил зеленщику прочесть над его фруктами заклинание, которое предохраняло бы их от порчи. Подлый торговец позволил сделать это, и заклинание заработало от касания великой длани Дара Тарланя. Но преподлейший человек этого не знал. Он стал смеяться над Даром, называя его сумасшедшим…»
Что и неудивительно, ехидно подумала Таня.
«А затем торговец выгнал Дара Тарланя, не дав ему за труды даже ломаной монетки. Но фрукты в его лавке и впрямь перестали гнить. Это заметил зеленщик напротив, который видел, как смеялся подлый торговец над великим Даром. Он разыскал великого в своей скромности Дара Тарланя, который в то время зарабатывал на пропитание, работая тестомесом у пекаря. Второй зеленщик попросил будущего великого князя прочесть и над его фруктами заклинание, которое сохранит их в целости и сохранности. А еще он спросил, не может ли Дар Тарлань навести порчу на фрукты соседа. Но Дар Тарлань отказался».
И как только великим князем стал, такой добренький, подивилась Таня. Не иначе попалась ему разумная женщина и сумела-таки приструнить души прекрасные порывы, направив их в правильное русло. Был прекраснодушный мечтатель, а стал великий князь.
«Но тем не менее второй зеленщик заплатил Дару Тарланю столько, что он смог снять комнату в трактире возле рынка. Фрукты же первого зеленщика распродались. Но он разленился и отвык заботиться о своем товаре, и фрукты, которыми он торговал потом, сгнили. А второй зеленщик, который был честен, познал невиданное процветание, ибо Дар Тарлань всякий раз приходил к нему за товаром и читал заклинание над его корзинами. Уразумев свою неразумность, первый зеленщик стал просить великого Дара о той же милости. И Дар Тарлань снизошел, однако навещал криводушного человека не так часто, как другого, честного и достойного».
Таня утвердилась в своем мнении, что великого князя из этого лопуха Дара Тарланя сделала некая женщина. Шерше ля фам, однако.
«Прознав об этой истории, к Великому Дару Тарланю потянулись торговцы с рынка. Среди них был человек по имени Альгерда. Маги клана Бегар только что забрали из дома Альгерды его юную дочь. Участь, что ее ждала, была ужасна: маги хотели использовать невинную деву для кровавого гадания. Оной деве еще не исполнилось и четырнадцати. А церемония гадания была такова, что пережить ее юное невинное создание не могло. Альгерда не хотел этого…»
Что и неудивительно, подумала Таня.
«Он предложил Дару Тарланю все свое имущество, дабы спасти дочь от страшной участи. Альгерда был богат. Но не это подвигло Дара Тарланя на свершение сего дела, а благочестивая его натура и предобрейшее сердце. Дар Тарлань отказался от вознаграждения. И, опоясавшись мечом…»
Таня зевнула и положила голову на книгу. Раннее пробуждение и монотонное повествование сказались – она уснула быстро, почти мгновенно, стоило только ее щеке коснуться прохладного книжного листа.
Разбудила ее Мелта, пришедшая, чтобы отвести Таню в комнату, где ждал ужин.
Дни тянулись за днями, и все они были заполнены учебой. К ужасу Тани, в число уроков вошли и местные танцы – этакая затяжная кадриль, состоящая из скользящих шагов, поворотов, приседов и взмахов. Махать руками следовало как можно изящнее, а приседать как можно ниже. Таня время от времени начинала ерничать, рисуя руками кренделя в воздухе и приседая чуть ли не до полу. Но учитель танцев, благородный Ленклав Тарланьский – он с первого урока потребовал, чтобы Таня именовала его именно так, – на выходки княжны глядел спокойно. Потом как-то раз обронил, уже в конце урока:
– Весьма интересные упражнения. Вы заметили, княжна Татьяна, что после них ваш реверанс стал четче? Выполняйте эти движения постоянно, прошу вас. Через месяц ваша грация может стать, не побоюсь этого слова, вполне сносной.
После этого сомнительного комплимента Таня перестала ерничать. А жаль, хоть какая-то отдушина была.
Большая часть времени была отдана урокам географии и истории стран Анадеи. Их вела сама Арлена. По вечерам каждый день притаскивался старичок с замороженным лицом, благородный Онлит. Он укладывал на резной стол перед Таней два громадных альбома с тщательно разрисованными страницами и принимался просвещать ее на предмет того, какие животные и травы имеются в разных странах Анадеи.
Говорил благородный Онлит тихо, ровно выговаривая слова, на Таню смотрел редко. Раза два она поймала старичка на том, что он глядел поверх ее головы и блаженно улыбался кому-то или чему-то, растворенному в пространстве.
И ей стало жутко.
Наверное, поэтому на его уроках Таня сидела тише воды ниже травы и довольно успешно научилась различать зверей, птиц и древесно-травяное изобилие, с удивительным тщанием прорисованное на картинках в альбомах Онлита.
Но самыми страшными для Тани были обеды и ужины, потому что ради них приходилось спускаться в общую трапезную. За стол князя ее больше не звали, место Тане определили в конце одного из столов, в компании семнадцати девиц.
Ввели Таню в их общество очень просто. На следующий день, как и было обещано, Арлена отвела ее в трапезную – громадный зал, залитый светом нескольких десятков флигов, с громадным столом в виде буквы «П». Пожилая блондинка подвела ее туда, где сидел весь местный девичий бомонд. Весьма официально представила ей одну девицу за другой и сразу после этого удалилась к своему месту у дальнего стола.
После ухода Арлены никто не сказал Тане ни слова. Словно ее и не существовало. Все повернулись к своим тарелкам и затрещали на милые девичьи темы. Платье с оборочками в локоть или в палец? Какой новый аромат изобретут халкидийские парфюмеры этой зимой? Мешают ли высокие каблуки, которые, как говорят, появились в Эрроне, величественной походке или, наоборот, помогают? Ну и тому подобные важные вопросы.
Таня, сжав зубы, заняла стул на самом краю. Поведение юных красоток, среди которых было несколько княжон, а все остальные носили гордое звание «благородная девица такая-то», шибко смахивало на бойкот. Таня подозревала в этом происки Орла – но, если вдуматься, девицам и без него было за что злиться на Таню. Явилась безродная, географии не ученая, но с заранее уготованным великим будущим. И пусть означенное великое будущее не более чем вероятность, оно все равно выделяло незаконнорожденную среди всех, причем самым обидным образом выделяло.
