Он на мгновенье запнулся. Добавил:
– Это стражники из Вирени, в которых вселились адельбергцы. Когда мы покидали городок, Арлена отправила их в Фенрихт. Я обещал, что расплачусь услугой или кристаллами; правда, тогда она восприняла эти слова скорее как шутку. Так мне показалось.
– Тарлани не шутят, – спокойно сказал отец. – И в их присутствии шутить не следует. Итак, ты пообещал, и это обещание придется исполнить. Я бы послал с тобой кого-то из волков, но…
Рут застыл. И тогда он будет выглядеть как мальчишка, за болтовню которого пришлось расплачиваться другим.
– Но это было бы нечестно. И не только по отношению к роду, но и по отношению к тебе, – закончил свою мысль отец. – Слово – это единственное богатство эрни, все остальное принадлежит его потомку и его роду. Поэтому пойдешь сам. Надеюсь, больше ты ничего никому не обещал?
Рут мотнул головой.
– Чудненько, – вздохнул герцог. Взглядом указал на сверток. – Ступай, переоденься. Уверен, скоро в твою комнату прибежит мать. Все вести, касающиеся тебя, передаются к ней по воздуху, не иначе.
Герцог вдруг глянул устало, и Рут сказал то, что пришло ему в голову. То единственное, что следовало сказать сейчас:
– Простите, отец.
Герцог вздохнул, потянулся вперед, поставил руку локтем на колено и подпер ею щеку.
– Совершеннолетие, Рут, не означает, что ты созрел, как только оно наступило. Это рубеж, после которого с тебя спрашивают как со взрослого. Собственно, именно это и заставляет повзрослеть. Ты уже с лета совершеннолетний, думай, что говоришь и что обещаешь. Ты меня понял?
Рут кивнул. Герцог неспешно продолжал:
– А понял ли ты, почему я все-таки согласился на это безумие? Если исключить тот факт, что слово эрни всегда нужно держать?
Рут поднял глаза, сказал первое, что пришло в голову:
– Из-за княжны Татьяны?
– Из-за четырнадцатой дочери, – поправил его отец. – Учитывая, что идет смена эпох, а на нее указывает пророчество, боюсь, княжна и есть посланница Триры. И для нас будет полезно приглядеться к ее характеру. Может, даже помочь. Как сказано в одной старой книге, «пока вы в благости, рассыпайте услуги широкой горстью, чтобы в дни горестей хоть кто-то отплатил вам добром». Правда, происшествие в храме меня настораживает – там почему-то прозвучало имя Коэни Милосердного.
Герцог Франц сделал паузу, и Рут, шагнув к свертку с одеждой, попросил:
– Расскажите мне об этом.
История про сон главного служителя и впрямь звучала странно…
Рут вернулся в комнату, переоделся, ухмыльнувшись при виде длинных, до колен, чулок и широких коротких штанов, пузырем свисавших до колен. Потом достал из сундука старый плед, побросал на него белье и мелкие вещи, которые понадобятся вдали от дома: гребень, комковатое сухое мыло, две пары сапог про запас. Подумав, добавил еще смену одежды из собственных запасов, на всякий случай.
Если бы он ехал в Аретц как благородный человек, можно было бы взять дорожный сундук. Но простолюдины таскали свои пожитки в узлах, и ему придется сделать то же самое.
Покончив с этим, он вытащил из-под кровати оружейный ящик. Задумчиво оглядел свои запасы, поглаживая кончиками пальцев лезвия и клинки, укрытые в ножнах. Выбрал нагрудную перевязь с далтами, бросил ее на плед. Добавил туда же два мотка шелковой веревки, три складных кошки с заточенными остриями, засунул за пояс два кинжала. И на этом решил остановиться.
Мать прибежала как раз тогда, когда он увязывал узел.
Осень в Аретце была теплой, не в пример керсовской.
Рут вышел из Врат вслед за Арленой, держа на плече узел с вещами. Дама-маг, одетая в неприметное платье простолюдинки, шла с некоторой неуверенностью. И явно не знала, куда деть руки, привыкшие держать юбки.
Рут спрятал улыбку, шагнул вперед, нагоняя. Нарочито грубовато подхватил ее под локоть левой рукой – правая держала закинутый за спину узел. И громко сказал, по-простонародному растягивая слова:
– Вы уж не печальтесь, матушка. И тетушку мы разыщем, и сестрицу…
Ибо такова была выдуманная Тарланями история: они прибыли из Элимора в Аретц, чтобы найти своих родных, которые сбежали от восставших мертвецов больше месяца назад.
Врата Аретца окружала высокая крепостная стена, прорезанная воротами. Как раз сейчас в них заезжала длинная подвода, укрытая промасленной холстиной. Колеса визгливо скрипели, из-под ткани выпирали ровные, один в один, выступы. Похоже, везли чушки чугуна.
Они с Арленой прошли вслед за подводой и заплатили входную пошлину, рассказав страже Врат байку про поиски затерявшихся в Аретце родных.
За пределами крепостной стены лежала громадная площадь, умеренно заполненная народом. Площадь окружали здания с колоннами и треугольными фронтонами в каменной резьбе.
Но первое, что бросалось в глаза, это клетки. Они стояли, установленные одна над другой, словно какой-то великан решил поиграть тут в кирпичики и возвел в центре площади грубое подобие башни. Ветер дул с моря, которое пряталось где-то слева, за домами, и относил в сторону вонь, идущую от сооружения. Но Руту с его нюхом запах все равно ударил в лицо удушливой волной, несмотря на ветер.
Арлена остановилась, дернула его за руку, разворачивая обратно к кольцу крепостной стены.
– Калем, сыночек… – слезливо завела она.
И вытащила из-за пазухи блекло-зеленую полосу ткани, подобие шарфа с обтрепанными краями, которым пользовалась при проходе через Врата.
Рут глянул с интересом. Ступив на площадь Аретца, дама-маг стала двигаться как простолюдинка – тяжело, неспешно, растопыривая локти и переваливаясь с ноги на ногу. Белокурые кудряшки исчезли, затянутые в узел, половину головы закрывал теперь кургузый полотняный чепец. От носа протянулись вниз неожиданно глубокие морщины, которых Рут раньше не замечал.
– Ох и ветрище! Это все из-за моря, оно тут рядом. Дай-ка я горло тебе укутаю, – сказала благородная Арлена и дернула его за ворот, вынуждая Рута нагнуться.
Он покорно склонился, и у самого уха услышал шепот:
– Посмотрите на тех двоих, что сейчас подходят к Вратам…
Рут украдкой глянул на проход через крепостную стену. Арлена принялась наматывать ему на шею зеленую тряпицу.
«Те двое» были молодой парой с узлами на плечах. Их остановили, и женщину тут же повели к небольшой будке, прилепившейся слева от прохода. Рут принял ее за убежище от дождя, пристроенное для стражников, но женщина вошла внутрь, через несколько мгновений вышла с изумлением на молодом еще лице, и стало ясно, что будка предназначалась для чего-то другого.
Пару тут же отпустили и они скрылись в проходе. Арлена дернула Рута за руку, ворчливо сообщила:
– Да что ж ты за телепень такой! Пошли, нечего тут стоять!
