— Тебе никогда не понять! — всё же подал голос в ответ тот, и снова замолчал, глядя на меня совершенно равнодушным взглядом.
— Только не стоит считать себя умнее других, — скептически заметил я, устраиваясь удобнее на стуле перед ним. — Вашу подлую борьбу внутри своей организации видно даже из Смертных Земель! — ведь ничем иным его деятельность и быть не могла, наконец, дошло до меня некоторое понимание сложившейся ситуации.
Вот тут Инспектора явно прихватило за что-то живое. По налившемуся кровью лицу виделась нешуточная внутренняя борьба между сильным желанием высказать мне всё, что он обо мне и моих умственных способностях думает, и чем-то ещё, мешающим ему говорить. Даже внутри головы у меня сильно зачесалось, не иначе даже в таком состоянии какое-то колдовство применить пытается, только вот энергии для него не хватает. Пожал плечами по поводу его нелепых попыток борьбы со мной и с самим собой, продолжив резать правду-матку, как её сам понимал:
— Ты и дальше можешь надуваться от спеси, пока не лопнешь, только это приведёт к гарантированному проигрышу твоей партии и тех людей, что стоят за тобой. Но ты можешь попробовать договориться со мной, и тогда у вас появится какой-то шанс. Только не предлагай мне немедленно убиться головой об стену, знаю, найдутся и более устраивающие меня варианты.
— Воткни себе кинжал в глаз, если стена так не нравится, — высказал 'дельное' предложение пленник, — сделай для себя хорошее дело, так только меньше будешь мучиться. Ты всё равно обречён и выбора у тебя нет.
— Все мы когда-то обязательно умрём…, - философски заметил я, разводя руки в стороны, — но до того времени предпочту, как ты говоришь — 'помучится'. Может это мне нравится?
— Ты даже не представляешь, на что себя обрекаешь, — попытался напугать меня Инспектор. — Лучше просто и быстро умереть, чем познать медленное и мучительное развоплощение личности через боль, когда до самого последнего момента будешь понимать, что с тобой делают. Медленно день за днём будешь видеть, как безвозвратно выпивают по капле твою память, как разрывают на мелкие куски и пожирают твою сущность. Оставшуюся почти пустую оболочку, наполнят зверским духом и будут показывать людям в столичном зверинце. Но и тогда специально сохранённая часть твоей сущности будет продолжать неимоверно страдать, не в силах что-либо изменить. И своим жалким существованием ты только сильно укрепишь тех, кому давно пора отправиться в бездну.
— Хорошо говоришь…, - даже заслушался его красивыми страшилками, довольно поцокав языком. — Вот только для того, чтобы что-то подобное сделать, меня ведь ещё поймать нужно. Я же, заметь, ловиться пока вовсе не собираюсь и приложу все силы для того, чтобы первым изловить самих ловцов, когда те пожалуют на охоту. Милости прошу, давно жду-дожидаюсь, весь извёлся от нетерпения.
— Не будь так самонадеян, — усмехнулся связанный Инспектор, — у тебя ни одного шанса спастись. Через две с половиной — три дюжины дней сюда прибудут семь лучших отрядов Борцов со Скверной, они даже Великих Повелителей с их вулканов утаскивали в Главный Храм на правёж. Неужели думаешь, что сможешь им что-то реально противопоставить? Тебе даже достойно погибнуть в бою не дадут. И недостойно тоже, ты им живым нужен.
— Хм, — задумался на показ, почесав свой выбритый подбородок, — лучшие отряды говоришь? А что у них при себе будет такого ценного? Деньги, амулеты, тайные знания, мне, знаешь ли, в хозяйстве всё пригодится. Ты расскажи, стоит ли заранее арендовать большой склад для хранения трофеев и дополнительную тюрьму для перспективных пленников. Профессиональный палач, наверное, тоже пригодится, придётся заявить горячую вакансию, а то пока его тут найдёшь…
— Ты что, совсем не понимаешь? — серьёзно возмутился пленник, попытавшись приподняться со своего ложа. — Это же лучшие отряды Борцов со Скверной во всех королевствах. У них есть всё, чтобы привести тебя в Главный Храм, независимо от того, что ты на этот счёт думаешь.
— Знаешь, Инспектор, — у меня внутри разгорелось ответное возмущение, я вскочил и стал прохаживаться туда-сюда по маленькой допросной комнатке, — здесь уже многие пытались к чему-либо принудить меня силой, устраивали покушения, ставили ловушки. И все они в результате только поделились со мной своим имуществом и знаниями. Меня такое дело пока более чем устраивает. Прибудут твои отряды — поделятся и они, никуда им не деться. Если ты заинтересован, чтобы они не смогли меня захватить и куда-то увезти — поделись информацией, как этого можно избежать. И, как говорят на моей родине — 'не рассказывай, как мне жить — лучше помоги материально'. Это я к тому, что твой амулетный комплекс мне тоже пригодится. Сам снимешь привязку хозяина к нему или разберусь без тебя — уже не важно. Других вариантов достигнуть своих целей, у тебя нет, и не будет. Ты не выйдешь из этого подвала до тех пор, пока проблемы с твоими Борцами полностью не закончатся, а если мне суждено погибнуть, то никогда не выйдешь!
Инспектор, окончательно поняв, что иного пути, нежели пойти на сотрудничество, у него нет, сделал вид, будто сломался, и даже нехотя запустил меня в свою голову, ибо словами передавать большой объём информации слишком долго. Однако внутри он так и остался верен себе, не раскрывшись полностью и рассчитывая вести свою игру, едва получив какую-то часть свободы. Вариант очередного покушения на мою жизнь с его стороны совсем не исключался, но его, по моим ощущениям, можно было ожидать не раньше, чем прибудут отряды охотников и попытаются меня достать. До того момента на информацию Инспектора можно было вполне полагаться, а так же пользоваться его посильной помощью.
Расклад оказался прост. Среди Слуг Истинного, получивших после войны с алхимиками всю полноту власти в королевствах, сложились отдельные группировки, которые тихо враждовали друг с другом. Команды Борцов со Скверной, эти группировки порой использовали для достижения своих целей, часто заставляя лить невинную кровь в угоду своим интересам. Нет, напрямую устранять своих конкурентов религиозные иерархи никогда не приказывали. В действие вступала своеобразная экономическая политика, били в основном по финансовым интересам отдельных Храмов, то есть по людям, так или иначе обеспечивающим им основной доход. То есть страдали в первую очередь простые люди, доставалось мастерам и торговцам, иногда выбивали особо талантливых магов, служивших религиозным иерархам. В лучшем случае ставшими неугодными люди отделывались вечной ссылкой в Смертные Земли, но гораздо чаще расставались со своей жизнью. Самим Борцам же эти внутренние разборки давно надоели, но пойти явно против своих властителей им не позволяли данные огненные клятвы. Гадить по мелочам иногда удавалось, но это ничего принципиально не меняло. И теперь, когда случился опасный прецедент, способный сильно ударить по всей репутации Слуг Истинного, кое-кто значимый из Борцов решил, что это непременно должно произойти, несмотря на все старания Слуг, которые будут делать всё, чтобы вернуть потерянное и даже что-то приобрести дополнительно. Но для этого требуется устранить саму возможность Слугам взять показательный реванш, то есть уничтожить одного слишком много возомнившего о себе искателя до того момента, когда до него доберутся посланные за ним профессиональные охотники за головами. Слуг Истинного категорически не устраивает случайная смерть того искателя, он должен стать живым наглядным примером, что бывает с теми, кто как-либо перешел дорогу служителям культа. На моё возражение, мол — им достаточно найти похожего человека и сделать с ним всё необходимое, Инспектор ответил — это сойдёт для Смертных Земель, а для столицы требуется показать действительный след содеянного. То есть большинство опытных магов, коих в столице великое множество, могут просмотреть события прошлого за каким-либо человеком, если этот человек будет ментально подавлен, и обмануть их, представив 'пустую куклу' не получится. Так что меня будут аккуратно ловить, и обязательно рано или поздно поймают, и единственное доброе дело, которое могу сделать для себя и всех разумных людей — это совершить самоубийство, причём, чем раньше — тем лучше. Но я ничего подобного делать не собирался и вытянул из головы Инспектора сведения о тех, кто вскоре прибудет сюда охотиться за мной, об их подготовке и экипировке. Далеко не всё мой невольный информатор знал, но и того, что показал, оказалось более чем достаточно, чтобы сначала немного испугаться, а потом хорошо задуматься. Посему выходило, что лучшим вариантом будет забраться туда, куда люди в принципе не смогут дойти. Даже в горах спрятаться не получится, опытные Борцы со Скверной вполне могут терпеть их блуждающую силу. Столица алхимиков, как потенциальное убежище, выглядит немного привлекательнее, но и туда смогут прийти по моим следам опытные маги-охотники. И даже ценой своей жизни, наплевав на проклятье алхимиков, задание выполнят. По экипировке вроде бы ничего сверхъестественного ждать не придётся, амулеты невидимости, что-то ещё от древних мастеров. Но тут Инспектор мне мало чем мог помочь, сам знал очень немногое. Продвинутых современных устройств, типа многофункциональной нательной амулетной конструкции, точно не будет, та была создана в единственном экземпляре. И мастера, который их делал, пользуясь недавними событиями на Перевале, удачно подсидел его давний соперник, противник всяческих нововведений, особенно ловушек алхимиков, используемых в качестве заготовок. Уж больно большие средства уходили из казны Храма на их закупку, теперь этим деньгам будут рады другие более важные карманы. А талантливого человека вскоре ожидал очистительный костёр, просто так его никто не отпустит, даже в Смертные Земли. Если захочу, могу успеть посмотреть, через две дюжины дней состоится очередное представление для широкой публики, когда над осквернённым мной Храмом установят новое Око. Это не простое украшение в виде большого железного кольца, а амулет, через который Слуги Истинного могут слышать Волю Его после проведения особых ритуалов. В общем, в мои ближайшие планы встало ещё одно дело. Я же обещал Слугам вернуться, если они продолжат порочную практику жечь людей на потеху публике? Придётся сдержать своё слово, пусть их позор станет ещё больше, авось посланные по мою душу охотники, начнут сильно торопиться и совершать непростительные ошибки.
