– Что? – недоуменно оглянулся Степан.
Сзади недовольно сигналили машины, и Горов решил, что приключилась какая-то авария.
– «Опель», – быстро проговорил Логинов и начал разворачиваться. – «Опель» у метро!
Несколько раз нарушив правила, Логинов вернулся назад и остановил «девятку» у станции метро. Только тут Горов увидел торчащую между двух иномарок задницу «Кадета». Номер соответствовал.
– И как только вы его высмотрели? – удивился Горов.
– Случайно! – нервно бросил Виктор, оглядываясь по сторонам. – Вроде тихо! Давай в темпе – глянь, что там!
– Ага!
Горов выскользнул из машины и двинулся к «Опелю». Логинов ждал его, вертя головой по сторонам. Едва Горов вернулся, он спросил:
– Ну?
– Ничего особенного. Дверцы закрыты, сигнализации нет, но обокрасть еще не успели.
– Кровь, следы борьбы, что-нибудь странное?
– Крови нет. А вот бардачок не закрыт и что-то на полу валяется. Как будто кто-то рылся впопыхах, – мрачно проговорил Горов.
– А дверцы, говоришь, закрыты?
– Закрыты, – кивнул Степан. – И следов взлома нет. Это точно не воры.
– Вот черт! – пробормотал Логинов. – Неужели мы опоздали?
Степан Горов скользнул взглядом по ряду ларьков.
– Сходить поискать очевидцев?
– Вместе сходим! – решительно сказал Логинов, выбираясь из-за руля. – Быстрее будет…
40
Сорвавшись с места, Анна направила машину по проспекту. Состязаться в скорости с поездом метро было бессмысленно, поэтому она остановила «Опель» у следующей станции и, наспех собравшись, бросилась к входу в подземный переход.
Расчет Анны был прост: линия метро здесь, на окраине, была одна и ехать Аникеев мог только в сторону центра. Конечно, Анне могло и не повезти. Но на этот раз удача ей улыбнулась.
Едва она спустилась вниз, на перрон, как из тоннеля вынырнул поезд. Передние вагоны промелькнули слишком быстро. Потом поезд затормозил, и Анна увидела проплывшую мимо бейсболку. Вагоны были полупустыми, зато на этой станции очень кстати собралась целая толпа.
Еще немного выждав, Анна выскочила из-за колонны и в последний момент юркнула в следующий вагон. Здесь она слегка потолкалась и заняла позицию у передней двери.
Самого Аникеева видно было не очень, зато бейсболка проглядывала за головами – воспитанный Леньчик очень кстати уступил кому-то место. Анна облегченно вздохнула и покосилась в окно. Белый парик и темные очки в машине она надела наспех. Куртку же она просто вывернула – начинающей журналистке, мечтающей пробиться в люди в обход членов совета директоров и членов редакторов, без двусторонней куртки нельзя.
41
Аникеев, конечно, здорово рисковал, но другого выхода у него не было. Леня отправился к Валерии. О том, что у Аникеева есть невеста, на работе знали только Горов и Логинов. Но даже они не знали, кто она и чем занимается.
Но Леня не первый год работал в ФСБ и прекрасно понимал, что до Леры рано или поздно доберутся.
У дома Валерии Аникеев тщательно осмотрелся, но ничего подозрительного не обнаружил. Это, конечно, ни о чем не говорило, засаду могли устроить как в парадном, так и непосредственно в квартире.
И все же Аникеев решился. Приблизившись к элитному дому, он взбежал на невысокое крылечко и нырнул в парадное. Справа за столом восседала консьержка в строгом костюме, слева топтался охранник.
– Добрый вечер! – кивнул Аникеев. – Я в десятую, к Соколовым!
Консьержка изобразила на лице дежурную улыбку:
– Здравствуйте! Пожалуйста, пожалуйста!
Леня бывал у Валерии не так уж часто, но его узнавали. Отец Леры постарался. Со всем персоналом подъезда Иван Иваныч провел краткий инструктаж – у Леры-де появился жених, молодой, но ужасно высокопоставленный работник спецслужб, так что вы уж того, не обделайтесь, одним словом, едри вашу в качель…
Простой человек был Иван Иваныч, но своего добиваться умел.
Вот и в этот раз, несмотря на одежку с чужого плеча и довольно помятый вид, вопросов не возникло. Неприступная с виду консьержка приветливо махнула рукой в сторону лифта, а охранник – так тот даже принял некое подобие стойки «смирно» – сотрудник спецслужб все-таки, это вам не хухры-мухры…
Аникеев все это «срисовал» и успокоился. Ни коллеги Лени из ФСБ, ни другие «правоохранители» добраться сюда не успели. Иначе обслуга вела бы себя совсем по-другому – консьержка наверняка бы тряслась от страха за своим столом, а охранник бы, может, и не испугался, но уж стойку «смирно» принимать точно бы не стал. Разве бы что плюнул вслед…
Выйдя из лифта, Аникеев смело направился к двери «десятой» квартиры и утопил пуговку звонка. Открыла служанка – какая-то молодая хохлушка с круглым лицом, уже слегка заострившимся от столичной жизни.
– Здравствуйте! – кивнул Леня. – Лера дома?
– Здрасти! Щас пиду узнаю, – простодушно ответила хохлушка. – Она на вас цельный день сильно сердитая, аж мне на горехи перепало…
Девушка скрылась, Аникеев удивленно поскреб рукой затылок. Ему только непоняток с Валерией не хватало. Его размышления прервала возвратившаяся хохлушка:
– Проходьте, ждуть уже. На кушетку улеглись и книжку схватили. Щас и вам на горехи достанется…
Аникеев посмотрел на служанку с симпатией: девушка-то деревенская, но ума у нее не отнять.
– Ага! Спасибо! – кивнул Леня и двинулся в глубь огромной квартиры.
Валерия в живописной позе возлежала на кушетке. С книгой Кобо Абэ. Появления Лени она, конечно, не «заметила».
– Привет, Лера!
Леня с ходу присел на кушетку и хотел было чмокнуть девушку в щеку. Валерия отстранилась.
– Ты что, издеваешься? – гневно посмотрела она на Леню.
– Ты о чем?
– Как о чем? – оттолкнула Леню Валерия и наконец села. Книга улетела на пол. – Я как дура целый день жду твоего звонка, а ты где-то шляешься!
– А-а, – вздохнул Аникеев, – прости… Я не мог, так получилось.
– Что значит получилось? Вчера ты не смог меня проводить, сегодня не смог позвонить! Может, я тебе не нужна?
В голосе Валерии сквозила обида, но Леня оправдываться не стал.
– Стоп! – быстро проговорил он. – Так мы с тобой вчера виделись?
Лера обиделась окончательно. И отвернулась.
– Это переходит всякие границы! – голосом героини мексиканского сериала произнесла она. – Так дальше продолжаться не может!
– Да пойми, Лера, – ухватил девушку за рукав Аникеев, – со мной случилась скверная история. И я потерял память… Не совсем, но вчерашний день я почти не помню.
