Дауд и Турпал-али сидели впереди, за спиной Ангелоса Хапсалиса. Грек вел катер вдоль берега к Мегаре. Одет он был с деловым шиком, но человек, хорошо знавший прежнего Ангелоса Хапсалиса, был бы неминуемо поражен происшедшей с ним переменой. Ангелос за пару дней постарел лет на десять. От его недавней уверенности в себе не осталось и следа. Это был уже не удачливый контрабандист, а тень его тени…
На вилле в Мегаре Ангелос пережил такое, чего не доводилось испытать и узникам фашистских концлагерей. Чеченцы были даже не садистами. Садисты от мучений своих жертв получают удовольствие, и это еще как-то можно понять. Борцы же за свободу Ичкерии насиловали и истязали Ангелоса только для того, чтобы подавить его волю. При этом они не испытывали ни удовольствия, ни мук совести, свойственных даже самым закоренелым преступникам, ни даже элементарного чувства брезгливости. Они просто выполняли свою обычную рутинную работу. Работу нелюдей, считающих всех остальных просто быдлом.
Чеченцы были обычными зверями. Ангелос это понял. И сломался. На его месте сломался бы любой. За годы войны методику превращения пленников в послушных зомби чеченцы обкатали до блеска. Даже фашистам такое не снилось. Физический вред, нанесенный пытками здоровью Ангелоса, был минимальным. Его же психику сломали навсегда. В присутствии чеченцев Ангелос испытывал первобытный страх. И выполнял любой приказ. Это и позволило Вахиду Шимаеву безбоязненно использовать Ангелоса в качестве слепого орудия для подготовки к теракту. При этом Хапсалис имел не одну и не две возможности броситься к вооруженному полицейскому и попросить защиты. Но он не смог этого сделать – присутствие, даже на некотором расстоянии, зверей в человеческом обличье полностью блокировало его волю к сопротивлению…
Само собой, что Вахиду и его спутникам на страдания грека было наплевать. Они относились к нему даже не как к животному, а как к некой вещи, которую необходимо использовать, а потом можно будет сломать и выбросить. Таких зомби через руки чеченских убийц прошло немерено. И Ангелос был просто очередной из них.
Развалившись на корме и подставив лицо под прохладный ветерок, Вахид Шимаев чувствовал приятную расслабленность. Сегодня они закончили всю предварительную подготовку.
Охрана порта была серьезной. Поэтому от лобовой атаки Шимаеву пришлось отказаться. Прорыв десяти вооруженных боевиков на причал с последующим захватом «Остердама» имел минимальные шансы на успех. Вахид это быстро понял и план скорректировал.
Аслан арендовал на свое имя катер. А также – для прикрытия – аквалангистское снаряжение. Под видом любителей дайвинга чеченцы и шныряли пару дней вдоль побережья от Мегары до Пирея. Этого оказалось достаточно, чтобы Вахид понял – прорваться на катере к «Остердаму» тоже не удастся.
И тогда он задействовал Ангелоса. Шипчандлерское прошлое контрабандиста очень пригодилось террористам…
107
Греция, Мегара, август 2004 года
– Это все! – выдохнул Аслан. – Других подробностей я не знаю. Правда…
Лоб чеченца был густо покрыт каплями выступившего пота. Аслан Хумандов не был трусом, но Логинову удалось нагнать на него страха. В какой-то момент Аслан вдруг осознал, что Виктор, если понадобится, действительно его убьет. Наплевав при этом на все и всех – на Гарри Гранта с его федеральным правительством, на греческие власти, на ООН и «Хуман райт вотч» с «Международной амнистией»…
Аслан, чтобы спасти свою шкуру, и так собирался рассказать почти все. Ну разве что немного принизить свою роль в иерархии Аль-Каиды и подготовке теракта. Но холодный блеск в глазах Логинова мгновенно заставил Аслана забыть об этом. И признания полились из него, словно под воздействием «сыворотки правды».
– Ладно, живи пока!.. – хлопнул чеченца по щеке Логинов.
Виктор понял, что Аслан действительно сказал все. И тут же потерял к нему интерес. Аслан Хумандов свое уже отбегал. А вот Вахид Шимаев со своими подручными по-прежнему находился на свободе. А это было примерно то же, как если бы в окрестностях Афин бродила стая волков…
Счет времени пошел на секунды. И Виктор быстро сказал Гранту:
– Гарри, мне нужен вертолет!
108
Греция, Пирей, борт судна «Луксор», август 2004 года
Инженер Абукири поднялся со своего места и приблизился к переборке. За ней чуть слышно гудел все больше и больше разогреваемый диметилсульфаксид.
Танк был снабжен датчиками давления и температуры. Сами приборы находились в ЦПУ и на мостике. Поэтому, чтобы не рисковать, инженер эти датчики сразу вывел из строя. Теперь и термопара, и чувствительный элемент манометра откровенно врали.
Сам же Абукири процесс контролировал. Приложив тыльную сторону правой кисти к переборке, он смог выдержать пять секунд и быстро ее отдернул. Это означало, что температура за переборкой приблизилась к восьмидесяти градусам.
– Порядок! – оглянулся Абукири на Криса. – Готовься…
Боевик кивнул. Абукири объяснил ему, что при дальнейшем нагреве шум бурлящей жидкости в пятом танке поневоле насторожит экипаж. Так что пришло время готовиться к ликвидации вахтенного персонала.
Что касалось остальных членов экипажа, то их предполагалось устранять по мере необходимости. Немного выждав, Абукири посмотрел на часы и кивнул:
– Пора! Только осторожнее!
– Аллах акбар! – провел руками по лицу Крис.
– Аллах акбар! – кивнул ему вслед Абукири.
Шаги боевика затихли наверху, и инженер вдруг почувствовал себя беззащитным. Пройдя к двери насосного отделения, он закрыл ее, а потом заблокировал ручку-рычаг толстым стальным прутом. Теперь, чтобы помешать ему, нападавшим потребовалось бы сперва выбить дверь.
Тем временем поднявшийся наверх Крис перекинулся парой слов с Чарли. Затем они вдвоем выскользнули в надстройку.
Едва Крис повернул к главному трапу, как слева послышались шаги. Боевик быстро оглянулся и едва скрыл свое торжество: вахтенный сам шел к ним в руки. Услышав странный гул, доносящийся из трюма, он вышел на палубу. Теперь же матрос направлялся прямиком в насосное отделение.
– А где инженер? – спросил он. – Там в танке какой-то шум, это связано с его работой?
– Конечно! – кивнул Крис. – Он как раз послал нас предупредить вас об этом и попросить спуститься вниз.
Только тут вахтенный заподозрил неладное. Его насторожила не просьба инженера, а вид боевиков. В их глазах читалось нечто такое, отчего матрос невольно заколебался:
– А зачем мне спускаться?
– Так надо! – криво ухмыльнулся Крис и в тот же миг бросился на вахтенного.
– Эй!.. – успел вскрикнуть тот, выставив руку.
Но Криса это не остановило. Оружия у боевиков с собой не было, поэтому матроса убили подручными средствами. Под подволоком мелькнула монтировка и с глухим стуком опустилась на череп несчастного.
