Пиай узнал, что несколько месяцев назад она вышла замуж. Ее муж плавает по Нилу, неделями его не бывает дома, и детей, конечно же, еще нет. Она предложила гостю вино с водой и добавила к нему немного фруктов.
Когда Пиай утолил жгучую жажду и разогрел тело, в нем проснулось желание приласкать эту женщину. Однако законы Кеми были строгими, и за доказанную неверность женщине грозил костер. Поэтому он отодвинулся, поблагодарив хозяйку за помощь, и хотел проститься. Но женщина вдруг начала без всякого стыда ласкать его. Она гладила его голое тело, тихо смеялась и поцеловала его в соски.
Оказалось, что ее зовут Нибет и она не думает о том, чтобы так быстро отпустить красивого незнакомца. А еще она находит его серые глаза очень волнующими, и у нее странно замирает сердце, когда он на нее смотрит.
— Ты знаешь, что тебе грозит, Нибет, если нас застанут?
Она засмеялась и сказала:
— Праздник Баст длится девять дней, а сегодня только второй. Даже если я пойду с тобой на рыночную площадь и там при всех предложу себя тебе, с нами ничего не может случиться. Ты, вероятно, не знаешь, незнакомец, но то, что мы делаем, — служение богине.
— Меня зовут Пиай, — сказал он и приподнял платье Нибет выше ее бедер. Она хихикнула и сняла платье одним движением через голову. Тут Пиай услышал какое-то царапанье и в испуге обернулся. Но это оказалась только кошка, которая через окно прыгнула на сундук.
— Это Зат-Баст! — объяснила Нибет с гордостью. — Наша маленькая домашняя богиня. Если она будет присутствовать при нашей любовной игре, это особое благословение.
Зат-Баст взглянула на огонь, зевнула, подошла к Пиайю, старательно обнюхала его, а затем погналась за мухой и внезапно снова выпрыгнула через окно.
— Тем не менее она нас видела. В каждой кошке живет дух нашей богини, и мы наконец займемся сейчас тем, что ей наиболее угодно.
Нибет обняла Пиайя, поцеловала его и потянула на ложе.
— Иди, мой красивый сероглазый незнакомец, сделаем то, что сегодня делают все… — настойчиво потребовала Нибет и предложила ему свое горячее тело.
У Пиайя было мало опыта в общении с женщинами, поэтому он по манере молодых мужчин сильно и напористо проник в нее, так что Нибет взмолилась:
— Медленно, мой любимый, медленно, у нас еще целая ночь впереди, и умные мужчины сразу всю свою силу не тратят.
Она обучала его бережнее расходовать свою силу, красиво и с удовольствием распределять ее на много часов. Они делали перерывы, пили вино, ели холодную курицу с высушенным инжиром и радовали друг друга, пока не начало светать и Ра не пробудил их своим огненным поцелуем из короткого сна.
— Мне очень нравится ваше служение богине, — высказался Пиай, поедая ложкой теплую молочную кашу.
Нибет кивнула.
— Мы также радуемся девяти дням в году. Для женщины, которая весь год сидит дома, и в самом деле приятно один раз познакомиться с другими мужчинами, особенно если собственного так часто нет дома.
— Ты мне покажешь город и храм? — спросил Пиай.
Нибет покачала головой:
— Нет, дорогу туда ты найдешь и без меня. Несмотря на праздник, на замужних женщин, гуляющих с чужими мужчинами, смотрят неодобрительно. Ночью дело другое. Если хочешь, сегодня вечером можешь вернуться. Вот только я могу быть не одна…
Пиай рассмеялся:
— Праздник, подобный этому, действительно только один во всей Кеми. Я благодарю тебя за гостеприимство, милая Нибет. Да хранит тебя Баст!
Город был переполнен паломниками. Те, кто не смогли устроиться в палатках или у друзей, лежали на всех дорогах, под деревьями и кустами. Большинство совсем пьяные спали, других сон застал во время любовной игры, и жители города равнодушно проходили мимо голых, переплетенных в объятиях тел.
По утрам в праздничные дни толпа двигалась к храмовому кварталу, где находилось самое большое святилище Баст.
Пиай присоединился к какой-то группе. Люди несли с собой цветы и фрукты для жертвоприношений. Во время девяти праздничных дней храм был доступен для народа и паломников, нельзя было только заходить в святилище, но двери туда были широко открыты, и каждый мог взглянуть на приветливую богиню.
Пиай приобрел на половину медного деба благовония и положил парочку зернышек во внутреннем дворе храма на один из многочисленных тлеющих жертвенных алтарей. Затем он присоединился к очереди перед двумя дверями в святилище.
И вот он наконец стоял перед высокой бронзовой решеткой, защищавшей святилище. Его глаза должны были сначала привыкнуть к полумраку, в то время как другие паломники сзади напирали на него. Пиай встал на колени и крепко схватился за решетку. Он совсем ясно увидел высокое сверкающее золотом культовое изображение Баст около шести локтей высотой. Богиня была изображена стройной женщиной с кошачьей головой. Ее правая поднятая рука касалась систра, в левой она держала украшенную роскошным воротником и диском солнца голову льва. У ее ног сидели четыре кошки. Золотое культовое изображение овевал дым благовоний, невидимый хор пел гимны богине. Пиай обратился с жаркой молитвой к Баст, чтобы она позволила ему целым и невредимым вернуться домой.
Наконец он позволил напиравшим отодвинуть себя. Он чувствовал себя укрепившимся, окрыленным и предвкушал свою встречу с царем Рамзесом, радостный и полный уверенности. Он много увидел, многому научился и будет продолжать делать это и дальше.
С толпой других паломников он зашел еще к месту обитания священных животных. Красивые, хорошо накормленные, они жили в большом, окруженном забором саду с деревьями, кустарником и узким водотоком. Это были исключительно кошки, они носили широкие золотые с драгоценными камнями ошейники. Большинство из них были толстыми и ленивыми. Они зевали, вылизывались и не обращали никакого внимания на толпившихся у решетки людей.
Когда Пиай спросил у одного из стражников, по каким признакам определяют святость кошки, тот ответил ему с важным видом:
— Все кошки священны, но выбранные для храма должны иметь еще и определенный знак на лбу, тайный знак.
Пиай поплелся назад в город, попав при этом в группу танцующих и поющих женщин, которые приехали из местности под Хаварой, находившейся отсюда на расстоянии полудневного путешествия. Их язык звучал еще более странно, чем у жителей Пер-Баст, и то же самое ощущение возникало у этих женщин, когда говорил Пиай. Каждое его слово вызывало у них смешки, и он сам также вынужден был засмеяться, потому что они весьма забавно поправляли его произношение. Они наняли ладью и пригласили его пообедать с ними на борту и переждать жаркие дневные часы.
— А разве с вами нет мужчин? — поинтересовался Пиай.
— Конечно, есть, — ответила одна из них, которая казалась самой авторитетной, — но они пошли своим собственным путем. Они хотят познакомиться с другими женщинами, а мы — с другими мужчинами.
