Перед святилищем фараон встал с трона, взял горшочек с благовониями и совершил жертвенное курение, перед золотым изображением Амона.
Рамзес произнес гимн Амону:
— Единственный, живущий в вечности, твой блеск равен блеску небесной богини, все глаза смотрят на тебя, все люди восхваляют тебя, ты, освещающий Обе Страны, прародитель богов, который создал себя сам…
После этого процессия двинулась к Западным воротам, от которых канал вел к Нилу. Здесь уже несколько часов ждал народ Фив. Шумное ликование сотрясло воздух, когда открылись высокие ворота и показалась царская чета на двойном троне. Многие от восторга начали подскакивать, другие громко и ритмично били в ладоши, восклицая приветствия:
— Будь здрав, Гор, любимец Маат, хвала тебе, Благой Бог, Могучий Бык, блистательный сын Солнца, наша жизнь, наш свет, наша радость!
Царицу также встретили ликованием:
— О восторг своего супруга, ты плодородна, как Нил, прелестна, как Хатор, прекрасна, как Изида, Нефертари — Самая Прекрасная.
Вдруг Рамзес услышал громкий крик:
— Хвала тебе юный Гор, сокол в гнезде!
В первую минуту он решил, что эта хвала обращена к нему — так его называли при жизни отца, — но затем ему пришло в голову, что теперь он сам отец и царствующий фараон, а восклицание адресовано наследному принцу Амани. Роскошная ладья для бога, жрецов и царской четы уже стояла наготове. Теперь было необходимо как можно медленнее добраться до храма на юге, который находился на расстоянии четырех тысяч локтей отсюда, чтобы народ, стоявший густыми толпами на берегу Нила, как можно дольше мог наслаждаться, лицезрел обоих богов: Амона-Ра и царя. У южного храма процессия покинула ладьи и вошла в храм, где супруга Амона Мут в торжественном одеянии ожидала божественного супруга в своем приделе.
Великий миг, когда жрецы соединили оба божества, сопровождали музыка и танец. Рамзес и здесь принес жертву курением благовоний и присоединился к молитве.
— Высокородная Мут, супруга Амона, госпожа неба, ты глаз Ра, ты великая волшебница, ты мать всего сущего, ты царица богов! Ты радуешь царственного бога Амона, под твоей защитой тростник и лотосы, ты носишь белую корону юга, твои кобры оберегают страну…
Рука об руку Рамзес и Нефертари покинули храм, своим единением олицетворяя мистическую свадьбу божественной пары.
На большой площади перед Южным храмом начался большой пир, в котором царская чета приняла участие, сидя под балдахином.
По мановению руки сотни слуг принесли разрезанных для еды гусей, уток, голубей, свиней и крупный рогатый скот, а к ним в больших корзинах хлеб, лук, огурцы, редьку и громадные кувшины с пивом и вином.
Люди ели и пили, восхваляли царскую чету и восторженно наблюдали за певцами и танцовщиками, которые пели веселые песни и показывали акробатические номера. До тех пор, пока Благой Бог с Великой Царской Супругой оставались на празднике, все шло прилично. Когда же спустя час Рамзес и Нефертари покинули площадь, у городской стражи появилась работа. Ей приходилось заставлять людей придерживаться порядка: начался крик, визг, пьяные бросали друг в друга костями и хлебом, то есть все было так, как бывает, когда у народа всего появляется много. То, что заработаешь тяжким трудом, ценишь гораздо выше и обходишься с этим гораздо бережнее.
Обо всем этом царь ничего не узнал. Фиванская знать ожидала от него во время праздника Опет обильного застолья, на котором Благой Бог будет присутствовать собственной персоной, и Рамзес постарался оправдать их ожидания.
Тут гости, конечно, не бросали друг в друга обглоданными костями, не было ни пьянки, ни грубых слов, все разместились в праздничных одеждах за длинными столами и время от времени украдкой поглядывали на Благого Бога, который сидел с Великой Царской Супругой за столом на возвышении и делал вид, что ест. В действительности эти пиршества утомляли молодого царя, потому что голова у него была полна планов, и охотнее всего он вернулся бы в Мемфис.
Немного разнообразия вносили певцы и акробаты, но они оказались не из лучших, а Рамзес был избалован. Он зевнул и торопливо опустошил свой золотой кубок.
Нефертари довольно глядела на нарядных гостей.
— Они любят и почитают тебя, мой божественный супруг, мой сильный Сокол, но я думаю, что они должны, по крайней мере, на одном из этих застолий в честь праздника Опет видеть рядом с тобой и твою новую супругу Изис-Неферт, как тебе угодно ее называть.
Рамзес, который почти всегда следовал совету своей Самой Прекрасной, ответил, едва ворочая языком:
— Для меня мало радости видеть рядом с собой женщину, которую мне навязали жрецы Амона. Я женился на ней, потому что это было разумным шагом, а не потому, что она мне нравится. Мне нравишься одна ты, Нефертари, ты одна. Пусть другая оплакивает свою судьбу в гареме, не я ей приготовил это место.
Рамзес снова опустошил бокал. Нефертари коснулась его руки.
— Ты душа страны, твое слово — закон, твоя воля священна. Ты стоишь над всеми, и от твоего блеска не убудет, если ты покажешься здесь с Изис-Неферт. Я бы могла кое-что возразить против этого, если бы возникла вероятность, что мне придется делить моего супруга с другой. Но мы обменялись нашими сердцами: я владею твоим, ты моим. Что значит для меня какая-то Изис-Неферт?
— Как всегда, я подчиняюсь твоему мудрому совету, Нефертари. Давай побыстрее покончим с этим. Однако я не могу видеть вас друг с другом. Ты беременна, удались, отдохни и вели прийти той, другой.
Нефертари улыбнулась и поднялась. Гости вскочили на ноги, низко поклонились и вытянули руки перед собой.
Небунеф, верховный жрец, попрощался с царицей:
— Будь здрава, повелительница Обеих Стран! В твоем теле зреет семя Амона, вся Кеми с гордостью смотрит на тебя, ты совершенное очарование. Будь здрава, крепка и весела.
Едва Нефертари исчезла, в сопровождении двух служанок появилась Изис-Неферт. Она держалась величественно, ее гордая голова была украшена уреем. Ее также приветствовали соответственно ее рангу и низко ей поклонились.
Рамзес встал и подвел свою Вторую Супругу к стулу рядом с двойным троном. Ее высокая крепкая фигура чуть качнулась, но это смогли заметить немногие.
Он приказал наполнить кубок для Изис-Неферт и выпил его вместе с ней.
— Все Фивы непременно хотят видеть тебя рядом со мной, Прекрасная Изида. Амон может быть доволен, он сделал свою прекраснейшую служительницу моей супругой. Здесь тебя принимают с большим ликованием, но в Мемфисе ты должна будешь вести более скромную жизнь. На троне рядом со мной сидит уже моя Великая Царская Супруга, которая постоянно сопровождает меня в путешествиях и скоро подарит мне третьего ребенка.
Рамзес произнес эти слова с издевательским пьяным смехом, как бы между прочим, и с удовлетворением заметил, как посуровело ее умное лицо. Изис-Неферт схватила бокал и чуть-чуть отпила из него.
