— У него есть доказательства?
— Нет.
— Кого он подозревает?
Хоремхеб пожал плечами.
— Этого он мне не сказал.
Мутнезмут села.
— А кому выгодна ее смерть? Сменхкаре? Но как ему это удалось? Он живет далеко от дворца у бывшего Распорядителя церемоний. Это могут быть люди, которым выгодно, чтобы Сменхкара вернулся к власти. А ты что думаешь?
— Я думаю, что от горя у Ая помутился разум. У Сменхкары не так много приверженцев, которые горели бы желанием видеть его на троне такой ценой. Посягнуть на жизнь царской персоны — на такое не каждый решится. Я его просил не втягивать тебя в эту гнусную историю. Когда ты с ним встретишься, сделай вид, что ничего не знаешь. Надеюсь, он достаточно мудр, чтобы не заявлять громогласно о своих подозрениях. Это только посеет панику во дворце, а проблемы не решит.
Мутнезмут глубоко вздохнула.
— Думаю, ты прав, — сказала она. — Что же касается Сменхкары, необходимо положить конец двусмысленности его положения.
— Я согласен с тобой.
— Нужно, чтобы он наследовал трон. Ему найдут хорошего советника. Такого, как ты, например.
Хоремхеб оставался бесстрастным.
Она тяжело поднялась, открыла дверь и приказала надсмотрщику прислуги подмести зал и комнаты, потом попрощалась со своим супругом и заявила, что пойдет к племянницам.
Когда она вышла, Хоремхеб с облегчением вздохнул. Ему удалось избежать грозы.
Пасар приоткрыл дверь своего убежища: никого. Слуги, вооруженные вениками и половыми тряпками, были заняты своими делами во внутреннем дворике. Пасар незаметно проскользнул в сад и побежал на набережную, к садам, примыкавшим к Дворцу царевен.
Закончив умываться, одетая в свежее платье, в красиво причесанном парике, Анхесенпаатон вышла на террасу встречать Пасара. Она заметила его фигуру за живой изгородью, которая отделяла сады от набережной. Он только что пришел и никак не мог отдышаться. Царевна помахала ему рукой и побежала в комнату Меритатон.
— Он здесь!
Меритатон встала и пошла за сестрой в сад. Она чувствовала себя изможденной, словно была старухой. Увидев, что Анхесенпаатон не одна, Пасар быстро спрятался. Придя на место встречи и не найдя мальчика, юная царевна удивленно вскинула брови.
— Да где же он? — спросила Меритатон.
— Он только что был здесь… Пасар!
Она посмотрела по сторонам.
— Пасар! — нетерпеливо крикнула она.
Шум веток привлек ее внимание. Она направилась к изгороди, где, как ей показалось, она заметила какое-то движение. Там она и нашла притаившегося мальчишку.
— Пасар! Ты почему прячешься? — воскликнула она.
— Кто эта женщина? — шепотом спросил мальчик.
— Это моя сестра. Она хочет с тобой познакомиться.
— А зачем?
— Она сама тебе скажет.
Он нехотя вылез из своего укрытия и пошел за Анхесенпаатон. Меритатон весело смотрела на него. У мальчика было узкое лицо и живой взгляд. Он был похож на мышонка и воробья одновременно.
— Это ты Пасар? — ласково спросила Меритатон.
Он кивнул.
— Я Меритатон, сестра Анхесенпаатон. Рада с тобой познакомиться.
Она смотрела на него доброжелательно, и он осмелел. Она поняла, что такой дружбы, какая связывала мальчика с ее сестрой, у нее ни с кем не будет.
— Чего ты хочешь? — спросил он.
Несмотря на сжимавшую сердце печаль, Меритатон позволила себе тихонько рассмеяться.
— Я хочу, чтобы ты сказал мне, как ты узнал то, что сообщил моей сестре.
Пасар повернулся к Анхесенпаатон, словно спрашивая ее согласия.
— Я часто прячусь в комнате для хранения белья в Зале для посетителей, чтобы поспать. Я слышу все, что они говорят.
— И тебя никто не заметил?
Он покачал головой.
— И сегодня ночью тоже.
— Сегодня ночью?
— Там сейчас живет Хоремхеб. Сегодня утром к нему приходил какой-то старик. Это отец его жены.
Меритатон вздрогнула. Ай, ее дед! Она наклонилась к мальчику.
— О чем они говорили?
— Старик сказал, что его дочь была отравлена.
Анхесенпаатон застыла от удивления.
— Моя мать?! — воскликнула она.
Пасар удивленно посмотрел на нее.
— Твоя мать? Царица — дочь этого старика? — спросил он.
Анхесенпаатон вскрикнула и схватила сестру за руку.
— А что ответил Хоремхеб? — в свою очередь спросила Меритатон.
— Что он в это не верит. И что у старика нет доказательств. И еще он не хочет, чтобы старик рассказывал об этом его жене. Но когда старик ушел, военачальник все же рассказал жене, что дочь старика… что царицу отравили. Но он в это не верит.
Меритатон была поражена. Мальчик не мог все это придумать.
Мимо «Славы Атона», которая скучала у берега, проплыла лодка. Два обнаженных человека тянули из воды сети, полные рыбы.
— О чем они еще говорили? — спросила Меритатон.
— Старик спросил, согласен ли Хоремхеб с тем, что Сменхкара станет регентом. Я не очень хорошо понял.
— И что?
— Хоремхеб ответил, что согласен. Но когда он повторил это своей жене, она возмутилась и сказала: «О чем думает мой отец? Двадцатилетний юноша и семилетний мальчишка во главе царства!»
Меритатон сдержала смешок. Она узнала манеру речи своей тети.
— Это все?
— Жена Хоремхеба спросила, мог ли Сменхкара отравить царицу. Ее муж ответил, что нет. Тогда она сказала, что пора положить конец «двусмысленному положению» и сделать Сменхкару Царем. Это были ее слова.
Меритатон задумалась. Затем она положила руку на плечо мальчика.
— Ты хорошо сделал, что рассказал нам все, что услышал. Твои уши так же благословенны, как и уши Хоруса.
Пасар гордо выпрямился и бросил взгляд на Анхесенпаатон. Дети посмотрели друг на друга, и царевна взяла его за руку.
— Если Анхесенпаатон будут угрожать, пусть она идет ко мне. Я защищу ее, — заявил Пасар.
В глазах Меритатон заблестели слезы.
— Я хочу, чтобы она стала моей женой.
На этот раз Меритатон не сдержалась и рассмеялась.
— Ты еще очень юн!
Но все говорило о том, что мальчик не отступится.
— Ты будешь великим военачальником. Как Хоремхеб. Как Нахтмин.
Он кивнул, потом побежал к изгороди, нырнул в кусты и появился с клеткой, которую отдал Анхесенпаатон. В клетке была птица. Она встрепенулась и запела. Дрозд. Лицо царевны засияло.
