Многие в самом деле уже упрекали себя за то, что поддались панике. Мир кишит психами, и многие из них — враги Америки. Разумный американский гражданин не должен поддаваться панике только из-за того, что некий субъект внезапно появился на всех экранах. Наверняка какой-нибудь выходец с Востока. Ну да, похож…
В той же лаборатории фотографической экспертизы ЦРУ в Лэнгли, где он и его сотрудники анализировали видеозапись исламабадского чуда, Сай Саниван, сидя за своим пультом, приступил на глазах Джефа Вонга и Чандры Чаттерджи к простому эксперименту: совместил на большом телеэкране, соединенном с компьютером, портрет перепугавшего всю Америку незнакомца и портрет наби Эманаллы. Щелкнул мышкой, запустив программу сравнения; на экране произошло еле заметное движение, и оба портрета, приведенные к одному масштабу, остановились. Лицо человека покрыла координатная сетка. Саниван снова щелкнул и взглянул на экран компьютера. Компьютер погудел секунду и выдал: «РАЗЛИЧИЙ: 0».
— Это тот же самый малый, — сказал он, поворачивая к Вонгу и Чаттерджи усталое лицо.
— Типа с французского телевидения проверять будем? — спросил Чаттерджи.
Саниван пожал плечами; результат ему был известен заранее.
— Ну, давай, — согласился он, допивая свой кофе.
Все эти истории начинали его всерьез доставать.
Чаттерджи, компьютерный ас, каких Индия производит в больших количествах, не смог предоставить ему ни малейшей гипотезы о способе захватить весь Интернет. Вирус замедленного действия? Чаттерджи отверг эту гипотезу. Даже если предположить, что такой вирус существует, трудно представить себе, что он проснется одновременно в четырех разных часовых поясах.
— Если какой-то тип способен фабриковать такие вирусы, ради него одного стоило бы учредить Нобелевскую премию, — сказал Чаттерджи.
Саниван вставил дискету в компьютер, выбрал портрет Эмманюэля Жозефа и повторил опыт. Чаттерджи наклонился через его плечо, чтобы самому убедиться в вердикте: «РАЗЛИЧИЙ: 0». Вздохнул.
— Начинаю задавать себе вопросы, — сказал он.
Вонг составил отчет. Несмотря на свое китайское происхождение, он был католиком. А Чаттерджи — методистом.
— Что думаете, ребята?
— Раз ты меня об этом спрашиваешь, — ответил Чаттерджи, — я думаю, что мы имеем дело со сверхъестественным явлением.
Саниван обдумал ответ и возразил:
— Библейские времена миновали.
— Может, и нет, — отозвался Чаттерджи.
Вонг сделал распечатку отчета и протянул Санивану на подпись. Потом подписал его сам вместе с Чаттерджи.
— А ты, Джеф?
Вонг поднял глаза на Санивана и произнес спокойным голосом:
— Если я откажусь поверить, что этот тип — Иисус, то с ума сойду, потому что не понимаю, что происходит. А если соглашусь поверить, что он — Иисус, тоже рехнусь, но уже от страха, потому что это означает, что он объявил войну Америке, и я тут ничего не могу поделать.
Саниван поник головой. Потом вызвал курьера, чтобы передать отчет директору ЦРУ Неду В. Форту. Выйдя в коридор, он направился к автоматам с кофе и всякой съедобной всячиной, чтобы взять себе пакетик «Доритос». Там увидел рядом с собой специалиста по голосовому анализу Боба Ньюроуда. У того глаза были обведены такими же кругами, как и у него самого. Они обменялись взглядами и принужденно улыбнулись.
— Есть что-нибудь интересное? — спросил Саниван.
— Nope.
[61]
Анализ частот доказывает, что это точно тот же голос, что и у типа из Пакистана и Франции. Ни следа иностранного акцента. Все-таки есть что-то сверхъестественное — («preternatural» было точным словом, которое употребил Ньюроуд) — в этой способности говорить на урду, арабском, французском и английском без малейшего акцента.
Они снова переглянулись, и Ньюроуд вздохнул.
Прошло три дня после Веб-ночи, как ее называли с тех пор. Наутро после нее уоллстритская биржа открылась с двадцатиминутным опозданием, и курсы были такими хаотичными, что торговые операции по девяти наименованиям Доу-Джонса пришлось приостановить. При закрытии, несмотря на выступление президента, курсы упали на восемь процентов. На следующий день активность чуть возросла, но была нервной из-за броских газетных заголовков, например «Web freak glitch а terrorist psy strike»,
[62]
и разглагольствований экспертов, обсуждавших новый тип терроризма, который поразил Соединенные Штаты. Мистическая и сверхъестественная аура, окружавшая появление незнакомца, потихоньку рассеивалась: террористы — дело знакомое, такое уже переживали. Главное теперь — дать доказательство мужества, как просил президент, а лучший способ — это продолжать дела как ни в чем не бывало. Так что на третий день все опять воспряли духом.
Но потом свободная трибуна «Вашингтон пост» окатила этот душевный подъем ушатом холодной воды. Автором статьи был не кто иной, как один из титанов мировой информатики, мультимиллиардер Тафф Коркоран. Под заголовком «Над кем мы смеемся?» он писал:
«Переиначивать факты с помощью успокоительных слов не кажется мне хорошей политикой. Очевидно, что человек, появившийся в ту ночь на наших экранах, — тот же самый, что умиротворил исламский мир и изменил французскую и европейскую политику. Даже лучшие специалисты еще не представили ни малейшего объяснения, каким способом он смог заполонить собой компьютерную сеть этой страны, а также как сумел остановить и развернуть кинжал убийцы в Пакистане. Если речь идет о сверхъестественной фигуре, мне кажется, лучше открыто задать себе вопрос и поразмыслить о том, чего он требует, вместо того чтобы болтать о терроризме. Я опасаюсь, как бы нас не постиг другой удар, которому мы не сумеем противостоять, потому что вели себя высокомерно и прятали голову в песок».
Это был едва прикрытый выпад против президента и правительства. Статья вызвала бурю негодования у сторонников власти, в частности у известного проповедника Джима Фулберта, который в течение трех десятилетий выявлял врагов христианской американской нации. Появившись на телевидении в передаче Ларри Кинга, он метал громы и молнии в лжеверующих, которые вообразили, будто опасный террорист Веб-ночи — Иисус Христос.
— Кем же может быть этот человек, приказывающий Америке отказаться от своего богатства и оружия, если не врагом нашей нации? — громыхал он, багровея массивным лицом и выставив указательный палец, как дуло пистолета. — Даже самые простые умы признают это. Только тупицы могут принять глашатая секты террористов-фанатиков за так называемую «сверхъестественную личность»! — заключил он, гневно кривя рот.
Правда, накануне Фулберт ужинал в Белом доме. Президент Уэсли мобилизовал всех, кого только возможно, против худшей из духовных угроз, которые когда-либо тяготели над Соединенными Штатами со времен коммунизма.
