Вот что меня всегда поражает — даже на самом краю могилы —
так это народная мудрость.
Как умен наш народ!
Как он прав, когда говорит: “Помяни черта, он и рога
высунет”.
Я только мысленно свекровь свою помянула, а она уже тут как
тут: сотовый зазвонил, я трубку к уху прижала, а оттуда вопль Вельзевула:
— Невестка, ты где!
Повадилась своло…
Да что такое? Откуда прет эта грубость? Из меня, из
нежнейшей натуры! Сама себе удивляюсь! Вот до чего нас доводит российская
жизнь, беленьких и пушистеньких.
Так вот, продолжаю: повадилась мать наша с Робертом
невесткой меня называть, будто нет у меня знаменитого имени. Ну да ничего, я в
долгу не осталась: свекровушкой нежно ее зову.
Правда, созвучно с коровушкой?
В этом мой тонкий прикол.
— Свекровушка, — ей отвечаю, — я здесь.
Где “здесь” не уточняю, чтобы жалкую оперативную память
свекрови объемной информацией не загружать.
— И что ты там делаешь? — интересуется она, эта мать Роберта.
Лаконично ей отвечаю:
— Мою полы.
Не рассказывать же ей про битву с “быками” — не хватало еще,
чтобы моего Роберта мать жалела каких-то “быков”.
К тому же, она обожает когда я мою полы. Пусть радуется сво…
Своевольная женщина.
На этом наш разговор оборвался по воле свекрови. Я положила
трубку в карман и возмущенно уставилась на Ефросинью.
— Ты что-нибудь поняла? Лично я — ничего!
— Кто тебе, Соня, звонил? — удивленно спросила Фрося.
— Мой верный враг и близкий вредитель, — ответила я.
Вспомнив, что подруга замужем не была, быстренько пояснила:
— Звонила мне мужа мать, ити!
— А-аа, свекровь, — прозрела она.
— Именно! Это ужасное мне и звонило! Даже здесь меня
достает! Теперь удивляюсь, как она без меня жила? Чем развлекалась?
Фрося не просто замужем не была, а очень сильно замужем не
была, иначе не знаю чем объяснить последовавший вопрос.
— О чем ты? — спросила она, и меня прорвало.
— Вот спрашивается, что это был за звонок? — взбесилась я. —
Зачем эта родственница позвонила? Чего добивалась? Хотела чего?
— Настроение испортить хотела, — вставила Фрося, и я поняла,
что подругу недооценила.
Видимо, некоторым, особенно умным, замуж не надо ходить,
чтобы понять, как оно выглядит, ЭТО (свекровь) чем живет и на что, блин,
способно! Простите, но иначе не скажешь — не та будет истина.
Разумеется, я согласилась:
— Точно, хотела невестку расстроить. Теперь меня даже
радует, что “быки” батяни нас скоро пришьют.
— Почему?
— Свекровь моя осиротеет и со скуки удавится или от
переизбытка злости помрет. И знаешь что, это только начало. Она еще сто раз
позвонит.
Фрося дала дельный совет:
— Выключи телефон.
— Правильно! Выключу! То-то ее перекосит!
И тут до меня дошло, чем я обладаю — богатством каким!
Боже вас упаси глупость подумать: нет, не свекровью —
обладаю я сотовым телефоном. Тупые верзилы не догадались меня обыскать.
— А что это я здесь сижу! — воскликнула я. — Надо звонить в
милицию!
Фрося моя оживилась:
— Правильно! Сейчас же звони!
И я позвонила: 02 набрала и поимела беседу похуже, чем со
свекровью. Я им говорю:
— Нас с Ефросиньей похитили.
Мне отвечают:
— Не вас одних.
И просят адрес назвать.
— Чей адрес? — опешила я.
— Ваш и того, кто вас похитил.
— Мой адрес в Москве, — я им сообщаю, — адрес же похитителей
сами и выясняйте, раз вы милиция.
И тут началось невероятное: меня отчитали и пригрозили в
“обезьянник” забрать, если еще повторится.
— Что повторится? — спросила я из чистого любопытства.
Мне в ответ:
— Прекратите нас отрывать!
— От чего?
— От работы!
— О-о, извините, не знала, что вы сейчас водку сосете и с
аппетитом закусываете под зверский секс. Ведь в этом ваша работа, кажется,
заключается. Ах, извините, забыла: еще взятки, поборы-побои, крышевание и
прочие мелочи. И в самом деле, каторга, а не работа.
— Слушай, ты, — донеслось мне в ответ.
Остальное не подлежит переводу на нормальный русский язык —
правду, я вам скажу, не любит никто.
“Миленькая беседа, — подумала я. — Интересно, за что я
налоги плачу? Но не на ту нарвались! Дармоеды! Лентяи! Я их заставлю работать!
И не таких заставляла — мои мужья живое тому доказательство…
Впрочем, полуживое уже после меня”.
— Вот что, — грозно я заявляю, — со мной шутки плохи, сейчас
же пришлите группу захвата, пока по-хорошему вас прошу.
В ответ лаконично:
— Куда прислать?
Я, растерянно глядя на Фросю, шепчу:
— Приплыли. Где мы находимся? Как им сказать? Ты поняла
каков был маршрут?
Подруга в ответ, пожимая плечами:
— Кроме мешка ничего не заметила.
Я пылко обратилась к милиции:
— Вы должны понимать, что на нас надели мешки и утащили за
город! Заточили в нищенский дом и держат здесь принудительно в антисанитарии, а
я к джакузи привыкла!
— Отвыкай, — получила я глупый совет, — и чаще закусывай.
— Вам видней, — ответила я. — Не забывайте опохмеляться!
На том разговор и закончился — в трубке раздались гудки.
— Что это было? — спросила я Фросю, теряясь в догадках.
Она просветила:
— Наша милиция.
— И как же теперь? Не поняла, приедут спасать нас или
оставят в лапах Якудзы?
Поражая меня пессимизмом, Фрося заверила:
— Конечно оставят.
— Ужас какой! Бессердечие! Беспредел! Бестактность!
Бессвязность! Бессилие! Безмозглость! Бесславие! Бессистемность! Беспечность!
Беспутность и беспробудность! Беспросветность! Бляд…
