— Что потом будем делать? Мы за городом, на улице холод,
верхней одежды нет, в какой стороне дорога не знаем.
— Главное смыться, остальное приложится, — оптимистично
заверила я.
Не желая пропитываться моим оптимизмом, Фрося ядовито
спросила:
— Остальное приложится? Хотелось бы знать, что и куда?
Я пожала плечами:
— Ну… не знаю.
— Зато знаю я. Приложится к моей хрупкой челюсти огромный
кулак когда нас верзилы догонят.
— Да с чего ты взяла, что нас кто-то догонит? — психуя,
спросила я и компетентно заверила: — Улепетнуть шанс велик. Собак у них нет.
Представить себе не могу, как нас верзилы найдут.
Ефросинья меня просветила:
— По запаху, причем без всяких собак. Видишь сама, какая у
меня на опасность реакция. Метки оставлю под каждым кустом.
— Да что же это такое?! — воскликнула я в отчаянии. —
Думала, что самое трудное на землю спуститься, тут выясняется, что под вопросом
уже можешь ли ты бежать!
— Не все подвластно человеку, — философски заметила Фрося.
Я схватилась за голову и закричала:
— Эх, знала бы, не брала бы тебя с собой!
Подруга откровенно заметила:
— Я шла не охотно.
И свою неохотность мне пояснила:
— Только что голову вымыла, и тут же на нее натянули грязный
мешок.
Пришлось согласиться:
— Да, это самое неприятное из всего, что с нами случилось.
Беседа внезапно нарушилась: Фросе вдруг стало не до меня.
— Ой! Ой-ей-ей! — завопила она.
Я ее успокоила:
— Потерпи, скоро мы убежим.
— Нет уж, Соня, — взмолилась она, — беги без меня. Сейчас я
мечтаю лишь об одном: чтобы верзилы ключ поскорей отыскали!
Я, заслышав за дверью шаги, поспешила подругу обрадовать:
— И мечта твоя, похоже, сбылась.
Глава 13
Оказалось: на третьем этаже туалетов в этом доме не водится
— верзилы потащили нас на второй.
Я уже не ругала Фросю, я тоже мечтала: “А вдруг и там
обошлись без решеток? Со второго этажа, пожалуй, сигану вниз без всякого
шнура”.
Но, увы, сортир нам попался без окон. Выяснив это, я ждать
Фросю не захотела — подруга надолго расположилась. Я запросилась назад, в
надежде раскрутить на беседу верзил — надо же хоть перед уходом узнать какого
черта нас сцапали.
Но мерзавцы обществом моим погнушались, бросили меня на пол,
наручниками к батарее прищелкнули и, сказав: “Управитесь — позовете”, —
отчалили резаться в карты.
Сижу-грущу в коридоре, одинокая, жду когда Фрося освободится
(во всех смыслах), потихоньку ругаю верзил…
Вдруг (о, счастье!) одна из дверей открывается, и на пороге
возникает мой любимый Арнольд! Держит в руке пальто и деловито спешит к туалету,
слепо не замечая меня, умницу и красавицу!
Тороплюсь партнера обрадовать и подаю с пола голос.
— Занято, — приветливо ему говорю, — там Фрося застряла, моя
подруга.
Он (без признаков радости) спрашивает:
— И надолго она там застряла?
Пожимаю плечами:
— Уж не знаю. Когда я ее оставляла, Фрося была вся в делах.
— Плохо.
— Уж как есть, — буркнула я.
В результате Арнольд, покачав головой, задумчиво посмотрел
на часы и сделал неприятное для меня заключение:
— Ладно, до главной студии потерплю.
И собрался нахально уйти.
Я взмолилась:
— Какого черта, козел! Любитель капусты! Зря думаешь, что ты
мужчина, если двух слабых женщин не можешь спасти!
— Я уже спас вас однажды, — рассердился Арнольд. — До сих
пор удивляюсь, что после глупости этой выжил и даже работаю, черти эту работу
дери! А виной тому член мой — здесь бог меня не обидел.
Я поразилась:
— При чем здесь ваш член?
— Мой член рекордсмен, — заносчиво сообщил мне Арнольд. —
Настоящий гигант!
Пришлось на всякий случай спросить:
— Гигант по размерам?
— И по возможностям. Во всей области у меня у одного такой
агрегат. А может и в целом мире. Только поэтому и простил меня батя Якудза.
Я с восторгом его успокоила:
— Раз у вас такой уникальный член (жаль что не видела!),
значит Якудза вас и вторично простит.
— Вряд ли, — усомнился Арнольд.
Я привела аргументы, как обычно, неопровержимые:
— А куда же этому гаду деваться, раз он порнухой на жизнь
промышляет. Гигантские члены, поди, на дороге запросто не валяются. Поэтому
смело нас с Фросей спасайте. Чует сердце мое, на вас теперь не подумают, а я не
дура по новой к ним попадаться.
Не заметив энтузиазма на лице Арнольда, я грохотнула
наручниками и приказала:
— Отцепите меня!
Партнер посоветовал:
— Не шумите, вас могут услышать.
— А плевать, раз вы, гигант половой, от меня отказались!
Жизнь утратила ценность!
Арнольд посмотрел на меня с симпатией да и сжалился.
— Так и быть, кое-что для вас все же сделать могу, — шепнул
он.
Я вдохновленно воскликнула:
— Что?
— Могу показать вам свой член, раз вы сожалеете, что его не
видали.
От нечеловеческой наглости я потеряла дар речи. Бессовестно
пользуясь этим, Арнольд горделиво продолжил:
— Зрелище грандиозное. Кто его знает, как оно там
повернется. Может, больше вам не доведется получить такой шанс.
— Какой шанс? — настороженно спросила я.
— Полюбоваться моим гигантом. Хоть напоследок сделаю доброе
дело: прямо сейчас вам свой агрегат покажу, раз вы так просите.
И Арнольд, как последняя сволочь, начал ширинку
расстегивать.
— Да подавись ты своим стопудовым фаллосом! — прокляла его
я.
— Именно этим и иду заниматься, — скорбно посетовал он и,
оставив в покое ширинку, зло добавил: — Как мне порнуха, блин, надоела! Ведь
рожден для высокого, чистого, а член подложил мне свинью!
