— Уехать-то вы уедете, но Якудза вернет вас назад как члена
нашей организации.
Вот оно, мое благотворнейшее влияние: Арнольд умнел на
глазах. Он обреченно уставился на меня и спросил:
— Чего от меня хотите?
Я пожала плечами:
— Ничего не хочу. С чего вы взяли?
Он рассердился:
— Будто я вас не знаю. Говорите быстрей, что надо делать, а
то ужасно спешу.
Раз он сам набивается, я не стала предложений его отклонять:
— Хорошо, полезайте вниз и притащите сюда детектива, пока
ваши звери “быки” не сцапали этого трудоголика.
— С чего я должен за ним лезть? — опять ударился в протесты
Арнольд.
Я разозлилась:
— Да с того, что мне его жалко! Как никак он мне не чужой!
Детектив свекрови!
Тут Арнольда ревность накрыла:
— А меня вам, значит, не жалко! А я вам, выходит, чужой! И я
еще вас спасал!
— Зря ревнуете, — успокоила я его. — Вас мне жалко не
меньше. Или забыли, как мы с Фросей, жизнью рискуя, спасали вас от “быков”.
Арнольд взбесился совсем:
— Называется, вы спасали — садистски затолкали в диван, где
я почти задохнулся!
Мои нервы тоже не канаты стальные.
— Неблагодарный! — рявкнула я. — Вот из-за таких мерзавцев,
как ты, у меня радикулит и приключился! И боль в коленной чашечке! Теперь уже и
в обеих!
Фрося (подруга что надо!) нашла “удачный” момент и зловредно
вставила:
— Ха, боль в коленной чашечке! Мархалева, не надо было
верзилу по детородному органу бить!
Зря Арнольда она просветила — бедняга спокойно в неведении
пребывал, прикрытый диваном, узнав же об устроенном мною побоище, окончательно
распалился.
— Вы посмели ударить “быка”? — завопил он, как-то странно
хватая воздух губами.
Я презрительно повела плечом:
— А почему бы и нет, если мне это ничем не грозит. “Бык”
даже царапины не имеет права на мне оставить.
— Страшный вы человек! — сделал неправильный вывод Арнольд.
— Беззащитных вы обижаете!
— А по-вашему, я должна бить только тех, кто мечтает мне по
уху залепить и имеет такую возможность? Вечно вас тянет на глупости! И хватит о
пустяках, давайте вернемся к детективу свекрови, пока он там в землю не врос.
Являя собой воплощение черствости, Арнольд заявил:
— Детектива не потащу!
Не знаю как упрямца уговорила бы, не образуйся у Фроси
гуманизма припадок: начала дивчина плакать да такие проникновенные речи
толкать, что даже у сухаря Арнольда умильно увлажнились глаза. Так, в
пароксизме человеколюбия, за окно и полез.
И вскоре вернулся уже с детективом. От шнура служащего
свекрови моей отвязал, Фросиным заботам его передал и с облегчением мне
говорит:
— Ну все, теперь уж точно мы расстаемся.
Я презрительно фыркнула:
— Сама об этом мечтаю!
— Значит мне повезло, — занося ногу на подоконник,
обрадовался Арнольд, — потому желаю вам всяческих благ.
Фрося тоже ему пожелала, не отрываясь от молодого и
симпатичного детектива:
— А вам, Арнольдик, успехов в работе.
— С его данными успех его же рождением обеспечен, — ядовито
вставила я, намекая на агрегат.
— О, да, — просияв, согласился Арнольд, но, глянув вниз,
побледнел, чертыхнулся и прошептал: — Вот это я, братцы, точно попал.
Я подскочила к окну:
— Что случилось?
А тут и ответ не понадобился: вижу, внизу собралась толпа из
“быков”. Видимо, детективу меньше нашего повезло, его полет с дерева
незамеченным не остался. Хуже того, “быки” не просто собрались внизу, они с
интересом рассматривали окно первого этажа и, гадая, уже вешали на детектива
разбитое моим каблуком стекло.
Естественно, у Арнольда желание нас покинуть так же
мгновенно исчезло, как и пришло. Зная уже какой он злой, я думала, что Арнольд
на детектива набросится: ведь детектив же с ветки слетел и малину всю ему обос…
Впрочем, не будем конкретизировать. Ясно любому, что стадо
“быков” собрал служащий моей свекрови, ненасытной и жадной до информации обо
мне. Но Арнольд почему-то стал наезжать на меня.
— Это все вы! — зашипел он, размахивая кулаками в опасной
близости от моего лица. — Это все из-за вас!
Пришлось удивиться:
— Где имение, а где вода? Нашли крайнюю. Чем я виновата, что
“быкам” вашим в “преф” не играется?
А тут и Фрося (настоящая, черт возьми, подруга!)
присоединилась к Арнольду, набрасываясь на меня.
— Меньше надо было по яйцам “быков” коленками быть, —
прошипела она, скатившись до пошлости.
И все это в непосредственной близости происходит от моего,
простите, лица. Вижу, еще немного и точно царапин не избежать.
В голову сразу приходит мысль, полная гуманизма: “Бедные
наши “быки”! Вторыми после меня пострадают. Не простит им Якудза моей
покарбованной внешности!”
Только из человеколюбия вынуждена была я прибегнуть к
противным мне оправданиям.
А Фрося уже почти на крик переходит:
— Этот ж надо додуматься, лупить по яйцам самих “быков”!
Вроде как даже мной восхищается.
“Черт с вами, — думаю, — подавитесь оправданиями моими!” — и
кротко им отвечаю:
— Всего разик-то и ударила.
— Вот и активизировались “быки”, — сделал глупый вывод
Арнольд. — Вот и захотели узнать с чего вы такая наглая и беспредельная.
Я, с ненавистью уже глядя на детектива, неоспоримые привела
аргументы своей правоты:
— Не заладься этот дурной мотылек с веток порхать, “быки” и
в ус бы не дули. Спокойно играли бы в “преф”. Эх, зачем мы только шпиона
спасали! Оставался бы там на радость “быкам”.
Детектив с обидой всех просветил:
— Вы спасали меня за тем, чтобы я под пытками не рассказал о
вашем побеге и возвращении.
— Да-ааа? — хором воскликнули мы с Арнольдом.
А я с чувством добавила:
— Ну ладно, тогда тут пока посиди.
Фрося же озадачилась:
— А куда мы двоих-то спрячем, если “быки” снова к нам в
гости пожалуют?
