— И все же не ясно, — задумчиво спросил он, — как Якудза
вышел на Фросю? Ведь выборы намечаются на другом конце нашей необъятной страны.
Я удивилась:
— Что тут не ясного. Лично мне это говорит лишь об одном:
мафия не только бессмертна, но и вездесуща! Пахан той губернии обратился за
помощью к этому пахану, вот дело и сладилось.
(Позже выяснилось, как я была права.)
— Да нет, не сладилось, — злорадно усмехнулся Арнольд. —
Теперь над нашим Якудзой даже куры будут смеяться, так он жидко обхезался.
Шутка ли сказать, перепутал любовниц, вместо любимой художницы подсунул
кандидату в губернаторы писательницу, госпожу Мархалеву. Да он ее и в глаза не
видывал, и слыхом об ней не слыхивал, кандидат этот. Вот теперь будет скандал!
— Скандал-то скандал, — согласился Евгений, — спохватятся,
разберутся, да только будет это потом. После выборов выяснится, что и
писательница не при делах, и художница с кандидатом даже не целовалась, а кому
это интересно? Все уже, дело сделано. Выходит, Якудза вас всех и сделал, —
заключил обреченно мой детектив.
И вот тут-то произошли две удивительные вещи: Фрося
перестала проситься домой, я же, напротив, затворничеством своим тяготиться
стала ужасно.
Очень мне нетерпелось расправиться с подлым Якудзой! Но как?
Как с ним расправиться? Даже если чудом каким и выйду отсюда, то вряд ли одна
одолеть Якудзу смогу.
И тут меня озарило, и, озаренная, я закричала:
— Тамарка моя! Она мне нужна!
— Считаешь, чего-то здесь не хватает? — кивая на Арнольда и
детектива, безрадостно осведомилась Ефросинья.
— Маловато свободы, — ответила я. — Хочу срочно покинуть
пенаты бандитов.
И Фрося (ну надо же) принялась меня уговаривать.
— Да чем тебе плохо здесь? Что тебе здесь не нравится? —
моими словами осведомилась она. — Бандиты кругом. Приключения. Опять же
красавцы мужчины, у Арнольда вон гигантище агрегат. У Евгения ум грандиозный. И
мышцы. И сила. Короче, приятное общество, хорошо посидели, до отвала наелись
все колбасы, огурцом закусили. Порнухи до одури насмотрелись. Мне, как
творческой личности, это очень полезно.
Я, пальцем покрутив у виска, сердито спросила:
— А если нас завтра убьют? Не слишком ли дорого придется мне
заплатить за твои удовольствия?
Фрося махнула рукой:
— Глупости, платить совсем не придется. Евгений сказал, что
нас сегодня отпустят. Честное слово, здесь так хорошо, уходить даже не хочется,
— вздохнула она.
— Это потому, — прошипела я подруге в ответ, — что не ты
барахталась голая с неудавшимся губернатором, не на тебя глазела страна. А у
меня в той груди, которую всем показала, злоба клокочет! Какой-то заштатный
Якудза опозорил меня, знаменитость, на всю мою Родину! Не-ет, так просто это
ему с рук не сойдет! Он жизнью своей заплатит!
Арнольд (всегда говорила, что классный парень!) меня поддержал.
— Якудзу надо кончать, — хмурясь, сказал он. — Кончать, пока
не окончательно бандюган загубил мою порно-карьеру. С таким агрегатом я подался
бы в Голивуд, если бы не Якудза.
Я уставилась на Ефросинью:
— Видишь, что делается. Надо срочно отсюда нам выходить и
всеми возможными способами кончать подлеца Якудзу!
— Какого якудзу? — вдруг спросил детектив. — Местного или
японского?
— Всех, — бодро ответила я. — После порно всех буду кончать
без разбору! Баста, бизнесменке Тамарке звоню!
И вот тут-то на пути моих безобидных желаний мгновенно
выросли неожиданные препятствия. Забыла я, что после Фроськиного прикола, в
результате которого в Турции Тамарку чуть в бордель не замели, между моими
подругами вспыхнула настоящая прям вражда. Тамарка в позу цепного пса всякий
раз становилась, как только о Ефросинье речь заходила. А Фрося по-прежнему
олигархов терпеть не могла, а потому вцепилась в меня она и завопила:
— Погоди, не спеши, не надо Тамарку впутывать! Подумай сама,
зачем тебе эта Тамарка?
Я поразилась:
— Ха! Зачем мне Тамарка? Глупый вопрос! Да Тамарка моя!
И я задохнулась от наплыва эмоций:
— Да Тамарка! Она же всесильная! У нее нервно-паралитический
глас! Как гаркнет она на своих подчиненных, у тех от страха штаны и полны!
Услышав про чудо такое, вдохновленный Арнольд подскочил к
Ефросинье и начал ее от меня оттаскивать, приговаривая:
— Пусть Тамарке звонит.
— Зачем? — отбивалась вредная Фрося. — Бесполезно Тамарке
звонить!
— Как это бесполезно! — возмутилась я. — Тамарка такое
покажет Якудзе, что подлец сразу умрет! У Тамарки моей нервно-паралитический
глаз! Она одним только глазом на подчиненных своих посмотрит, и у тех уже…
— Знаем, знаем, — воскликнул мой детектив, неожиданно
принимая сторону Фроси, причем без всяких причин. — Но то подчиненные, а здесь
местный Якудза. Не надо Тамарке звонить. От этого нам только хуже всем будет.
Теперь у меня на руке висели подруга и детектив. Я сильнее
Фроси, конечно, и на моей стороне Арнольд, но Евгения трудно так сразу спихнуть
со счетов. Накачался, зараза, что тот Шварцнегер.
— Зачем нам ваша Тамарка, — кричит, и ответа слушать не
хочет.
Я основательно распетушилась.
— Да что вы знаете о моей Тамарке! — взвизгнула я. — Дайте
ей позвонить! У Тамарки моей такой нервно-паралитический газ!
Фрося, не отлипая, напомнила:
— Ты же говорила, что глаз.
— И глас, — зловредно встрял детектив.
— И глас, и глаз, и газ! — рявкнула я. — Все у нее
нервно-паралитическое! Даже сумочка и каблуки! Если Тамарка на кого разозлится,
считайте, тот не жилец! Она нам Якудзу в два счета кончит!
Арнольд заявил:
— А я подскажу где эту сволочь найти. И сам кончу на него
пару раз, для надежности.
После фразы такой Ефросинья с Евгением, обессиленные, от меня
отвалились и, с трудом переводя дыхание, нехотя разрешили:
— Раз так, то звони.
Глава 26
Я мешкать не стала, мгновенно извлекла телефон из кармана и,
набрав номер Тамарки, сообщила:
— Тома, срочная помощь твоя нужна.
— Мама, ты невозможная! — незамедлительно раздалось в ответ.
— Это мне нужна твоя помощь! Где тебя черти носят? Никогда нет тебя под рукой!
В этом моя Тамарка — считает, что весь мир просто обязан
находиться у нее под рукой.
