— Ты?! Лучше всех! Дай я тебя расцелую! Я немедленно!
Немедленно хочу оказаться рядом с тобой!
— Только не прыгай с балкона! — он мне кричит и страшно
гордится собой.
И есть чем гордиться, в нашей стране с законами и судами так
“хорошо”, что человек, не умеющий воровать, и на комплексы изведется, и на то,
чего много в деревенском сортире, который очень стильно соорудил в своем
огороде типа саду муж Коняевой — жены банкира, президента и депутата.
Боже упаси вас подумать, что у Коняевой целых три мужа. Она
и одним-то по недоразумению разжилась — муж ее триедин — стильные знаю, что это
такое.
Так вот, мы тут же, за завтраком, отпраздновали потерю
невинности Роберта. Он жутко гордился собой, я от него не отставала — еще бы,
вот она я! И муж у меня самый лучший! У самого банкира-президента и депутата
землю украл.
Но, я вам скажу, рожденный ползать лежать не может — это про
Роберта каламбур. Надела новый костюм от Борджера — не стоит и говорить кто это
такой — решила по улице нашей пройтись и вот тут-то меня настигла беда. Муж
Коняевой, этой…
Впрочем, не буду ругаться, мат выходит из моды. Короче,
стоит банкир-президент-депутат и дирижирует наемными рабочими. Они аккуратно,
чтобы не испачкать ему тротуара, носят землю в громаднейший самосвал. Уж почти
всю туда загрузили. А рядом стоит пустой самосвал.
Я с присущим мне юмором и умом к обворованному (моим мужем!)
банкиру небрежно так подхожу в своем новом Борджере и, чтобы с чего-то беседу с
ним завязать, спрашиваю:
— А второй самосвал ты пригнал зачем?
— Так землю хотел же вывезти, — отвечает мне депутат и все
прочее. — Но представляешь, неожиданно вышла мне экономия.
Учуяв беду, я воскликнула:
— Каким это образом?
— Да половину земли утащил какой-то чудак. Я вот думаю, не
погорячился ли я вообще, пригнав самосвалы? Может, этой ночью он утащил бы всю
землю? Как думаешь?
У меня, главное, спрашивает. Наглость какая! Разумеется, я
отомстила ему, сказав:
— Фи-и, все думали, что ты нарочно возле забора земли
навалил. Мы с Караваевой задумку твою уже похвалили, так стильно…
И с презрением глянув на самосвал, гордо ушла, а на душе,
разумеется, кошки так и скребут.
До сих пор.
Нет, тот, кому не дано воровать, никогда искусству этому и
не научится. Так дураком и помрет, как мой Роберт.
Ему я, конечно, ничего не сказала. Зачем мужа расстраивать?
Пусть чувствует себя человеком, пускай думает, что и он однажды что-то украл.
Без этого чувства, видимо, неуютно жить русскому человеку.
Особенно если он рвется вверх по общественной лестнице.
Закончив свой короткий рассказ, я оглянулась: Фрося, Арнольд
и Евгений сбились в кучку, друг на друга легли и крепко спят. Вот что,
оказывается, мне позволило безостановочно говорить ровно час.
— Что вы себе позволяете! Черт возьми! — гаркнула я.
Евгений и Фрося не шелохнулись, а Арнольд подскочил и
метнулся к окну.
Я поразилась:
— Куда вы?
— Фу-у, — рассердился он, — как вы меня испугали. А ведь
чудесный такой сон я про вас смотрел.
— Какой же? — воодушевляясь, спросила я и кокетливо остатки
костюма поправила.
Арнольд мечтательно сообщил:
— Видел я, Софья Адамовна, всю свою жизнь от рождения и до
ста восьмидесяти лет. Представляете, сто восемьдесят лет я будто прожил и ни
одного дня вас не знал и даже не слышал о вас. Вот оно, счастье какое!
— Мерзавец! Нахал! — воскликнула я и дальше уже выражений не
подбирала.
Арнольд, как ни странно, внимательно слушал меня, но потом
вдруг насторожился и прошептал:
— Слышите?
Признаться, я ничего не слышала, но выглянула за окно. Там
мелькнули какие-то тени.
— Вот оно! Началось! Тамаркина группа захвата! — радостно
воскликнула я.
Глава 30
— Тамаркина группа захвата! — радостно воскликнула я, чем
разбудила Евгения с Ефросиньей.
Впрочем, они проснулись бы и без меня, потому что раскалился
мой сотовый — атаковали звонки.
Первой позвонила Маруся и завопила:
— Старушка, я прямо вся сейчас упаду! Где ты трахаться
красиво так научилась?
— Маруся, это все враки, это монтаж, не меня вам показывали,
— попыталась я повернуть подругу лицом к истине.
Но тщетно, Маруся заржала:
— Гы-гы! Да ладно, Старушка, тебе оправдываться. Лучше
скажи, как тебе удалось так похудеть? Я прямо вся позавидовала тебе, какое
ладное тело!
— Да не мое это тело! — с болью в душе призналась ей я. —
Мое еще лучше!
— Да ладно, Старушка, лучше уже не бывает. Мы тут с Ваней к
экрану приклеились. Представляешь, крутят порно с тобой во всех новостях. Мы с
Ваней даже не спим, решили учиться. Да-а, Старушка, есть чему у тебя поучиться.
Проклиная Якудзу и телевидение, я послала Марусю ко всем
чертям и…
И тут же ввязалась в беседу с Розой. Роза тактичней Маруси
была, она всего лишь сказала:
— Сонечка, какой ужас!
Я духом воспряла и ахнула:
— Да, Роза, да, меня опозорили!
Но Роза меня не слушала, она говорила сама:
— Сонечка, какой ужас. Ты так похудела, а я прибавила пять
килограмм. И еще, мы с Пупсом моим прозрели. Вот так живешь себе и живешь, и
ничего о сексе не знаешь. А рядом с тобой параллельно живут другие миры, и у
них все по-другому…
— Иди ты к черту! — гаркнула я и…
И вынуждена была отвечать на звонок Тоси. Тося с завистливой
простотой мне сообщила:
— Мой Тасик и не такое в юности мог.
— Ну у тебя и память, — подивилась я, но продолжить беседу с
ней не смогла.
Арнольд дернул меня за рукав и прошипел:
— Бой начинается!
За окном полыхнули прожекторы, озарив заброшенный сад.
Все мы в радостном оживлении и надежде приникли к окну. Я
мстительно предвкушала:
— Ох и вломят сейчас Тамаркины групповые захватчики подлым
“быкам”! Вломят по самой полной программе!
А захватчики и в самом деле настроены были по-деловому. Из
рощицы, примыкающей к саду, легко и изящно, один за другим, вылетали темные
силуэты.
