Кольцо нырнуло на крутую темную лестницу и повисло, точно умерло. Ребята едва не покатились кувырком по ступенькам. Внизу спуска виднелись две фигуры.
— А мы к вам. — Драконья дочка сбежала первой, за ней спешили Клаус и Би.
— Что они здесь делают? — До тошноты знакомый парень спешно прилаживал повязку на глаза свободной рукой.
— Заткнись, пока зубы целы, — процедил мальчишка и грубо дернул Эмьюз к себе.
— Придержи язык, пока мой пес не услышал команду «фас». — Призрачная гончая проявилась рядом с хозяином и оскалилась.
— Пока детишки играют мускулами, я выскажу первую здравую мысль. — Робин подперла стену плечом. — Надо убираться отсюда.
— Пожалуйста, но без меня! — Тень оттолкнула Клауса и юркнула Гримму за спину прямо сквозь Пеппера.
— Почему ты нам не сказала? — Би все еще тяжело дышала.
— Разве не очевидно? — картинно всплеснула руками Эмьюз. — Вы, не зная, умудрились нарушить мои планы. Только этот номер не пройдет.
— Чудно, — съехидничал Клаус.
Ребята уставились на него.
— Да-да, — продолжил мальчишка. — Просто замечательно. Мы с тобой. И не обсуждается.
— Превосходно, — выплюнул Гримм. — Еще человека три — и полноценная экскурсия. Пэп, стереги здесь. А вы… держитесь позади.
— Сердитый белобрысик, — мурлыкнула Зан.
— Я не понимаю, что она бормочет, — признался Бишоп.
— Не важно, главное, что Зан тебя понимает, — возразила Тень.
Дальше процессию возглавил Смотрящий в Ночь. Он снова снял повязку и двинулся вперед. Когда Гримм отпер дверь, ребята зажмурились.
— Я представляла склеп как-то иначе, — расстроилась драконья дочка.
Она прибавила шаг и обогнала проводника. Парень вскрикнул. Он плюхнулся на колени, обхватив голову руками.
— Назад! — Робин оттащила Зан обратно.
— Чо не так? — расстроилась та.
— Дома объясню, — шикнула Би.
— Страшно ему, — зло ухмыльнулся Клаус: он почти жалел, что не сам влез перед наглецом.
— Где лежит Дайна, я без понятия, — поднимаясь на ноги, признался Гримм. — Станешь искать, или все же ну ее?
— Надо же! Проблеск сознания! — издевательски воскликнул Клаус.
— Вы сами привели решение проблемы, — покачала головой Тень. — Кольцо может найти нам Дайну Уиквилд?
— Пара пустяков, — заверила драконья дочка под неодобрительное шипение спутников.
Теперь артефакт двигался медленно, словно раздумывая на каждом шагу. Эмьюз вела Гримма за руку, поскольку впереди шла Зан, и тому пришлось завязать себе глаза. Место, в которое попали ребята, выглядело вполне дружелюбным, хоть и странным. Широкий коридор, залитый золотистым светом, множество комнат — и у каждой живой доспех. Дорога понемногу забирала вбок. Вскоре вход скрылся из виду. Стражи с копьями преграждали дорогу в ответвления. Они время от времени переминались с ноги на ногу и лязгали забралами. Скорее хорошо охраняемый склад, чем место последнего пристанища.
Наконец, кольцо предложило свернуть. Гримм снова проплыл вперед, снял повязку и пристально посмотрел на пустые доспехи.
— Чо он не двигается? — поежилась драконья дочка.
— Зан спрашивает, почему доспех не пускает нас, — перевела Би.
— Безмолвные охраняют покой Танцоров, — вздохнул парень. — Вероятно, чтобы пропустили, одного меня недостаточно. Нужен кто-то посолиднее.
Но страж неожиданно вытянулся по стойке смирно, гулко стукнув древком копья об пол. Внутри ждало длинное помещение с высокими стенами, переходящее в следующую комнату. От пола до потолка тянулись ряды квадратных плит с тяжелыми ручками.
Артефакт робко ткнул в надпись, выбитую на одном из камней, и повис.
— Посмотри. — Би дернула подругу за рукав. — Тут рядом Александра Бонмонт.
— Там пусто, — возразил Гримм. — Поверьте мне. В этом-то кое-что смыслю.
— Могила есть, а Тени в ней нет? — на всякий случай уточнила Эмьюз.
— Бывает, когда факт смерти зафиксирован, но тело не обнаружено, — пожал плечами парень. — Обнаружат — перенесут сюда.
— Кто вызывает призрака? — Зан отчаянно храбрилась.
— Она спрашивает, кто будет вызывать призрак… или как это происходит? — Робин едва заметно побледнела.
— Никаких «призраков», — улыбнулся Гримм. — Достаточно снять плиту. Только доспех меня не послушает, а она неподъемная. Это глыба почти в полметра толщиной.
— Слабачки.
Драконья дочка подцепила ручку и потянула на себя.
— У папика бумажник тяжелее, — хмыкнула девочка, игнорируя неприятный звук, с которым двигался камень в пазах.
— Учти, — на лбу Смотрящего в Ночь выступил пот, — если уронишь и повредишь ее, вся стража накинется на нас.
— И познакомятся с прелестями вторичной переработки. — Зан осторожно опустила «затычку» на пол. — Повезло, что эта Дайна невысоко. Вон их там сколько.
— Перед тобой дракон, хоть и на половину, — пояснила Робин. — Она дышит огнем.
— Ты сумеешь расплавить всех Безмолвных? — скептически отозвался Гримм, только девочка-дракон не ответила.
Она отшатнулась, потому что сразу за плитой располагались салазки внушительной конструкции, где и лежало тело.
Доспех неожиданно зашевелился. С необычайной прытью он бросил копье и ринулся в комнату. Страж шумно протестовал. Он со скрежетом размахивал руками, лязгал забралом.
— Истукан, ты не должен двигаться без приказа, — не оборачиваясь бросил Гримм.
Тогда доспех обвел присутствующих открытой ладонью, потом большим пальцем указал куда-то в потолок.
— Сдается мне, он хочет сказать, что нас всех в принципе тут быть не должно, — по инерции перевела Би.
— А это его не касается, — возразил Смотрящий в Ночь.
Доспех понуро опустил голову. Гримм снова попросил всех отойти. Он взялся за поручни салазок и потянул на себя. Длинный лоток выехал вперед не полностью. Что-то заклинило, и он замер примерно на середине.
— Сломалось, — побледнел парень. — С самого начала сплошное невезение! Что теперь?
Гримм отступил, отвернулся и прислонился лбом к стене.
— Давно? — пробормотала драконья дочка.
— Года четыре как, — прошептала Эмьюз.
— А кажется, чо спит…
В голове Клауса все спуталось. Мертвая женщина чем-то неуловимо напоминала ему мать. Похожие гладкие темные волосы обрамляли строгое бледное лицо, те же прямые линии бровей, подбородок и губы… та же смерть. Перед глазами помутилось. «Она любила Карла», — вспыхнуло в мозгу. Сердце оборвалось. Мальчишке захотелось задать Тени единственный вопрос. Тот, который он не мог осмелиться задать матери даже мысленно: «Почему ты бросила меня? Почему выбрала… это?». Но, увы! Горстка слов — и вся новая жизнь рассыплется карточным домиком.
