— Во-первых, он старше. Во-вторых, прекрасно сообразил, какая ему выпала удача, — принялся пояснять Тангл. — Ты совсем ничего не понимаешь, да? Когда парень узнал, что Эмьюз Тень, только не скакал от радости! Записочки «романтические» начал строчить одну за одной.
— Ты за ней следишь? — не поверила Мина.
— Не слежу, а контролирую! — возмутился он. — Работа у меня такая.
— Признайся себе, что ревнуешь, и не морочь людям головы!
За спинами Танцоров кто-то деликатно откашлялся.
— Я могу побеседовать с тобой, Руфус? — брат Бартоломью виновато улыбнулся.
— Внимательно слушаю.
Тангл собирался во что бы то ни стало закончить разговор с Вильгельминой. Он поднялся на ноги и развернулся к вошедшему лицом. С первой встречи отношение старого монаха поменялось кардинально. Если раньше Руф был для него вандалом, то теперь брат Бартоломью излучал благожелательность.
— Мне неловко, — доверительным тоном начал он. — Мы неплохо справились в прошлый раз, но аббат считает, что изготовленное по образцу не подходит.
— А есть другой вариант? — по телу Руфуса пробежала дрожь.
— Я от лица церкви поручаю вам восстановить уничтоженные окна из осколков, — торжественно объявил монах. — Мастер Тени Сэр Джулиус Коллоу считает, что это вам по силам, и подкрепляет наше поручение своим приказом.
— Приказ получил, но про восстановление там ни слова. — Он был готов провалиться сквозь землю. — Спорить не стану, сил мне, наверное, хватит, вот только способностей — увы. Не имею ни малейшего представления о подобном реставрировании.
— Мы вас не торопим. — Ветхий старичок проникся жалостью к обескураженному Танцору и не пытался скрывать этого. — Всему можно научиться.
Руф обреченно опустил руки.
— Есть еще кое-что. — Брат Бартоломью отвел взгляд. — Церковь не вернет потраченные деньги.
Ответ застрял в горле. Да и что бы он мог ответить? «Подавитесь своими деньгами?» Только перед Руфусом сейчас стоял человек, всей душой болевший за проклятые окна. Стоило немалых трудов заслужить его уважение. Едва ли брат Бартоломью повинен в чем-либо.
— Я оставлю вас ненадолго. — Старый монах понуро поплелся к выходу.
Как только хлопнула дверь, Тангл в полной мере осознал, в какой переплет умудрился попасть.
— Везет тебе, как утопленнику, — усмехнулась Мина. — А про способности зря. Не так уж все и сложно. Ты в Днях Обновления ни разу не участвовал, что ли?
— Участвовал — мрачно отозвался Руф. — Тучи разгонял, чтобы под солнышком работалось веселее.
— Ну, хочешь, я помогу? — неожиданно предложила Тень.
— Не хочу… Прошу! — Он уже ничему не удивлялся.
— Тогда пойди и сообщи свое решение служителю культа. Никуда он не ушел. За дверью стоит. — Вильгельмина поднялась на ноги и с наслаждением потянулась.
Брат Бартоломью несказанно обрадовался: он зачем-то пожал Руфусу руку и даже пару раз обратился к нему «сын мой». В итоге, Сэр Тангл не только получил право высадить злополучные окна второй раз для собственного удовольствия, но и стал счастливым обладателем дубликата ключа от внутренних помещений часовни. В них предлагалось заниматься реставрацией. Сверх того, трясущийся старичок, вдохновленный перспективой поучаствовать в процессе воссоздания, поклялся раздобыть любые необходимые книги.
Снова оставшись с Миной один на один, Руф мучительно подбирал слова для продолжения тревожащего разговора.
— Может, вернемся внутрь, или спешишь? — сама Тень явно никуда не собиралась.
— Почему нет? — согласился Тангл.
— Местная атмосфера располагает к откровенным беседам, не находишь? — Она добрела до ближайшей скамьи, рассеянно провела рукой по спинке и села. — Я жалею, что церковники не дадут мне исповедаться.
— А тебя что-то гнетет? — в основном из вежливости спросил Руфус.
— Тонкий психолог, — хмыкнула та, развернувшись к нему всем телом. — В любом случае, это никого не касается.
— Что-то пока не дотягивает до откровения, — признался Руф.
— Ну, это не я, а ты сегодня делишься своими страданиями, — возразила Мина.
— Какими еще «страданиями»? — разозлился он. — Не прикидывайся идиотом! Ты прекрасно понял причину моих опасений. Не каждому Смотрящему в Ночь подворачивается бесконечно наивная маленькая Тень. Эмьюз достаточно добра, чтобы водиться с мальчишкой из жалости. Простых Танцоров такие, как этот сопляк, видят изможденными, но живыми, а Варлоу — Вестник! Представляешь, какое везение? Не думаю, что мальчишка планирует податься в монахи. Ему все равно, что Эмьюз за человек, просто знает, что другого шанса не будет.
— Во-первых, — голос Мины мгновенно утратил все намеки на женственность, — никто не прикидывается идиотом. Я вообще такой, раз «не считать людей априори злыми» — критерий идиотизма. Во-вторых, приписывать кому-то собственные домыслы — верх глупости. В-третьих, ты обычный человек, несмотря на то, что Танцор. Вы не способны понять нас. Морфы, псионики, Смотрящие в Ночь, полукровки, — мы все для вас уроды, даже если никто не посмеет сказать такое в лицо.
— Мысленно откатись к своему «во-вторых», — посоветовал Руф.
Естественно, Тангл не одобрял перемен в Вильгельме, но исключительно из соображений морали.
— Посмотри на меня. — Антропоморф убрал упавшие на лоб волосы. — Готов биться об заклад, что ты уверен, будто знаешь причину моего неожиданного превращения из Вилли в Мину. Знаешь и отгораживаешься, как от чего-то непристойного. Я прав?
— Нет, — только ответ прозвучал не слишком убедительно.
— Не верю. — Обещанные откровения грозили выйти боком. — Забавно, что даже Леди Корникс не придала этому значения. Всем плевать, я же морф. Вы наперебой демонстрируете тактичность, вместо того, чтобы спросить прямо и уж наверняка узнать, что ошиблись. Не о чем тут больше говорить.
Тень приложила руку к эмблеме Ордена и пропала, а Руфус продолжал таращиться в образовавшуюся пустоту. «Что именно и кому пытался доказать Вильгельм таким радикальным способом?», — колотилось в висках. Сейчас выходка сильнее всего напоминала крик о помощи, но Тангл уже опасался делать выводы на эту тему.
— Похоже, с окошками будешь разбираться сам, — пробормотал он.
* * *
Спустившись к обеду, Эмьюз мужественно перенесла все колкости тетки в свой адрес. Росарио потешалась до самого чая, пусть и по-доброму. Девочке стоило немалых усилий не поддаться на провокацию.
— Делаешь успехи, — кивнула мадам Тэсори. — Хладнокровие, достойное Тени. Прости, если погорячилась: это от волнения. Ты открыта всему новому: и хорошему, и не очень. Я боюсь не успеть растолковать тебе, как отличить одно от другого.
— Зачем обязательно растолковывать? — Эмьюз искренне верила, что способна справиться самостоятельно.
