– Снова в турне? – вздохнула Фелиция.
– Снова, – Персибал обнял её свободной рукой.
– Не хочу в турне, – заколебалась она, пытаясь подсчитать заработанные деньги. – Ты не думал, что мы могли бы съездить куда-нибудь просто отдохнуть?
– Хочешь навестить родных?
– Нет! – Фелиция ужаснулась от этой мысли.
– Значит, только музыка?
– Значит, – безрадостно согласилась она.
Фелиция заснула, думая только о предстоящем выступлении в доме мистера Джеральда. Как всё будет? Сколько придёт гостей? Ей почему-то представился званый бал, о котором она прочитала в какой-то книжке ещё в детстве. Сердце тревожно забилось. Волнение стало таким сильным, что ей пришлось выпить бренди, чтобы заснуть.
Всю следующую неделю Фелиция жила, ожидая этого выступления. Что ей надеть? Конечно, то самое платье, которое подарил ей мистер Джеральд. А какой им выбрать репертуар?
Фелиция думала, какие песни ей удаются лучше всего, когда мотив неожиданно сбился. Персибал сфальшивил, заставив её вздрогнуть от неожиданности. Никогда прежде ничего подобного не случалось.
Фелиция обернулась и посмотрела на возлюбленного. Его губы побелели и дрожали, как осенний лист на холодном ветру. Жёлто-шоколадные глаза смотрели куда-то в глубину затянутого смогом зала. Фелиция попыталась проследить его взгляд. Увидела управляющего баром «Ночной джаз» и приветливо улыбнулась. Вольферт едва заметно поклонился, коснувшись рукой фетровой шляпы. Фелиция вспомнила, почему закрылся его бар, но тут же решила, что это не её дело.
– Кто тебя напугал? – спросила она Персибала во время короткого перерыва.
Он не ответил, заказывая двойную порцию бренди. Фелиция подбоченилась, требуя ответа.
– Девушка, – сказал Персибал, залпом выпивая содержимое стакана. – Когда-то мы пели вместе с ней, – он вздохнул и уставился в пустоту.
Укол ревности заставил Фелицию поджать губы. Если бы спустя годы она могла вернуться и дать себе хотя бы один совет! Глупая и наивная. Неужели так сложно понять то, что происходит на самом деле? Но ум, к сожалению, приходит лишь с годами, на основании собственного опыта и собственных ошибок. И Фанни…. Нет. Всё ещё Фелиция, так ничего и не поняла в тот день. Ведь так легко видеть в происходящем что-то более простое и понятное, чем сложное и далёкое от собственной жизни.
– Значит, девушка? – снова решилась начать разговор Фелиция, когда они с Персибалом пытались отобрать репертуар для выступления в доме мистера Джеральда.
– Ничего особенного, – отмахнулся Персибал. Сейчас он уже не выглядел таким встревоженным, и Фелиция успокоилась.
В пятницу вечером, когда небо посеребрили звёзды, они приехали в дом мистера Джеральда. Все ожидания, все мечты и надежды, связанные с этим выступлением, у Фелиции рухнули, как только она увидела, как мало собралось людей послушать выступление. Да и сам дом не был тем дворцом, который рисовало ей её сознание.
– Что всё это значит? – спросила она Персибала.
Он не ответил. Его губы были так же бледны, как и в тот вечер, когда его пальцы впервые в жизни сфальшивили.
Десяток мужчин во главе с мистером Джеральдом ждали, потягивая бренди и сигареты. Был там и бывший управляющий баром «Ночной джаз».
– Мистер Вольферт, – поклонилась она, смущённая происходящим.
Он улыбнулся и посмотрел на Персибала, жестом предлагая ему пройти к пианино.
– Что всё это значит? – снова шёпотом спросила Фелиция спутника.
Он не ответил. Сел за пианино. Начал играть, но музыка вышла какой-то скрипучей и фальшивой. Фелиция почувствовала, как страх и волнение передаются и ей. Она запела, но вышло это так же фальшиво, как и игра Персибала. Фелиция посмотрела на мистера Джеральда и увидела, как он улыбается. Почему-то эта улыбка не понравилась ей. Она пела и пела, а мир всё глубже и глубже погружался в какую-то непроглядную тьму.
– Ну, хватит! – потерял терпение Персибал.
Его голос показался Фелиции каким-то далёким и чужим.
– Почему же ты остановился? – спросил управляющий «Ночного джаза».
Персибал молчал. Крупные капли пота катились по его лицу. Разум Фелиции отказывался понимать происходящее.
– Мы… мы вас чем-то обидели? – заикаясь, спросила она.
Мужчины переглянулись и весело рассмеялись. На нетвёрдых ногах Персибал поднялся из-за пианино.
– Послушайте, – голос его дрожал так же, как и всё тело. – Она ничего не знает. Клянусь, – он посмотрел на Фелицию щенячьим взглядом. – Отпустите её.
Фелиция снова услышала громкий хохот.
– Что происходит? – пролепетала она.
– Что происходит? – мистер Джеральд подошёл к ней и заглянул в глаза. – Вижу, мой подарок пришёлся тебе по душе?
– Да, очень, – тихо прошептала Фелиция. Протянув руку, он убрал с её щеки непослушный локон.
– Ну, так спой для меня.
– Что? – Фелиция вздрогнула, увидев, как Персибала повалили на пол.
– Какая у тебя любимая песня? – спокойно спросил мистер Джеральд. Вольферт наклонился к Персибалу, разжал его руку, схватил за палец и потянул вверх.
– На кого ты работаешь? – спросил он. Персибал не ответил, и Фелиция услышала, как хрустнула кость.
– Геральд! – закричал Персибал. – Геральд Спарсер!
Сломалась ещё одна кость. Пальцы. Эти божественные пальцы, ломались, словно хрупкие спички. Фелиция наблюдала за происходящим, давясь рыданиями. Голоса звучали далеко-далеко, но она смутно понимала их смысл. Почему Персибал так поступил? Неужели все бары закрылись из-за него? Как он мог предать тех, кто давал ему работу?
– Так какая твоя любимая песня? – терпеливо повторил мистер Джеральд.
– Что? – Фелиция машинально попыталась вытереть катящиеся по щекам слёзы.
– Спой что-нибудь для меня, – он издевался над ней, а она, не отрываясь, смотрела на Персибала.
Он лежал на полу с переломанными пальцами и тихо плакал.
– Хочешь оказаться на его месте? – спросил Джеральд.
– Нет! – Фелиция попятилась.
Вольферт поднял Персибала на ноги и усадил за пианино.
– Играй же! Ну! – орал он.
Фелиция зажмурилась. Сильные руки Джеральда сжали её плечи.
– Проваливай отсюда, – прошипел он ей на ухо. – Проваливай и забудь всё, что видела.
Она выбежала из дома. Холодная ночь освежала и трезвила. Слёзы высохли. Невыносимо хотелось вернуться назад и попытаться спасти Персибала, но ещё больше хотелось жить.
Домой Фелиция вернулась лишь утром. Забралась в кровать и, укрывшись с головой одеялом, заставила себя заснуть. Мир грёз нарисовал страшные картины, в которых она пела для мистера Джеральда и бывшего управляющего «Ночного джаза». Других посетителей в баре не было. Персибал со сломанными пальцами и размытым, скрытым туманом лицом, играл на пианино. Фелиция пела, пытаясь попасть в дикий ритм, забирающий последние силы. «Как он может так играть со сломанными пальцами?» – думала Фелиция.
