– Диалектика. Единство и борьба противоположностей…
– Это вы к чему?
– Вы что, философию не учили в своем вузе?
– Самый нелюбимый предмет был.
– Зря. Усталость ваша оттого, что в вас подспудно, но непрерывно борются женское и мужское начала…
– Да?.. А я об этом как-то не думала… – проговорила Зайцева и вдруг умолкла.
80
На этот раз милицейских машин чеченцам по дороге почти не попадалось.
Астамиров ухмыльнулся. Это означало, что по анонимному звонку, организованному Ашотом, менты уже отыскали взрывчатку и теперь все силы стянули к набережной в район «Адмирала»…
У заведения Саркиса все было по-прежнему. Астамирова провели в кабинет Ашота. Хадам вошел, армянин сразу вскочил на ноги и вскрикнул:
– Как такое могло случиться?..
– Какое?..
– Ты что, не знаешь?..
– Нет.
– В джипе был не Болт!
– Что-что?..
– Ты взорвал Жору Маклярского! Ты что, не видел, что это он?!
– Это точно?.. – спросил Астамиров.
– Да! Конечно!
– Ф-фух!.. – проговорил Астамиров, без приглашения опускаясь на стул.
По кавказским понятиям это можно было расценить как оскорбление, но сейчас было не до того…
– Ты чем думал, а?.. Зачем было взрывать Маклярского?!
– Пожалуйста, сядь, Ашот, – спокойно сказал Хадам. – Я сейчас все объясню…
В первый миг армянин хотел было возмутиться. Однако во взгляде Астамирова было нечто такое, что заставило Ашота умерить свой гнев.
Вообще-то он мало что знал о чеченце. Его просто порекомендовал армянину один очень уважаемый кавказец как специалиста по деликатным убийствам. С гарантией. При этом кавказец намекнул, что Хадам участвовал в громком деле – устранении самого президента Чечни в Грозном, на стадионе. И не просто участвовал, а был одним из тех, кто непосредственно готовил дерзкий взрыв.
И Ашоту вдруг пришло в голову, что если Хадам, являясь «кровником» клана Кадыровых, да фактически и самого Кремля, был до сих пор жив, то кричать на него, пожалуй, не стоит…
81
Свет в бассейне был выключен, машин возле школы не было, на двери белело объявление. Логинов хмыкнул:
– Ну вот, какие-то технические проблемы… Будете фиксировать как фактор, мешающий полноценной релаксации оперсостава для последующего законодательного урегулирования, Анастасия Семеновна?..
– Ну вы и язва, Виктор Павлович! – посмотрела на Логинова Зайцева.
– Извините. Это я от расстройства… Ну что тогда, по домам?
– Что-то не хочется домой… Может, чаю где-нибудь попьем?
– Давайте. Тут есть возле Белорусского «Кофе-хауз».
– Не люблю «Кофе-хауз». Давайте лучше я вас в одно кафе свожу. Тут тоже недалеко…
Кафе располагалось в стороне от центра, в подвальчике. Называлось оно как-то по-восточному. Официант зажег на столе свечу в стакане и ушел за чаем. Над столиком в аквариуме лениво плавали рыбки…
– Ну как вам здесь, нравится?.. – спросила Зайцева.
– Угу, – кивнул Виктор, оглядываясь.
Свет в кафе был приглушенным, из-за высоких деревянных перегородок кабинок доносились тихие голоса, звучала умиротворяющая музыка…
Попивая чай, Логинов с рассеянной улыбкой посматривал на Анастасию. В мерцающем свете свечи ее личико вроде как заострилось. Маска ответственного сотрудника Совбеза куда-то подевалась, под ней проступило лицо усталой молодой женщины, которой так не хватало в этой жизни счастья – обычного, человеческого.
– О, Настя, привет!
Зайцева быстро оглянулась. В кафе вошла и тут же направилась к их столику молодая женщина лет тридцати – в короткой юбке, под которой играли приятные округлости, и с весьма симпатичным лицом, окаймленным белыми кудряшками.
– Привет, Оля! – Зайцева привстала и расцеловалась со знакомой. Та метнула на Логинова оценивающий взгляд. Анастасия представила соседа по столику: – Это Виктор… коллега по работе. Ольга…
– Очень приятно!
– Мне тоже…
Ольга решительно положила сумочку на их столик, так что поднявшемуся Виктору ничего не оставалось, как поухаживать за ней. Отодвинув стул, он помог даме сесть. Ольга была заметно навеселе и нетерпеливо вскинула руку:
– Официант! Один мартини сюда! – Тут же повернувшись к Логинову, она осведомилась: – Женат?
– Нет…
– А почему не пьешь? На машине?..
– Нет. Просто веду здоровый образ жизни.
– Да?.. Молодец! Здорово… Тогда сядешь за руль, а то я что-то сегодня перебрала… – Только тут спохватившись, Ольга повернулась к Зайцевой: – Надеюсь, ты не против, если твой коллега довезет меня до дома, Настя?..
– Против. Категорически… – обожгла Ольгу взглядом Зайцева.
В этот момент подкравшийся тенью к столику официант поставил перед Ольгой бокал с мартини. Ольга кивнула официанту, бросила быстрый взгляд на Виктора и снова перевела взгляд на Анастасию. – Так вы это… – вздохнула она. – Извини, Настя, я не поняла… Тогда не буду мешать… Что за день?..
Быстро поднявшись, Ольга подхватила сумочку с бокалом и направилась в глубь кафе. Логинов проводил ее долгим взглядом.
– Если я что-то не то сказала, прошу прощения, Виктор Павлович! – вдруг быстро проговорила Зайцева. Виктор повернулся и увидел, что Анастасия уже торопливо достает из сумочки деньги. – Счастливо оставаться!..
– Анастасия Семеновна… Настя, ты чего?
– Я что, не вижу, как ты на нее смотришь?..
– Кажется, вечер перестает быть скучным, – хмыкнул Виктор. – Релакс попер!
Зайцева швырнула на стол пятьсот рублей и начала подниматься.
– Так ты остаешься?..
– Нет. Я ухожу с тобой.
– Она тебе не нравится?..
– Ольга?.. – оглянулся поднявшийся Виктор. – Почему? Нравится… Но ты мне нравишься больше!
82
– Так как такое могло случиться?.. – спросил Ашот, опустившись на свое место.
– Болт никогда и никому не давал свой джип, – объяснил Хадам. – А Маклярскому дал. Поэтому это и случилось…
– Но…
– Подожди, Ашот, – провел ладонью по лицу Астамиров. – Понимаешь, для того чтобы точно видеть, кто садится в машину, надо было обставить Болта кучей наблюдателей. А их обязательно бы рано или поздно заметила охрана Болта… Но и это еще не все. Даже если бы я видел, что в машину садится не Болт, я бы уже ничего не смог сделать, – вздохнул Астамиров.
