А в районе кладбища, это ни для кого не было секретом, паслась целая армия ментов. Не патрульных, из оцепления, а убоповцев, переодетых в гражданское. Кто-то из них снимал «кино», кто-то шарился в толпе, а кто-то сидел в машинах. Так что перед своей короткой встречей Болту еще нужно было провериться и сбросить «хвост», если таковой обнаружится.
Поэтому авторитет не стал задерживаться у могилы, а сразу направился к выходу с кладбища. Бежать он не бежал, просто шел, ни на что не отвлекаясь.
Вместе с толпой Болт повернул и приблизился к центральным воротам. Здесь его встретили телохранители.
У выхода была толчея. С наружной стороны на калитку напирала толпа обычных поклонников. Менты пытались их оттеснить, но все равно выйти на улицу было не так-то просто. Болт с телохранителями медленно двинулись к калитке. Тянувшиеся к выходу говорили по телефонам, из-за забора доносились женские вопли и крики ментов.
Перед Болтом вдруг оказалась какая-то женщина с букетом – то ли прорвавшаяся через калитку поклонница Жоры, то ли опоздавшая жена кого-то из приглашенных…
– Извините!.. Извините!.. – говорила она, пробираясь через толпу и кого-то высматривая по сторонам.
Болт мазнул по ней равнодушным взглядом, и в этот момент справа за деревьями вдруг раскатисто грохнуло:
– Ту-дух!..
117
Лайма, одетая в черное, сидела на лавочке у могилы в боковой аллейке.
Несколько раз мимо нее проходили какие-то люди в гражданском. То ли оперативники, то ли охранники авторитетов. Однако заподозрить никто ничего не заподозрил. Перед обелиском Лайма зажгла свечу, рядом с ней лежал огромный букет. Все выглядело так, как будто убитая горем женщина пришла навестить близкого в годовщину его смерти…
Наконец от центра кладбища донесся заунывный звук оркестра. Лайма вздохнула, огляделась и быстро поправила в кармане рацию. Вскоре с букетом в руке она направилась к центральному входу.
Опытный взгляд снайперши рассмотрел Болта издалека. Лайма видела, как от огромной толпы «телков» к Болту вышли и пристроились чуть сзади по бокам два обезьяноподобных типа в черном. Лайма, не привлекая ничьего внимания, приблизилась к выходу и затесалась в толпу.
Ловко лавируя в ней, она вскоре оказалась между калиткой и Болтом. И начала к нему пробираться. В какой-то момент она незаметно нажала кнопку тона рации…
В принципе Лайма была готова к тому, что у Исы что-то не заладится. Менты могут набрести или просто случайные свидетели помешают…
Но Иса сработал как часы. Из-за деревьев вдруг донеслось:
– Ту-дух! Б-бух!..
118
Телохранители инстинктивно дернулись к Болту, но тут над деревьями брызнул в небо салют:
– Б-бух!..
– Ой! – вздрогнула женщина с букетом.
Испуганно оглянувшись, она задела цветами Болта. Тот почувствовал укол и оттолкнул ее:
– Осторожней, блин!..
Телохранители подались к ней, но женщина сама отступила от Болта:
– Простите, испугалась!
– Ту-дух! Бух! Ту-дух! Бух! – разносилось над кладбищем.
Все засмотрелись на салют, и Болт, невольно почесав уколотую руку, вдруг сообразил, что под шумок можно по-быстрому выскользнуть на улицу.
Мгновенно забыв о женщине с букетом, он устремился к калитке. «Телки» старались не отставать.
– Это кто ж постарался?..
– Да уж не воры! Салют же вроде как не по понятиям!
– А Жоре Маклярскому, наверное, понравилось бы. Он такое любил. На концертах фейерверки бывали… – раздавались в толпе голоса.
Болт, ловко просочившись между притормозившими людьми, уже выскользнул с кладбища. Вместе с «телками» он быстро прошел к машине. Водитель специально поставил ее у бордюра. Так что несколько секунд спустя джип «Тойота Паджеро» быстро отъехал от кладбища.
119
– Здравия желаю, шеф!
– Здоров, Степ! Аникеев уже поехал с постановой в «Билайн», так что…
– Я понял! Тут такое дело: Болт только что ласты склеил!
– Болт?.. Это тот, вместо которого Маклярского взорвали?
– Да!
– Расстреляли, что ли?
– В том-то и дело, что нет. Умер естественной смертью. Ехал в джипе с похорон. И вдруг ни с того ни с сего сердце остановилось…
– Гм-м… В джипе, говоришь?..
– Да, шеф. Картина та же, что и с Забарской, только с ним в машине охрана была.
– Так… Слушай, Степа, пока все эти дела с телефоном Забарской будут прокручиваться, займись-ка ты по горячим следам смертью Болта… Понял?
– Да, шеф! Я потому и звонил… Что-то мне этот мор в джипах самому не нравится…
120
На здоровье Болт никогда не жаловался. То есть, конечно, жаловаться уголовному авторитету вообще не пристало. Эти люди умудряются вести разгульный образ жизни даже в состоянии, в котором обычный человек лежит на больничной койке, опутанный капельницами и проводами, и начинает задумываться о вечном.
Но Болт действительно был здоров как бык. И даже простатит, оставшийся на память о лагерях, давно вылечил. Поэтому почувствовал он себя как-то не так только минут через пять после того, как над кладбищем забухал салют. Джип к этому времени уже углубился в старые улочки и несколько раз резко свернул, проверяясь, нет ли «хвоста».
Поэтому Болт сперва решил, что его просто укачало на фоне того, что он накануне сходки находился на конкретной измене…
– Косячок мне! – протянул руку Болт. – Живо!
От предстоящего в скором времени разговора с одним из воров слишком многое зависело, так что Болт решил взбодриться чисто уркаганским способом.
Телохранитель, сидевший слева от Болта на заднем сиденье, тут же сунул руку в карман, извлек серебряный портсигар и протянул его авторитету.
Тот, чувствуя непонятную слабость, сунул в рот папиросную гильзу. Телохранитель тут же щелкнул зажигалкой. Болт прикурил. Телохранитель со щелчком закрыл портсигар. Болт увидел на нем розу…
И тут в голове авторитета словно замелькали стоп-кадры: женщина с букетом, салют, укол… Болт жадно затянулся. Точнее, попытался, но не смог.
Папироса выпала из его ослабевшей руки, голова безвольно уткнулась в спинку переднего кресла.
Телохранитель среагировал мгновенно.
– Эй, Болт!.. – крикнул он, хватая «подопечного». – Ты че?..
Второй «телок» с водителем быстро оглянулись. Сидевший сзади телохранитель потряс авторитета за плечо:
