Сейчас у них есть оружие: мечи, копья, кинжалы, а также латы, шлемы, щиты, которые они захватили, ограбив обозы, или отняли у солдат Капуи.
Прославленные и высокочтимые сенаторы, если вы поручите мне подавление мятежа, я сделаю это прежде, чем весть о нем распространится за пределы провинции.
Я прошу вас дать мне право поднять армию в три тысячи пехотинцев, командование которыми я возьму на себя.
Я окружу Везувий железной стеной щитов и мечей, завладею ею и покрою склоны трупами мятежников. Некоторых, в том числе Спартака, я не стану убивать. Мы подвергнем их такой казни, что она навечно оставит память о непобедимой мощи Рима.
ЧАСТЬ IV
24
Спартак шел по серой, словно запорошенной пеплом земле.
Сквозь тонкую пелену пыли оружие мерцало, как далекие звезды на грозовом небе.
Он остановился, поднял голову.
Каждый день, когда наступали сумерки и море становилось цвета крови, вершина Везувия исчезала в черных облаках.
— Посмотри, — сказала Аполлония. — Дионис заснул.
Она взяла Спартака за руку, сорвала гроздь чахлого дикого винограда с толстыми узловатыми ветками, похожими на руки гладиатора.
— Это земля Диониса! — воскликнула Аполлония.
Она раздавила виноградину пальцами, намазала губы липкой мякотью.
— Это кровь Диониса! — сказала она.
Спартак высвободил руку и подошел к краю плато, за которым начинались крутые, отвесные склоны. До сих пор они взбирались на гору бегом, прыгая со скалы на скалу, боясь, что их настигнут римские войска. Рабы, работавшие в полях, сказали им, что войска вышли из Капуи. Эта новость передавалась из поместья в поместье, от одного раба к другому.
У подножия горы пастух показал им равнину, простиравшуюся до Капуи:
— У них три тысячи пехотинцев, — сказал он. — Ими командует претор Клавдий Глабр. Среди солдат есть стражники из школы гладиаторов Лентула Батиата. Говорят, будто ланиста уже объявил, что скоро покажет жителям Капуи игры, равных которым еще никто никогда не видел. Он заставит драться гладиаторов, сбежавших от хозяина. Даст им возможность умереть достойно, доказать свою храбрость. Одним он выколет глаза, другим отрубит руки или ноги. Это будет битва раненых, обезумевших от боли, утративших человеческий облик людей.
Пастух проводил их до склонов Везувия, сказал, что там, на вершине горы, находится жилище богов, которые иногда, рассердившись на людей, заставляют землю дрожать. Под их жилищем находится плато, широкое, как ладонь великана.
Туда ведет единственный путь — через ущелье, такое узкое, что в него можно протиснуться только по одному, да и то боком. Это плато, где скрываются беглые рабы, и никому и в голову не приходит искать их там. Любого, кто появится в ущелье, можно убить метко брошенным камнем.
— Сквозь эту серую землю пробивается дикий виноград. Там раб становится равным свободному человеку, — добавил пастух.
Они направились к склону горы. Впереди пастух, за ним — Аполлония, жрица Диониса, ведь Везувий был жилищем богов.
Следом шел Спартак. Так решили гладиаторы: «Ты, фракиец, пойдешь впереди».
За ним — Крикс-галл, Эномай-германец и Виндекс-фригиец.
Они остановились в нерешительности, и один из них указал на Иаира. Тот ворчал, но его подтолкнули к проходу, и он прошел по нему вслед за четырьмя вожаками.
Затем гладиаторы подошли к Курию, оружейнику школы:
— Ты пойдешь последним.
Поднявшись на плато, Спартак поставил пятерых часовых на выходе из ущелья. Они должны были убивать любого, кто попытается проникнуть туда.
Затем приказал завалить проход валунами.
Началось томительное ожидание.
Гладиаторы были голодны. Они срывали гроздья дикого винограда — кислые, терпкие, зеленые. Выкапывали коренья, пытались ловить мелких зверьков. Они копьями выгоняли их из норок и убивали. Делили между собой жесткое сырое мясо.
Развести огонь они не могли.
Они также подстерегали птиц, гнездившихся в углублениях скал, ели змей и больших пауков.
Некоторые гладиаторы, особенно итальянцы, упрекали Спартака в том, что он привел их в это проклятое место. Они объявили, что собираются спуститься в долину — там есть фрукты, ячмень и мясо, виллы, которые можно грабить, и женщины.
Они сбежали из школы в Капуе не для того, чтобы снова мириться с несправедливостью. У Спартака есть женщина, а у них нет.
Аполлония вышла вперед, распахнула тунику и вскричала:
— Пусть меня возьмет всякий, кто хочет!
Никто из мятежников не осмелился дотронуться до нее. Спартак указал на единственный выход с плато и сказал, что любой волен уйти, но на равнине ждет смерть. Но даже если покинувшему плато чудом удастся выжить, обратного пути ему не будет.
Гладиатор, по имени Генуэзец, проскользнул между глыбами и скрылся в ущелье. Остальные разошлись по хижинам.
Они испытывали жажду и, опустившись на колени, пили воду из грязных луж. Когда ливень стекал по склонам, они собирали воду в связанные узлом тряпки. Несколько дней спустя они выжимали их, обсасывали, надеясь найти хоть каплю влаги. Аполлония говорила, что боги послали дождь для того, чтобы они оставались здесь и римляне не могли до них добраться.
Однажды, в безветренный день неизвестно откуда появившаяся пыль накрыла склоны Везувия.
Гладиаторы подошли к краю плато и услышали трубы и барабаны армии претора Клавдия Глабра.
Ослепленные бликами солнца на броне и копьях, они увидели длинные вереницы пехотинцев, которые медленно взбирались на гору вслед за знаменосцами.
Претор Клавдий Глабр шел в окружении шести ликторов. Один из них нес древко, на верхушке которого расправил черные крылья римский орел.
Некоторые гладиаторы закричали, что нужно атаковать, пока легионеры заняты подъемом, а не ждать, когда они поднимутся на плато. Гладиаторы умирают от голода и жажды. Как они выживут, если начнется осада?
Все знали, на что способна армия Рима. Легионеры будут ждать столько, сколько понадобится. Может быть, разожгут огромные костры, чтобы выкурить мятежников, как крыс.
Спартак подозвал Крикса, Эномая, Виндекса, Иаира и Курия, чтобы они сели рядом с ним в круг.
Аполлония закрыла глаза. Откинув голову, она стала кружиться все быстрее и быстрее, наклоняясь, и вскоре кончики ее светлых волос коснулись пепельной земли.
— Мы убьем их! — объявил Спартак громко, чтобы его услышали гладиаторы, стоявшие вдалеке.
Он указал на ущелье.
— Ты, Виндекс, будешь стрелять по ним камнями из рогатки. Если тот, в кого ты попал, поднимется, другие разрубят его на части. Ни один римлянин, который носит оружие, не должен пройти через ущелье. Они не могут взобраться на скалы или поднять к лагерю осадные машины, так что нам нечего бояться. Нам покровительствует Дионис.
