Так вот, к незаконнорожденным ученицам в пансионе претензий не было. Зато отношение к людям, вступающим в интимные отношения вне брака, было недвусмысленным. Их осуждали, объявляли великими грешниками и клеймили позором. Один раз Учительница Ариадна долго и с чувством распространялась о том, что женщина, зачавшая внебрачного ребёнка, хуже воровки, что грех прелюбодеяния приравнивается по своей тяжести к убийству и что грешница непременно попадёт к демонам, причём независимо от того, по собственной воле она согрешила или над ней было совершено насилие. Поскольку насилия над истинно благочестивой женщиной не допустили бы боги.
Немного поскрипев зубами, я не выдержала. И вроде бы ведь уже успела усвоить, что спорить со жрицами нельзя, тем более с такими, как Ариадна. И всё равно встала с места и открыла рот. И подробно объяснила, что думаю о такой иерархии грехов. А также поинтересовалась, до какой степени готовы были бы рассчитывать на заступничество богов сами жрицы, если бы оказались в поздний час в трущобах приморского городка вроде Мерстона.
Нет, обошлось без розог, и даже в чулан не посадили. Просто дали много дополнительных заданий по учёбе, плюс загрузили работой на кухне и в саду. С одним небольшим нюансом. На сон после всех этих заданий мне оставалось не многим больше двух часов в день. Наказание длилось трое суток. После первой ночи я разошлась и провела день не сказать, чтобы легко, но сносно. После второй чувствовала, что мозг потихоньку плавится. Насколько возможно, старалась не сидеть, поскольку в таком положении риск заснуть был слишком велик, а если бы меня засекли спящей, последствия оказались бы ещё хуже. Но я умудрялась задрёмывать даже стоя. После третьей ночи… То, что было после неё, я помнила довольно смутно. И главное, я всё время знала, что стоит только попросить прощения у Ариадны, признать её правоту — и наказание отменят. Но сжимала зубы и к жрице не шла. И продержалась назначенные три дня.
Я даже не сразу поняла, что воспоминание перешло в рассказ. Осознала это только тогда, когда почувствовала прикосновение к своей руке и с удивлением обнаружила, как ладонь Дамиана накрыла мои сжимающие ручку кресла пальцы.
Когда я закончила, Дамиан негромко выругался. При мне такое случалось уже в третий раз, но сейчас фраза получилась гораздо более витиеватой.
— Можешь повторить по слогам, а я возьму перо и запишу? — с надеждой попросила я.
— Обойдёшься, — отрезал он. Но руку так и не убрал. — Такие слова не для маленьких девочек.
— Тогда зачем их при маленьких девочках употреблять? — едко осведомилась я.
— Постараюсь впредь этого не делать. Хотя если у тебя в запасе есть ещё пара таких историй, не могу ничего гарантировать. Что они там в Слезе возомнили?! Что у них армия, а девочки — солдаты?
— При чём тут армия? — удивилась я. — Не отжиматься же нас заставляли.
— Типичнейшее наказание для армии, — отозвался Дамиан. — В особенности для флота. Двухсуточная вахта и тому подобное.
— Ты что, служил во флоте? — изумилась я.
— Нет, — фыркнул он. — Мне и на суше приключений хватило. — Слово "приключений" было произнесено с такой интонацией, что сомнений не оставалось: ни малейшей радости ему оные не доставили. — Не нужно служить на флоте, чтобы знать такие вещи. — Его тон снова стал нейтральным. — Давно ты туда попала?
Я так предположила, что "туда" — это не во флот.
— Четыре года назад.
— Надо же.
Дамиан как-то безрадостно усмехнулся при этих словах. Что они означали, я не поняла.
— Это твой отец распорядился?
— Он самый.
Дамиан смотрел вроде бы как на моё лицо, а вроде бы и мимо.
— Боги ему судьи, — сказал он через пару секунд. — Полагаю, у него были причины так поступить.
— Может, и были, — проворчала я. — Только он не счёл нужным ими со мной поделиться.
Ох, нехорошо это с моей стороны, помилуйте меня, боги. Думать так о покойном отце грешно само по себе, а уж говорить вслух, вынося сор из избы… Не знаю, имеют ли к этому хоть какое-то отношение зелёные глаза, но мне в любом случае прямая дорога к демонам.
Я поймала на себе изучающий взгляд Дамиана и смешалась, словно он мог прочитать мои мысли.
— Видимо, он считал, что в пансионе ты будешь в безопасности, — высказал предположение виконт.
— Из-за крови?
— Из-за неё тоже.
Да, это приходило мне в голову после случая с Эдмондом. Но на меня тогда навалилось столько поводов для размышления, что я не успела как следует додумать эту мысль. Слеза Рейи и вправду была безопасным местом. Туда не смог бы за мной прорваться никакой охотник за Живой Кровью. Да и шансы на появление такого охотника были ничтожно малы. На четыре года я фактически выпала из жизни. С точки зрения внешнего мира Ники Фостер просто не существовало. Что ж, отец действительно позаботился о моей безопасности. Пожалуй, бОльшую заботу он бы проявил лишь в том случае, если бы упрятал меня в тюрьму.
Я подняла на Дамиана мрачный взгляд.
— Если его так заботила моя безопасность, он мог бы забрать меня к себе после того, как умерла мама. Он крайне редко видел меня на протяжении тринадцати лет. Ничего страшного бы не случилось, если бы на протяжении последующих четырёх он несколько чаще вспоминал, что у него есть дочь.
Ну всё, дорога к демонам мне не просто обеспечена, она идёт под горку и покрыта скользким льдом, чтобы я скатилась побыстрее.
Я ожидала от Дамиана неодобрения, но в его глазах было скорее удивление.
— Ника, ты разве не знаешь, кем был твой отец?
Я устремила на него подозрительный взгляд. Кем таким уж особенным мог быть мой отец и как это связано с его отцовским долгом?
— Он был бароном, — осторожно ответила я. — Знатным — слишком знатным, чтобы жениться на моей матери, — и обеспеченным. Да, и ещё он был путешественником. А что?
— Значит, тебе ничего не сказали, — кивнул собственным мыслям Дамиан. — Видишь ли, Ника, твой отец был не просто путешественником. Он состоял на королевской службе, и эти путешествия были частью его обязанностей.
— Мой отец был военным???
Сказанное Дамианом никак не укладывалось у меня в голове.
— Не военным, — покачал головой он, и отчего-то мне показалось, что к военным мой муж относится несколько лучше, чем к представителям профессии моего отца. В чём бы она ни заключалась. — Это гражданская должность. Политическая. И сверх секретная. Я знаю об этом только потому, что столкнулся с ним по долгу службы, когда он выполнял одно из своих особых заданий в Ансилоне.
— Каких ещё особых заданий?! — Всё это настолько сбивало меня с толку, что я вспылила. — Он что, тайным агентом, что ли, был?!
— Не совсем. Впрочем, можно сказать и так. — Дамиан махнул рукой, отрешаясь от неточностей формулировки. — Он выполнял определённые поручения государственной важности, полуофициальные либо совершенно неофициальные. Отвозил письма, которых не должно было существовать. Встречался с людьми, с которыми у нашей власти не должно было быть никаких отношений. И тому подобное. Поэтому и разъезжал по всему миру, под видом страстного путешественника.
