— Что, ночь выдалась звёздная? — почти светским тоном спросил он у слуги.
— Да, милорд, — подтвердил тот. — Звёздная, весьма светлая.
— Стало быть, дороги просматриваются хорошо и путешествовать безопасно, — заключил Дамиан.
Я напряглась. Сейчас он предложит матушке выйти из-за стола и отправляться домой. И хотя, учитывая её поведение, такой поступок был бы, пожалуй, вполне оправданным, допускать этого не следовало. Всё-таки он — сын, а она — его мать. И, прежде, чем Дамиан произнёс свои следующие слова, я вскочила со стула, подошла к нему и потянула за локоть.
— Пойдём, дорогой, — решительно заявила я.
Он удивился, однако с места поднялся.
— Куда это? — сварливо осведомилась Камилла.
— Работать над наследниками, — ответила я таким тоном, будто это само собой разумелось. — Вы нас пристыдили, матушка. Я поняла, что нам совершенно необходимо начать работать над ошибками незамедлительно. Поэтому мы с вами увидимся утром.
Я настойчиво потянула Дамиана к выходу.
— Матушка, когда закончишь есть, дворецкий проводит тебя в приготовленную тебе комнату, — сказал Дамиан, оборачиваясь к Камилле на ходу.
— Наверх — быстро! — рявкнул он, едва мы оказались снаружи.
Мы поменялись ролями: теперь Дамиан тянул меня за собой, пока мы взлетали по ступенькам.
Подлетев к моим покоям, он сперва пропустил внутрь меня, потом вбежал сам, запер дверь и встал, прислонившись к ней спиной. При этом его взгляд заскользил по комнате, явно присматривая предметы мебели, при помощи которых можно было бы забаррикадироваться.
— Брось, она сюда за нами не побежит! — не очень уверенно сказала я.
— Ха! С неё станется, — возразил Дамиан, но от двери всё-таки отошёл.
— Может, выставить снаружи стражу? — задумчиво предложила я.
— И что, по-твоему, это ЕЁ остановит? — безнадёжно фыркнул он.
Я сжала губы, вынужденная согласиться с его позицией. Представить себе какого-то несчастного солдата — да что уж там, даже целый гарнизон! — останавливающим Камиллу, было достаточно сложно.
Дамиан со стоном рухнул на кровать, заложил руки за голову и прикрыл глаза. Я подошла, села рядом и ободряюще потрепала его по плечу. Он открыл один глаз и взял мою руку.
— Знаешь, пожалуй, за такую гениальную идею я мог бы на тебе жениться.
Я рассмеялась.
— Поздновато ты спохватился.
Дамиан принял сидячее положение, по-прежнему переводя дыхание.
— Уж прости, но эту ночь мне придётся провести у тебя, — предупредил он, разводя руками.
— Да уж догадываюсь.
Не могу сказать, чтобы меня это так уж сильно тревожило: те времена, когда я боялась Дамиана, давно прошли.
— Скажи, а твоя мать… она завтра в какое время уедет? — с некоторым беспокойством осведомилась я.
— О, на этот счёт можешь не беспокоиться, — твёрдо заверил он. — Встаёт она поздно, а дорога предстоит неблизкая. И я распоряжусь, чтобы карету подали своевременно.
Я хмыкнула: последнее отчего-то сомнений не вызывало.
— Кстати, — прищурился Дамиан, — это была неожиданная шутка насчёт Совета Жрецов.
— Это не шутка, — возразила я.
На это он ничего не сказал, но вопросительный взгляд красноречиво требовал объяснений.
— А что, у тебя есть какие-то тёплые чувства к этому жрецу? — поинтересовалась я.
— Нет.
Его ответ прозвучал более, чем уверенно.
— Так в чём же тогда проблема?
— Проблемы нет, — качнул головой Дамиан, глядя на меня с интересом. — Просто мне любопытно, как и почему это пришло тебе в голову.
— Ну, это ты у нас безбожник, — легкомысленно пожала плечами я, плюхаясь в кресло. — А я — уважаемая дочь Триады, вышедшая из лучшего пансиона страны, да ещё и с отличными рекомендациями. Так что могу и написать в совет. Завидно?
— Ничуть, — со смешком возразил он.
— Кстати! Дай мне хотя бы прочитать эти рекомендации! — воскликнула я.
— Зачем это? — рассмеялся Дамиан.
— Как это зачем? Хочу почитать, как про меня пишут что-то хорошее.
— Зазнаешься, — отклонил просьбу он.
— Вовсе нет!
— Ты уже начала!
— Когда это?
— Дай-ка припомнить. "Уважаемая дочь Триады"?
— А что тут такого? — возмутилась я, упирая руки в бока.
— Например, то, что у тебя муж — безбожник, а ты вместо того, чтобы наставить его на путь истинный, во всеуслышание защищаешь его перед жрецом.
— Ладно, уговорил, — грозно кивнула я. — Сейчас начну наставлять на путь истинный. Знаешь, какое средство лучше всего для этого подходит?
— Молитва? — с сомнением предположил Дамиан.
— Нет! Что-нибудь тяжёлое, вроде канделябра!
Я замахнулась на него вышеупомянутым предметом. И в этот момент в дверь громко постучали.
Мы замерли, как были. Я с канделябром в поднятой руке, Дамиан — отклонившись в сторону, готовый к самозащите. Всякая тень улыбки слетела с его лица, в глазах снова поселился холод, а зубы сжались.
— Детки, вы не заняты? — проникновенно спросил из-за двери нежный материнский голос. — Сынок, ты забыл дать мне книгу. Я всё жду и жду. Дай, думаю, сама зайду, попрошу.
Дверная ручка дёрнулась, но замок делал своё дело. Я медленно опустила руку с канделябром, неожиданно ощутив всю его тяжесть.
— Да, матушка, мы заняты! — резко сказал Дамиан.
Впрочем, судя по озверелому взгляду, которым сопровождались эти слова, равно как и по гневно раздувшимся ноздрям, на эффективность такого ответа он не рассчитывал.
— Ну, я ведь только на минуточку зайду, и всё, — невозмутимо ответили из-за двери.
Дамиан с рычанием устремился ко входу.
— Стой! — Моя раскрытая ладонь упёрлась ему в грудь, останавливая на полпути. — Я сама её выпровожу.
— Ты?
Сперва он посмотрел на меня скептически, но затем отступил и развёл в стороны кисти рук, дескать, дерзай.
Я метнулась к шкафу. Встала на цыпочки, шаря рукой по полке, на которой хранились ночные рубашки. Обычно мне туда лазить не приходилось: Мэгги сама каждый вечер клала мне на постель свежую рубашку. В руку ткнулось нечто странное на ощупь. Подтянув предмет гардероба поближе к краю полки, я с удивлением опознал в нём давешний сиреневый чулок. Видимо, что делать с этим бельём, горничные не решили, у меня спросить не осмелились, и потому засунули на полку до лучших времён.
Идея созрела в моём неблагочестивом мозгу быстро. Я отыскала под прочими рубашками ту, которую мне когда-то подготовили для брачной ночи и которую я так ни разу с тех пор и не надела. Используя дверцу шкафа как ширму, за которой можно было спрятаться от Дамиана, я сняла с себя платье и всё остальное, а взамен натянула кружевную ночнушку и чулки.
