Дождавшись своей очереди, я принесла жертвы богам, стараясь, чтобы столь греховные мысли никак не читались по моему лицу. Полагаю, я выглядела весьма благочестивой девушкой, кроткой и вообще правильной во всех отношениях. Я давно научилась так выглядеть.
Отступив от статуй, я почти нос к носу столкнулась со жрецом и склонила перед ним голову.
— Благословите, Учитель.
Он приложил руку к моему темени, затем ко лбу и, наконец, к полбородку. Благословение именем Триады.
— Как твоё имя, ученица?
Опускаю глазки долу.
— Вероника Фостер из Мэйриджа.
— Стало быть, ты — невеста Дамиана Телбриджа?
— Истинно так, Учитель.
— Говорят, ты училась в Слезе Рейи? — продолжил допрос жрец.
— Да, Учитель.
Я по-прежнему сама скромность и кротость.
— Это чрезвычайно богоугодное учреждение, — важно покивал жрец. — Я вижу, ты — добропорядочная и богобоязненная девушка. Возможно, тебе удастся повлиять на этого безбожника Телбриджа.
Даже так? Столь откровенная критика в адрес первого человека в виконтстве? Пусть даже он и правда безбожник. Но вслух я, конечно, своего удивления не выражаю, просто продолжаю стоять, опустив очи.
— Когда вернёшься в замок, передай ему, что после смерти он окажется в вечном плену у демонов и будет гореть в огне, если не станет посещать храм, — продолжал священнослужитель. — Его пренебрежительное отношение к вере и богослужениям превысило границы дозволенного. И если он всё-таки образумится и вознамерится направить свои стопы в дом Триады, вернуть благоволение богов будет совсем непросто. Ему придётся пройти целую череду духовных кар и искупительных жертвоприношений.
— Благодарю вас, Учитель, я непременно всё ему передам, — благообразно солгала я. — Уверена, что ваши последние слова поспособствуют его скорейшему возвращению под сень храма.
Слева от меня хихикнул в кулак какой-то молодой парнишка; видимо, он соображал быстрее жреца. Последний издёвки в моих словах не уловил, впрочем, на это я и рассчитывала. Такие люди, как он, всегда принимают похвалу в свой адрес за чистую монету, сколь бы нелепой она ни была.
Ага, прямо сейчас пойду и передам твою речь виконту, думала я про себя. Он и так меня не жалует, а после этого и вовсе запрёт в каком-нибудь чулане. Тебе больше всех надо, сам иди в замок и всё это ему говори.
Кивнув напоследок жрецу, я вышла из храма. Ивонна семенила следом. День стоял прохладный, ветер гонял по небу клочья облаков, которые то прятали за собой солнце, то снова открывали дорогу его лучам, отчего по земле время от времени пробегали тревожные тени.
— Леди Вероника! — окликнули меня откуда-то сзади.
Я остановилась и обернулась, вглядываясь в толпу людей, которые, покинув храм, двигались теперь по единственной ведущей от него дороге. Лекарь приветственно помахал рукой, и это позволило мне выловить его лицо из общего потока прихожан. Я подождала, пока он обогнал чинно шествовавшую семейную пару и, запыхавшись, присоединился к нам с Ивонной.
— Доброе утро! — весело сказал он, здороваясь одновременно и со мной, и с ключницей.
— Здравствуйте, господин Лиер! — приветливо сказала я.
— Прошу вас, зовите меня "Эдмонд", — воспротивился он. — Когда мне говорят "господин", я начинаю чувствовать себя невероятно старым и почтенным. Это вгоняет меня в уныние.
— Пусть это будет единственная причина для уныния в вашей жизни, — усмехнувшись, пожелала я.
— Как вам понравился наш храм? — улыбаясь, осведомился лекарь, подстраиваясь под мой шаг.
Ивонна чуть приотстала и теперь шла позади нас. А следом за ней шагал вездесущий стражник.
— Весьма понравился, — рассеянно кивнула я.
— А проповедь? — прищурился он.
— Чрезвычайно познавательно.
Мой взгляд стал ещё более рассеянным.
— Бросьте, вас же и саму страшно раздражает эта ересь!
Я изобразила на лице удивление.
— С чего вы взяли?
— Догадался по вашей мимике.
— Не может такого быть! — запротестовала я.
— Ну ладно, не может, — признал лекарь. — Но всё равно же я прав.
— Ладно, правы, — со вздохом согласилась я.
— Вот видите! — победоносно воскликнул Эдмонд. — Согласитесь: подобная проповедь возмутительна. Знаю, как добропорядочный прихожанин я обязан отнестись к словам Учителя с уважением, но просто-напросто не могу этого сделать как лекарь.
— Разделяю вашу точку зрения. Только никому не говорите. Иначе жрец и меня объявит безбожницей.
— О, стало быть, он уже прочёл вам лекцию касательно греховности виконта? — рассмеялся Эдмонд.
— Да. — На этот раз удивление в моём взгляде было искренним. — А что, он читал её кому-то ещё?
— Ну как же, всему приходу! — охотно сообщил лекарь.
— То есть как?
Это становилось всё более интересно.
— А вот так вот. Во время одной своей проповеди он высказался о недопустимости поведения виконта, который пренебрегает обязанностями прихожанина и не ходит в храм. Также упомянул о том, что со стороны лорда Телбриджа это вдвойне грешно, так как в силу занимаемого им положения он обязан подавать другим пример.
— И что же было потом? — полюбопытствовала я.
— Жрец забыл, что деньги на нужды храма выделяются никем иным, как виконтом, — со смехом объяснил Эдмонд. — Тот взял, да и урезал эту сумму примерно на две трети.
— А как к этому отнёсся Верховный Совет Жрецов? — нахмурилась я. — Они ведь должны были возмутиться. А идти против всего Совета навряд ли под силу даже виконту.
— В том-то весь и фокус. — Лекарь говорил с таким довольным видом, словно фокус придумал он сам. Должно быть, жрец успел основательно надоесть всем в округе. — Виконт изъял существенную сумму из денег, поступавших на нужды дома Триады, но тут же перевёл её на другой храм. Таким образом его финансовый вклад в религиозные учреждения остался неизменным, а это всё, что волнует Совет. Вера не пострадала, пострадал только один конкретный священнослужитель. Впрочем, никакого урока он так из этой истории и не вынес и по-прежнему пользуется любым подворачивающимся случаем, чтобы высказаться о греховной сущности виконта.
— А… — Я прикусила губу, раздумывая, могу ли позволить себе задать этот вопрос. Ивонна шла достаточно далеко и, если я говорила тихо, услышать слов не могла. А лекарь производил впечатление человека достаточно понимающего. — Вы не знаете, почему виконт никогда не ходит на богослужение?
— Думаю, этого никто толком не знает, — развёл руками Эдмонд. — Ходят, конечно, всякие слухи, но… Не знаю, стоит ли мне их повторять.
