– Да, папа! – послышался в трубке женский голос.
– Здравствуй, Варюша! Как у тебя дела? – быстро спросил Бесчастный. – Все нормально?
– Да, папа! А ты как?
– Да я-то хорошо! А ты гостей принимаешь?..
– Да нет, папа, какие гости? Димку уже спать уложила, телевизор с Васей смотрим, он тебе привет передает!
– У него тоже все нормально?
– Да, папа! У нас все хорошо! А ты-то в порядке? Что так поздно звонишь?
– Да просто тут, понимаешь… – начал было Бесчастный, но осекся, увидев предупредительный жест Умара. – В общем, все нормально, просто решил узнать, как вы. Прости меня, дочка… – срывающимся голосом произнес Бесчастный.
Умар с угрожающим видом протянул руку к телефону.
– Да что ты, папа? Какие извинения? Звони, когда тебе удобно!
– Хорошо. Спокойной ночи! – попрощался Бесчастный.
– Спокойной ночи, папа!
Умар тут же забрал трубку и сунул ее в карман. Потом сказал:
– Я свое обещание выполнил, с твоей дочкой все в порядке…
– Так к ним никто и не приходил, да?..
– Старик, какая разница? Приходили, не приходили! Главное, что все живы и здоровы, так?
– Да…
– А чтобы и ты был жив и здоров, прикинь, как нам быстрее закачать взрывчатку в машину.
Бесчастный со вздохом кивнул, потом глухо спросил:
– А что за машина?
– Обычная водовозка. С двумя цистернами…
114
– Слушаю, товарищ генерал!
– Я только что второй раз переговорил с министром юстиции. Дело Мамона в архиве ГУИНа есть. Но министр настаивал на доставке его в Алтайский край фельдъегерской почтой… – хмуро сказал замдиректора ФСБ, который очень не любил ни у кого одалживаться. – Но я лично гарантировал ему полную сохранность! Лично, ты понял, Логинов?
– Я знал, что вы его дожмете, товарищ генерал, ведь вы у него и в теннис все время выигрываете!
– А ты откуда знаешь? – удивился замдиректора.
– Так ведь в ФСБ как-никак работаю, товарищ генерал. Поэтому я майора Дубова уже отправил в ГУИН! Минут через двадцать будет!
– Оперативно! Но смотри, Логинов, если из дела пропадет хоть лист…
– Не пропадет, товарищ генерал! – заверил начальство Логинов. – Дело повезет Дубов, он уже и билет на самолет забронировал, а это такой кадр, что в сравнении с ним бультерьер комнатная собачонка!
– А этот твой бультерьер-Дубов хоть кейс с собой какой прихватил, для надежности?
– Для надежности он надел бронежилет скрытого ношения, кевларовый. Под ним и повезет дело Мамона!
– Ну смотри, Логинов, тебе виднее… Что случится, головой ответишь. Ты чем занимаешься?
– Мамона возле дома жду. Надо же посмотреть, что он из себя представляет…
115
После встречи с Лечи Атгериевым Лайма спала чутко, как когда-то в Чечне. Проснувшись, она автоматически сунула руку под подушку, где держала свою заколку-стилет. После этого девушка замерла. Несколько секунд она прислушивалась. Однако в доме все вроде было спокойно.
«Странно…» – подумала Лайма и только тут поняла, что ее насторожило. С улицы доносился приближающийся звук машины. Этот звук Лайму и разбудил. Ведь принадлежал он «КамАЗу», а «КамАЗ» любимая машина чеченских террористов, наравне с белыми «Нивами» и черными «Тойота-Гранд Чероки».
В спящем доме отчетливо послышался звук мобильного. Доку сиплым со сна голосом ответил на чеченском. Пару секунд спустя послышались его торопливые шаги, хлопнула дверь. Лайма тихонько соскользнула с кровати и вышла в большую комнату, окна которой выходили на ворота.
Доку их уже отпирал. Лайма отодвинулась чуть в сторону, чтобы ее лицо нельзя было разглядеть с улицы. Она не ошиблась. Вскоре во двор въехал «КамАЗ» с двумя цистернами вместо кузова. За его рулем сидел уехавший днем с Умаром Алу. Вслед за «КамАЗом» во двор нырнул «Форд». Из него быстро выбрались Атгериев-младший и еще какой-то мужчина. Доку по приказу Умара начал запирать ворота…
Лайма быстро вернулась в свою комнату. Включив приемник, она сунула в ухо один из наушников. Радиус действия выписанного через Интернет «жучка» был небольшим, так что после отъезда Умара Лайма не имела возможности его прослушивать. И теперь девушка спешила восполнить упущенное…
116
– Все, шеф! Я уже на борту, – негромко доложил Дубов.
– Все нормально?
– Да! Провели в обход аппаратуры, так что оружие при мне и никаких эксцессов! Телефон отключаю, так что на связи буду уже в Барнауле!
– Понял! Счастливого полета!
Сунув мобильный в карман, Логинов посмотрел в сторону дома Мамона. Там все было без изменений. А вот сосед Мамонова несколько минут назад вернулся с тайного романтического свидания на своем «Мерседесе». Дом номер семьдесят два по улице Северной вскоре тоже погрузился в темноту…
Логинов посмотрел на часы и вдруг почувствовал смутную тревогу. Встреча Мамона с Саблевичем должна была закончиться давным-давно. Правда, было не исключено, что после нее Мамон отправился в свое кафе. Но и кафе уже должно было закрыться.
Логинов прикурил сигарету. Его лицо было напряженным. Некоторое время он колебался, потом решительно раздавил окурок в пепельнице. За время наблюдения Логинов успел неплохо изучить местную географию. И несколько минут спустя «Пассат» остановился на параллельной улице. Застройка здесь тоже была одноэтажной, но народ жил попроще, чем на Северной. Через пять минут Логинов уже крался по смежной усадьбе к тыльной стороне участка Мамона.
Некоторое время Виктор стоял в тени, пытаясь понять, нет ли у Мамона какой живности – вроде натасканного добермана, который лаять попусту не станет, зато потом очень быстро прыгнет на непрошеного гостя и в темпе заработает челюстями…
Наконец Виктор решился и тенью перемахнул на другую сторону. Немного осмотревшись, он приблизился к дому и вдруг увидел у самых ворот «БМВ». Место для парковки выглядело довольно странным. Дом оказался запертым, а вот машина стояла открытой. Да еще и с ключами в зажигании…
117
Умар перезвонил Лечи и доложил, что все в порядке: они благополучно доехали. Атгериев-старший дал брату какие-то инструкции, которых Лайма не расслышала. После этого Умар велел Доку быстро собрать на стол…
Чеченцы поели, после чего Доку сменил оставшегося на улице охранять «КамАЗ» Алу. Лайма поняла, что ничего интересного уже не услышит, и выключила приемник.
Девушка закрыла глаза, но сон не шел. Ведь буквально через несколько часов должна была начаться операция. А Лайма до сих пор не могла понять одной вещи…
