— Не напоминай, пожалуйста.
— Ты чудесно танцевала, — повторил мужчина вопреки моей просьбе. — И никто из видевших это никогда не подумает о тебе дурно. Напротив. Может быть, даже… — Он улыбнулся, словно задумал какую-то шутку. — Может быть, в Ро-Андире появится новая легенда о прекрасной девушке, победившей в танце юных волчиц и завладевшей сердцами многих волков в один вечер. И матери будут рассказывать детям перед сном, как племянник вожака и славный унери сошлись в поединке за сердце красавицы. А когда встретишь достойного человека, женой которого согласишься стать, расскажи и ему эту легенду: пусть знает, какое сокровище ему досталось.
Джед
Рик предложил свое решение проблемы Саны с обувью: дорвал платье, в котором лекарка танцевала у костра, и пустил его на онучи, плотно обмотав тканью стопы девушки. Пока дэй Энсоре занимался сим благим делом, княжна краснела и бледнела попеременно и с облегчением вздохнула, когда шаман наконец оставил в покое ее ноги.
Меня же больше волновала Яра.
Так уж сложилось, что мы с Бертраном были не в лучших отношениях. Дядька многого не мог простить нашей семье: и того, что Ула заняла место его покойной матери в сердце деда, и рождения моего отца, и того, что именно его, Рэйка, младшего сына, появившегося на свет без благословения Создателя, прежний вожак в открытую называл своим преемником… Очень многого. От дядькиной «любви» перепадало и мне, просто так, по наследству. Пока дальше насмешек и поддевок не шло, но то ли еще будет, если Бер-Рэн обвинит меня в похищении дочери. Нет, поймет, конечно, что Дияра сама виновата — девчонка всегда была с норовом да с причудами, — но шанса отыграться на мне, боюсь, не упустит.
А как выкрутиться еще и из этой ситуации, я пока не знал.
До города добрались без проблем и довольно быстро: по дороге попалась крестьянская телега, и возница не отказался нас подвезти, даже денег не взял. В качестве расплаты… то есть платы пришлось слушать рассказ мужика об урожае подсолнечника, окотившихся кролях и бабе-стерве. Зато доехали прямо к дверям трактира, в котором я когда-то провел два дня, зализывая раненую и обожженную уксусом ногу.
Остановившись под прогнившей шильдой, Рик почесал в затылке и обернулся ко мне.
— Надеюсь, ар-дэй Леймс не откажется ссудить старому другу пару сотен грассов? Не хотелось бы коротать время в этом клоповнике, когда тут наверняка есть приличная гостиница.
Несколько странное заявление после ночи на сеновале.
— Не думаю, что ты найдешь что-то получше, — покачал я головой. Городок, так и оставшийся для меня безымянным, вряд ли изобиловал подобными заведениями. — Но дэй Селан с удовольствием угостит виконта Энсоре обедом и оплатит ночлег.
— Селан? — переспросил шаман. — И давно?
— Третий год. Долгая история.
Слишком долгая. Когда-то давно, сорвавшись на поиски алмаза, я рассчитывал управиться за несколько дней, а не хватило и нескольких лет. Но я не собирался рассказывать о своих проблемах Ричарду. Главное он уже понял: мое прежнее имя осталось в прежней жизни. Джед Селан к вашим услугам. Даже отец уже привык и не путается, подписывая конверты с редкими письмами: так они скорее настигнут адресата и не затеряются в пути, разыскивая запропавшего где-то завсегдатая светских приемов, картежных клубов, винных погребков и дамских спален Джеда Леймса. Что при этом думал мой почтенный родитель, оставалось секретом, моей свободы он не ограничивал никогда и ни в чем, но со слов Улы я знал, что его тревожила моя «безответственность» и он имел планы моего возвращение на путь истинный…
— Так идем? — подтолкнул меня Рик: я выпал на несколько минут из реальности, размышляя, насколько чужие замыслы не вяжутся с моими и как это может осложнить жизнь.
— Идем. Дэйни, прошу вас.
Задумчивая едва ли не больше моего Лисанна и Яра, безуспешно пытавшаяся все это время испепелить не замечавшую ее княжну взглядом, прошли в распахнутые двери трактира. Я сразу же взял комнаты, пока две с двумя кроватями в каждой, хоть и предполагал, что девушки не захотят провести ночь вместе — по крайней мере, одна из них. После, как и обещал Ричарду, заказал обед.
На меня в одночасье навалилась куча проблем, среди которых новые туфли для Саны были наименьшей, но я и с этим не готов был справиться. Разузнал у трактирщика адрес сапожника, но был сразу предупрежден, что мастер в городке всего один, готовых изделий не держит, а заказ выполняет не меньше чем за седмицу. Тут же опустились руки.
На счастье, Рик оказался проворнее — купил у одной из служанок старые деревянные башмачки, самолично отмыл их с мылом, высушил и преподнес в подарок босоногой княжне. Лисанна зарделась, словно унери предложил ей кольцо с бриллиантом, а в придачу — руку и сердце, но дар приняла.
Что ж, одной проблемой меньше.
А от остального хотелось бежать сломя голову.
Злополучные бумаги нэна сунула в узел вместе с вещами и деньгами, но не хотелось к ним даже прикасаться, не то что голову ломать над их смыслом. Алмаз был где-то далеко, в лучшем случае — в сейфе маркиза Ликона, в худшем — успел опять сменить владельца, но, судя по моему самочувствию, не угодил повторно к гранильщику, и пока я решил удовольствоваться этим. Сана и Яра? Девушек не мешало куда-нибудь пристроить, в идеале — вернуть любящим отцам, но в случае с первой я опасался за ее жизнь, а со второй — уже за свою.
Ричард пытался отвлечь меня от моих бед, рассказав о собственных. Оказалось, унери сбежал в Ро-Андир в момент, когда одна его пассия почти застукала его с другой. Кроме того, еще две девицы страстно желали затащить его к алтарю, а отец подбросил третью кандидатку. Многие родители схожи как в своем стремлении осчастливить наследников, так и в методах достижения сей благой цели, и в чем-то они, должно быть, правы. Я сказал об этом шаману, чем неожиданно ввел приятеля в состояние полного уныния. Его хандра передалась и нашим спутницам, не желавшим остаться в своей комнате, а оттого оккупировавшим после обеда наши с Риком кровати. Наши гостьи забились по углам и не глядели друг на друга. Продолжать разговор при девушках было уже невозможно, и мы с унери сперва перешли на какие-то общие темы, а после и вовсе умолкли. Так мы и просидели до вечера все вчетвером, в молчании, в тоске, в полнейшей апатии…
Когда за окнами почти стемнело, взбодрившийся виконт Энсоре вспомнил об ужине, и я вызвался спуститься в общий зал и сделать заказ. Хоть что-то… Но чувство у меня было такое, что завтрашнего дня, окажись он таким же тоскливым и полным безысходности, я уже не переживу.
Лишь один человек мог помочь мне прийти в себя, вернуть надежду и заставить взяться за дело, и этот человек…
— Унго!
Тайлубиец — надеюсь, именно он, а не плод моей воспаленной фантазии — вошел в зал, раскланялся с трактирщиком, сгрузил на пол у одного из столов саквояж и раздутый кофр и приблизился ко мне.
— Добрый вечер, дэй Джед, — поздоровался он так, словно отлучался всего на час. — Как ваши дела?
