И тут же нырнуть в зеленый лабиринт. У нас в поместье был такой, только побольше. Но и в этом, думаю, можно заблудиться. Особенно ночью, не зная всех ходов. А человек знающий без труда доберется до ограды с южной стороны парка, где наверняка имеется неприметная калитка…
Интересно, невостребованные до сего дня таланты сыскаря у меня от природы или же они просыпаются исключительно после удара по голове, ночи в повязке и хрустящих булочек с корицей?
Хотя, подозреваю, все дело в том, что, вернувшись из мира духов, я уже почти знал то, что так и осталось тайной для местных дознавателей. А возможно, после того, как вскрылись некоторые интересные факты из биографии Виктории, а Людвиг Менно уехал из Лазоревой Бухты, никто и не занимался всерьез поисками убийцы. Ведь какие бы мотивы им не двигали, дамочка получила по заслугам. Тело сожгли, а расследование похоронили под кипой других, более важных дел. Семья жертвы вряд ли настаивала на его завершении.
— Вы не заблудились, уважаемый? — не слишком приветливо окликнул меня вывернувший из-за угла немолодой мужчина.
— Отнюдь, — ответил я. — Не возьмете на себя труд проводить меня к хозяйке?
Слуга, а судя по простому наряду, никем другим человек быть не мог, окинул меня пренебрежительным взглядом и что-то пробурчал себе под нос. Но тем не менее отказывать не стал.
— Как доложить? — спросил он, дойдя со мной до парадного крыльца.
— Ар-дэй Леймс. По приватному вопросу.
Имя я назвал не только для баронессы. Захотелось посмотреть, как вытянется физиономия чванливого лакея, когда он поймет, что имел дерзость грубить представителю высшей аристократии. Но мужичок лишь скривился еще больше: мол, знаем мы таких ар-дэев, и поднялся по ступенькам.
Через минуту из двери выглянула миловидная улыбчивая девица и нежно проворковала, что дэйна Агата готова меня принять.
— О чем вы хотели поговорить, дэй Леймс? — с места в карьер взяла устроившаяся в глубоком кресле хозяйка.
Увидев приятную миниатюрную старушку, бывшую едва ли намного моложе тетушки Мадлен, с совершенно седыми, забранными под жемчужную сетку волосами и с вязанием в руках, я на миг усомнился в своих предположениях. Но взгляд у баронессы был ясный и цепкий, а рука — верной: спицы сплетали петлю за петлей, не сбиваясь с ритма, даже когда она смотрела на меня.
Не дожидаясь приглашения, я присел на стоявшую у стены софу и непринужденным тоном поинтересовался:
— Вы действительно стреляли из пушки по селстийцам?
— Что за чушь? — Баронесса нахмурилась, замерли спицы в тонких морщинистых пальцах.
— Действительно, чушь, — согласился я с улыбкой. — Пушка — это слишком. Даже ружье для вас было бы тяжело. А вот пистолеты… как тот, который вы утопили в колодце, после того как застрелили свою невестку…
— Шутить изволите?
Андирские горы могли позавидовать спокойствию этой женщины.
— И не собирался.
Впервые я подумал о подобной возможности после рассказа тетушки Мадлен, но не стал тогда углубляться в размышления. Да и незачем было. Сегодня, когда я отчаянно нуждался в помощи и помочь мне могла только Агата Солсети, достославная Эгги Победа, информация, которая позволяла мне рассчитывать на абсолютную поддержку баронессы, оказалась как нельзя кстати.
— Простите, молодой человек, но у меня нет времени выслушивать подобную ерунду. — Сделавшееся непроницаемо-спокойным лицо хозяйки стало для меня последним доказательством того, что я не ошибся в выводах. — Если вы сказали все, что собирались, будьте добры, покиньте этот дом.
— Если честно, я только начал.
— Предлагаю сразу же закончить. — Баронесса поднялась с кресла, давая понять, что, если не уйду я, уйдет она, и у этого разговора в любом случае нет шансов на продолжение.
— Считаете, никто не сможет доказать вашей причастности к смерти Виктории? — спросил я, прежде чем она дошла до двери. — Очевидно, вы не сталкивались с работой магов-дознавателей. Например, Людвиг Менно в два счета вытянул бы из вас признание, если бы кто-нибудь надоумил его пообщаться с вами на эту тему. Но разве кому-то придет в голову обвинять добропорядочную даму, да еще и столь почтенного возраста?
Баронесса обернулась, резанула недобрым взглядом.
— Бестактно напоминать женщине о возрасте, дэй Леймс.
— Тогда вернемся к тому, как вы застрелили свою невестку? — предложил я.
Она пожала худенькими плечиками:
— Вы же уже знаете, из пистолета.
— Долго готовились?
— Не очень. Скажем так, это было спонтанное решение.
— Но оружие вы приготовили загодя.
— Значит, не совсем спонтанное, — поправила она невозмутимо. — Не тяните, дэй Леймс. Чего вы хотите?
— Для начала — узнать, каким образом вы оказались на вилле раньше Виктории и как потом вернулись обратно. Магия? Знакомый шаман? Прямой туннель из здания ратуши?
— Мэнди, — сказал за дэйну Солсети молодой мужской голос.
Ответу предшествовал щелчок взводимого курка.
Медленно повернувшись на звук, я увидел направленное мне в голову дуло пистолета и державшего этот пистолет смазливого юнца лет двадцати.
— Дэй Стефан, я полагаю? — Я не полагал — я знал: видел щенка в свой прошлый приезд в Лазоревую Бухту. Но тогда он не был таким прытким. — У вас вырос достойный внук, дэйна Агата. Только скажите ему, что не стоит в меня стрелять. Во-первых, придется потом менять мебель и обои. А во-вторых, моя смерть не избавит вас от общения с судейскими магами.
На самом деле я даже с Унго не делился своими подозрениями, но в этот раз блеф удался.
— Стефан, опусти пистолет.
Юноша нехотя подчинился.
— Продолжайте, дэй Леймс, — величественно разрешила баронесса.
— Мы остановились на Мэнди, — напомнил я. — Кто это?
— Лошадь.
Представил эту хрупкую старушку в седле и в который раз поразился ей.
— Виктория возвращалась в двуколке, правила всегда сама, — соизволила дополнить ответ дэйна Солсети. — Ехала, естественно, по дороге, которая огибает все виллы. А напрямую, через парки, выходит гораздо ближе. Я в полной мере удовлетворила ваше любопытство?
— Нет.
— Стефан, выйди, пожалуйста, — попросила она внука. — Проследи, чтобы нас никто не беспокоил.
Когда молодой человек вышел за дверь, баронесса вернулась в свое кресло.
— Объяснитесь, — потребовала она. — Чего вы хотите?
— Сначала — узнать все подробности. Спать не смогу, если не разберусь, как вы провернули это дело и зачем.
— А потом?
— А потом — попросить вас о небольшой услуге.
