Рано или поздно в разговоре должна была всплыть рыжуля.
— Это та несносная женщина, которая некогда произвела кое-какое впечатление во Всемирном Театре?
— Да, это и есть Тинни.
— И ты все еще с ней не развязался.
Она улыбнулась бледной, несчастной полуулыбкой.
— Я могла бы в этом разобраться.
— Синдж никогда особо не любила Тинни. Теперь она чувствует себя из-за этого виноватой. Она думает, что ей следовало бы любить Тинни, потому что я ее люблю. Поэтому теперь она чувствует, что ей нужно быть голосом, говорящим в защиту Тинни, ведь сама Тинни не может говорить за себя. Сегодня она выяснила, что и Дин, и мой партнер по другую сторону прихожей тебя одобряют. Это давит на нее еще больше.
— Понимаю.
Виндвокер просияла, как ребенок, только что победивший в трудном забеге против незаурядных соперников.
— И меня это тоже удивило.
— Да?
Сияние стало ярче. Это была удивительная женщина. Может, она и была тем, кем была — одной из дюжины самых могущественных ныне живущих смертных, с большим потенциалом, — но в некоторых отношениях оставалась наивной, как десятилетняя. Она жаждала одобрения других.
— Насчет одного она права, — сказала Страфа. — Я и вправду собираюсь тебя украсть.
Она заявила это открыто, безо всякого намека на неистовую сладострастную ауру, которой пользовалась, чтобы дразнить мужчин, — прежде, когда была папочкиной дочкой. Она заявила о непреложном факте и предоставила мне возможность переваривать его.
— Ты слишком торопишься…
Синдж вернулась с двумя кувшинами и четырьмя кружками. Она собиралась выпить немного и не планировала пить в одиночку. Я понюхал содержимое кувшина.
— Я в деле.
Синдж принесла летний эль в придачу к темному пиву.
— Наливай, — сказала она. — А я должна открыть дверь.
Мой желудок нырнул вниз до самой палубы.
58
Я снова запаниковал впустую. Синдж не ввела в дом рыжеволосый рок. Не привела она и своего брата и тех леди-крыс, что нянчились с Морли Дотсом. Кого она впустила — так это генерала Блока и двух нервничающих злодеев, настолько явно живущих на дне общества, что они вполне могли бы сделать соответственные татуировки у себя на лбу. Один был младшим из парочки, которая домогались меня и Тинни. Краснофуражечники его выследили.
Резонно было предположить, что костлявый, дрожащий мелкий хорек — Джимми Два Шага.
Синдж вернулась в кабинет, заняла свое место и выпила пива.
Вошла Краш.
— Можно, я поболтаюсь здесь, пока Ди-Ди и Майк не закончат с тем парнем? Я не буду путаться под ногами.
— Я ничуть не возражаю. Синдж, не возражаешь, если она посмотрит твои книги?
Конечно, Синдж возражала. И все предубеждения, которые она испытывала против Страфы, готова была обрушить на симпатичную юную Адскую Дыру.
Но она сказала:
— Пожалуйста, будь с ними очень осторожна. И позаботься, чтобы пальцы у тебя были чистыми.
Потом к нам присоединился генерал.
— Гаррет, терпеть не могу просить, проклятье! Мне нужно что-нибудь выпить.
Это напомнило мне кое о чем.
— Синдж, как насчет топлива для того сумасшедшего художника, которого привел Джон Салвейшен?
— Кое-что скоро принесут.
Откуда она знала? Она не покидала дом, а Колда ушел прежде, чем Покойник изложил свою просьбу. Должно быть, Старые Кости послал кому-то весточку наружу. Годилось только такое объяснение.
— Генерал, не хотите попробовать запас темного пива Вейдера? Оно варится в ограниченных количествах, и немногие не принадлежащие к семье Вейдер его пробуют.
— Как я мог воспротивиться такому искушению? Включите меня в число дегустаторов, мисс Пулар.
Синдж, Синдж, ты чудо-ребенок. Даже глава всего проклятущего племени жестяных свистулек считает тебя настоящей личностью.
Каковые мысли я замаскировал каменным нейтральным выражением лица.
Несмотря на то, что Блок общался с Синдж с тех пор, как та была подростком, она производила на него сильное впечатление.
Приятно было видеть, что с моей деткой обращаются как с членом команды, а не как с уродцем или слабоумным паразитом.
В дверь громко забарабанили.
Мне уже так часто мерещился волчий вой, что Тинни и все усыпанные веснушками рыжеволосые Тейты в мире могли бы очутиться у моих дверей, а я бы лишь слабо заскулил.
Но мне и не потребовалось скулить. Синдж открыла дверь, чтобы впустить своего брата, а еще Доллара Дэна и двух крысоженщин. Они принесли достаточно самогона, чтобы он несколько недель кряду служил Птице горючим. Синдж умыкнула одну бутылку и налила генералу полкружки.
— Вот это настоящая выпивка.
— Я тоже этого выпью, — высказалась Краш. — Пожалуйста.
— Нет, — ответила Синдж. — Ты еще слишком молода для напитков, от которых кружится голова.
Краш вздрогнула. Потом засмеялась. Потом, качая головой, вернулась к просматриванию книжек Синдж.
К нам присоединился Джон Пружина, искоса посматривая на Блока. Доллар Дэн и крысоженщины заняли позицию в коридоре под дверью комнаты, в которой среди своих обожательниц царил Морли.
— Подозреваю, что хорошенькие юные девушки, которые напрашиваются на то, что уменьшит их рассудительность, редко слышат слово «нет», — сказала Синдж.
Краш подняла руку в знак согласия. Она нашла кое-что, зачаровавшее ее, и с благоговением держала книгу.
А Вестмана Блока зачаровала Краш. Но он будет держаться в рамках.
Странно. Генерал явно интересовался женщинами. Но я никогда не слышал, чтобы он с кем-нибудь сближался. Без сомнения, за этим стояла какая-то старая печальная история. Таких историй вокруг было полным-полно.
Генерал быстро осушил кружку и не отказался от второй.
— Воскрешение людей снова работает, — сказал он.
Как будто это вплеталось в тему нашей беседы.
Синдж отдала брату свою кружку с летним элем.
Тот отсалютовал кружкой мне.
Страфа издала писк, который привлек внимание всех, кроме Краш.
Я не выяснил, почему она пищала, потому что, сделав еще один глоток живительной влаги, Блок продолжил:
— Те люди в серых шерстяных трико и пуловерах, в деревянных шлемах, участвовавшие в инциденте на северной стороне? Так вот, они были состряпаны из частей мертвецов…
У всех отвисли челюсти. Краш уронила свою книгу до уровня талии. Страфа издавала булькающие звуки.
