Я пропустил возможность увидеть, как Тинни заметила меня среди павших — под нежным присмотром моей подруги-колдуньи. Я пропустил и подчистку.
Краснофуражечники увезли на повозке девятнадцать жмуриков в серой шерстяной одежде. Смертоносная блондинка и двадцать серых улизнули.
Страфа, должно быть, погналась за ними, вместо того чтобы хлопотать надо мной.
Тинни не направилась домой, в высокий донжон. Не смогла. Дядя Освальд и кузин Артифик были ранены. Освальд мог путешествовать только в карете. Синдж послала гонца в фамильное поместье Тейтов.
64
Для начала меня швырнули в комнату Морли, на холодный, твердый пол. Повсюду были раненые, особенно вдоль стен в коридоре.
Получив шанс сделать что-нибудь помимо мрачных раздумий и суеты, Вестман Блок продемонстрировал нам, почему пользуется доверием принца Руперта. Он послал людей, которые заметались повсюду. Он поднял Стражу на другом конце города. Он заглянул в мою комнату, чтобы сказать:
— Все они были мертвы, твари в шерстяных трико. Они были сделаны из частей мертвецов.
Это казалось невозможным. Только не в таких количествах. Откуда взяли тела? Если бы столько людей исчезло, живыми или мертвыми, это должно было породить в народе массу толков.
Теперь мы точно знали, что существует связь между Морли и тем, что вломилось на Фактори-слайд. Мы знали, что в это были замешаны несколько человек: две женщины — одна старая, другая молодая… И, возможно, девчонка, любящая плюшевых мишек. Плюс похитители трупов.
Я хотел задать вопросы, но не мог. И рядом не было Страфы, чтобы облегчить мои страдания. Похмелье вернулось. Я чувствовал себя так, будто страдал жестоким гриппом. Я чувствовал, что попал голым в снежную бурю, и не мог перестать дрожать.
Кстати, о мертвецах… Где Старые Кости? Я вообще не ощущал его присутствия.
Это заставило меня на миг запаниковать. Паника пропала впустую, потому что я не мог говорить.
Хаос в доме улегся без моего вмешательства. Синдж и Страфа отправились по следам блондинки. Делегация из «Огня и льда» вернулась домой, помедлив минуту, чтобы попрощаться.
Краш сказала мне:
— Ты закатываешь такие роскошные вечеринки. Когда будешь давать следующую, вспомни обо мне.
Я не мог ответить ни слова, поэтому попытался подмигнуть. Попытка вышла жалкой. Я решил послать Краш книгу.
Мисс Ти поняла. Она прикоснулась к моей щеке. Она была для Краш матерью куда лучшей, чем Ди-Ди. Ди-Ди была эгоцентричной на сто процентов.
Майк подумала, что толпа в моем доме послужит для Краш лучшей компанией, чем люди, с которыми она встречается в особняке развлечений.
С этим я не мог не согласиться.
Джон Салвейшен и Птица улизнули. Ничего, Птица вернется. Запасы спиртного в моем доме были неограниченными и бесплатными.
Дядя Освальд все еще ждал карету, которой, должно быть, понадобятся новые колеса, прежде чем она сможет отбыть в поместье Тейтов.
Меня навестила Кайра. У нас нашлось немного тем для разговоров. Понаблюдав, как я дрожу и капаю слюной, она сбежала в кабинет Синдж, чтобы баловать своего родственника мужского пола.
Появился Дин, вооруженный куриным супом. Я и подумать не мог, что он так поздно еще не спит. Внимательно осмотрев меня и Морли, он впал в замешательство. С сердцем и рассудком у него все было в порядке, просто он физически не мог за всем уследить.
Я издал некий звук. Дин, много лет наблюдавший, как я возвращаюсь домой в подпитии, все понял.
— Он спит. У него ушли все силы, чтобы сопротивляться, пока вы, все остальные, были заняты на улице.
Он пытался говорить жизнерадостно, но не мог скрыть своего глубокого беспокойства.
Сейчас было самое неподходящее время, чтобы потерять Покойника.
Дин все еще пытался решить, что делать, когда Тинни отодвинула его в сторону. Она принесла одеяла и два теплых камня, которыми Дин обычно пользовался, чтобы греть ноги во время самых жгучих ночных зимних морозов.
Тинни была спокойна и деловита.
Она положила завернутые в тряпки камни у моей груди и спины, потом зарыла меня в одеяла.
— Я могу их покормить, — сказала она Дину.
Я попытался замурлыкать и ухитрился издать такой звук, словно подавился мокротой.
Тинни убедилась, что вообще-то я не подавился, после чего сосредоточилась на Морли.
— По словам Майка, мы потеряли Дотса в ту же секунду, когда началась атака, — сказал Дин.
Типично. Всего одна встреча — и Дин называет мисс Ти по прозвищу.
— А ты как, Тинни? — спросил он.
— Все еще встревожена. Все еще не уверена, что реально, а что нет. Но со мной все будет в порядке. Лучше беспокойся не обо мне, а о Пенни.
Дин передал ей суп. Тинни устроилась на скамейке, с которой крысоженщины обычно кормили Морли. Подула на дымящуюся ложку бульона. Дин ушел, чтобы помочь кому-нибудь еще.
— Нам нужно поговорить о целой куче вещей, Малскуандо. По большей части, касающихся того, как в последнее время работала моя голова.
Она дала Морли бульона, потом посмотрела на меня.
Я дрожал уже не так сильно.
Глаза Тинни были непроницаемыми.
— Сегодня ночью я видела то, что помогло мне обрести новую перспективу.
Это звучало скверно.
— Я пообещала тебе и Покойнику… Ну, пообещала. И буду держать свое слово. Генерал Блок объяснил, из-за чего все происходит.
Я гадал: что затевает Блок, помешивающий в котле с адским варевом, будучи пьяным и сердитым?
Тинни дала Морли еще бульона.
— Я понимаю, что с этим надо справиться. Существует немного людей, способных совладать с такими вещами. И ты один из них.
Еще одна ложка супа.
— Мне полагается поддерживать тебя, а не отвлекать и не сдерживать.
Ей было нелегко такое сказать. Она крепко наступила на горло своим эмоциям. Без сомнения, Страфа, ухаживающая за мной на улице, стояла перед ее мысленным взором. Этот кусочек реальности Тинни не могла игнорировать.
А я не мог ничего сказать. Я прижимался к камням и пытался выглядеть благодарным.
В дверном проеме появилась Пенни. Она выглядела так же плохо, как я себя чувствовал.
— Теперь я хочу уйти, мистер Гаррет. Пожалуйста, пошлите за мной, когда он будет в состоянии вернуться к работе.
Я попытался сказать, что так и поступлю.
— Он еще не может говорить, — сказала Тинни. — А разве ты не должна остаться здесь? Так было бы безопаснее.
Пенни внимательно осмотрела меня, взвешивая риск быть похищенной и уверенность в безопасности и покое.
