Плеймет придерживал дверь, потому что нам не хватало свободных рук.
Синдж снова предложила мне разбудить Морли.
— Мы должны начать приучать его к нормальному распорядку дня.
Я поставил свои горы жареных цыплят, чтобы остудить, и взялся за лучшего друга.
— Не превращай это в страсти Господни, Гаррет. Ты же видишь, он не собирается просыпаться. Давай, ешь.
Плеймет появился с кувшином, когда я сжевал первую куриную ножку. Потом он пересек прихожую, чтобы собрать там толпу. Доллар Дэн, слизывая с усиков жир, вышел из дверей и двинулся в переднюю часть дома.
Пенни и Птица бурно радовались ужину. Я так и знал, что Птица не очень хорошо питается.
Доллар Дэн снова появился с Джоном Пружиной.
— Ты как раз к ужину, — угрожающе сказала Синдж.
— Не в этот раз, сестра. Я съел вкусный сырный пирог, прежде чем сюда отправился. Я могу позволить себе сам покупать себе еду, ты же знаешь.
Синдж ела в основном овощи. Она атаковала печеный батат, не извинившись ни перед братом, ни перед бататом.
— Хорошие новости? — спросил я с набитым ртом.
— Плохие новости — это хорошо. Мы засекли три места, которые пахнут смертью и химикалиями. Два из них очень похожи на склад в Эльф-тауне, особенно своим местоположением.
Они приблизительно описал адреса.
— Ни один из них не находится в человеческом квартале.
— Именно. Хотя теперь, когда столько гномов вернулись в горы, эти кварталы стали по большей части человеческими. Но все тамошние люди — иностранцы, которые ни слова не говорят по-карентийски.
— Чудесно. Чудесно. А что насчет третьего места?
— Оно другое. Там тоже пахнет смертью и химикалиями, но не так сильно. Вонь человеческого безумия и ужаса подавляет все остальное.
— Где оно?
— В Высадке. В еще одном заброшенном складе. Мои люди не смогли подобраться ближе. Там расставлены охранники.
— У нас кое-что наклевывается, Синдж! — сказал я.
Плеймет показался с еще одним кувшином и кружкой для Джона Пружины. Потом снова ушел, но отсутствовал не больше минуты. Он принес свой ужин и присоединился к нам.
— На кухне слишком людно. Я не вмешиваюсь в секретные дела, а?
— Вряд ли. Ты — часть игры. Этот Колда высоко поднялся в моем списке хороших парней.
— Дай ему знать об этом, когда увидишь. Его не так уж часто гладят по головке.
Синдж и Джон Пружина хранили молчание. Они входили в число тех, кто сдержанно относился к Колде.
— И что нам делать с этой информацией? — спросил Джон Пружина.
Учитывая, что я находился вроде бы как в заключении, и с учетом физического состояния Морли, самым логичным было бы передать информацию Гражданской Страже. Но на них давили собственные ограничения, им могли велеть осадить назад, прежде чем они добились бы толка.
— Твой отряд заметил, чтобы кто-нибудь еще там разнюхивал? — спросил я.
— Нет. А что?
— Мне трудно поверить, что мы смогли выяснить такие вещи раньше людей, которым как раз и положено заниматься расследованием.
Синдж, листавшая большим пальцем бумаги в поисках чего-то, сказала:
— Не забывай, что мы не пытались закрыть глаза на существование грязи, заметая ее под коврик.
— Они не очень усердно ищут, — высказал свое мнение Джон Пружина.
Морли издал звук, как будто давился мокротой. Он справился с этим, прежде чем до него дотянулся Плеймет. Открыл на мгновение глаза, но не проснулся и ничего не заметил.
— Вот оно, — сказала Синдж.
— Вот оно — что?
— Список собственности, зарегистрированной на Констанс Алгарда. В него не входят склады, которые заметил Скромность.
— Интересно выяснить, кому тогда они принадлежат.
— У нас некого послать, чтобы это выяснить.
— Я мог бы пойти, — вызвался я. — Доллар Дэн и его команда могут справиться здесь.
Синдж подумала.
— Такое возможно, но… Как это повлияет на Тинни? Ты покидаешь дом ради небольшого расследования, но не ради нее?
— Я буду делать то, что должен. Извинюсь позже.
— Слишком поздно, чтобы заниматься этим сегодня. Я внесу это в список.
Теперь у меня была юная-взрослая крысодевушка, говорящая мне, что надо делать.
Когда Бог нацарапал мою судьбу у меня на лбу, он включил в каракули знак, говорящий, что я буду игрушкой инь
[8]
нашего мироздания.
Морли что-то пробормотал.
Плеймет вскочил.
— Я принесу ему обед.
Я подошел и приподнял подбородок Морли.
— Я в порядке, Гаррет. Просто спал. А теперь проснулся.
— И в капризном настроении.
— И готовый сломать несколько костей. Мне снился сон.
Я придержал остроумное замечание. Сон мог оказаться важным.
— Теперь сон пытается ускользнуть. Но парень, нарисованный на картине, — псих. Он держал меня прикованным в плохом месте. Гипнотизировал меня. Я был там не один. Было еще множество других. Но они находились в другой ситуации.
Он поднял руку, увидев, что я готовлюсь задавать вопросы.
— Это все.
— Это может быть воспоминанием о том, как ты был в плену.
— Должно быть, я сбежал. Может, когда меня догнали, меня и истыкали ножами.
— Вполне возможно, так и было.
Я вспомнил, что Белинда все еще не нашла своего пропавшего свидетеля.
— Эй, у Белинды есть одна из тех деревянных масок и несколько обрывков серой ткани. Она нашла их там, где, по ее мнению, на тебя напали.
— Что? — разом спросили Морли и Синдж.
— Когда мы в первый или во второй раз говорили с ней о том, что с тобой случилось, она сказала, что посетила то место, где на тебя напали. Ее привел туда свидетель. Осмотревшись по сторонам, она нашла маску.
— Итак? — спросила Синдж.
— Итак, у нас есть кое-какие улики, о которых никто не знает. Все остальное было конфисковано.
— Интересно, но так ли уж важно? — спросил Морли. — Вкупе с тем, что нашел Джон Салвейшен, это не должно долго продолжаться.
Хороший довод. Может, я просто хотел почувствовать себя умным. Может, я просто чувствовал, что мне надо хоть что-то сделать.
Приближались ли мы к цели?
Мы не знали, кто настоящие преступники. Мы не знали, что они затевают. Теория директора о заговоре с целью свержения монархии казалась неубедительной. Но множество людей считали, что тут замешана политика. Может, потому, что политики думали: политика замешана во всем.
