Первый корабль отошел от причала, и его место занял второй, третий… Минотавры, люди, подземные троглодиты с кривыми саблями в течение получаса вырезали все население форта. Овладев плацдармом, они начали оборудовать место для переправы перед основной массой войск, что должна была к вечеру выйти на противоположный берег.
Астральные глаза настолько снизились, что минотавры при желании могли бы их заметить. На экранах были видны следы штурма: затоптанные насмерть копытами минотавров дети фолийцев, голова гнолла, торчащая на воткнутом в груду тел копье, и рядом утыканные болтами косматые тела минотавров. Несколько сгоревших домов, обвалившаяся смотровая башня, похоронившая пытавшихся спастись мирных жителей…
— День начался удачно, — заметил Моандор.
— Ты можешь оценить доступные нам потери в этом фолийском деле? Ведь скоро мы можем потерять всю армию, её надо чем-то возместить, а обессмерчивания, как ясно со слов Тамикзаллы, теперь становятся редкостью…
— Да, дела с желтым Стаахом совсем плохи. Некромантия переживает не лучшие времена. Однако не меньше полумиллиона убитых, думаю, можно будет поднять. Не забывай, в нашем новом деле главная ставка — на живых.
— Времена и правда меняются, жаль что Сандро не понял этого. Ты хотел что-то мне сообщить об Эрафии, — напомнил Нагаш засмотревшемуся на картину разрушения Моандору.
— Да, — глава разведки свернул проекцию и отошел к окну.
Здесь, в Колдсоуле, розоватая заря только разрывала утренний полумрак, тогда как в Фолии уже наступило утро. Багровый глаз малой луны стремился скрыться в морской пучине.
Нагаш глубоко вздохнул, будто сокрушаясь над чем-то.
— Думаешь, мы сможем выправить ситуацию, если Стаах совсем кончится? Имеет ли это смысл? Думаешь, Хаид хотел этого?
— Шанс есть. Ведь тогда, давно, смерть не просто так миновала нас…
Моандор закрыл глаза. Почти тысячу лет назад на том месте, где теперь среди выжженной равнины возвышается город и главный купол Агону, была деревня хлебопашцев, платившая дань варварам с востока. Раз за разом приходили они из-за черной гряды и выжигали всех, кто не успел собрать дань. Длительное время селяне собирали выкуп в один амбар, вечером была гроза и молния попала именно туда. Все сгорело дотла. Люди в ярости бьют стражей за то, что те не смогли спасти хоть что-то. Теперь их всех ждет рабство, а деревню — огонь и яростная месть орков.
Потом с факелами в руках подходят они к хижине на отшибе. Врываются внутрь и тащат куда-то человека лет сорока, одетого в жалкие лохмотья. Подводят к месту пожара, громко кричат, что он — прогневивший Вечное Небо, вновь навлек на всех несчастье. Почему он не покинул их, не убрался вон?! В него летят камни, его ведут к капищу, где приносятся жертвы Вечному Небу. Привязывают к столбу, а тот поднимают высоко вверх, обкладывая дровами, соломой. Толпа женщин прорывается сквозь верную вождю стражу. У них в руках камни, палки. Лица перекошены от ярости, всклоченные волосы, как они ужасны, грязны, мерзки… Многие камни попадают в цель, привязанный к столбу истекает кровью, но все равно молчит, старается не смотреть на своих мучителей. Он глядит вверх и видит будто огромную черную воронку, затмевающую свет предрассветных звезд. Воронку, заслоняющую небесные светила, даже столь яркий в этих широтах диск красной луны. Она опускается, будто прямо к нему тянется с небес огромное темное щупальце…
Все вокруг мокрое, люди долго не могут зажечь огонь, но вот первый факел дал настоящее пламя, а не сизый дым. Оно разгорается, и тут…
Нагаш астрально толкнул Моандора и вывел его из забытья.
— Ладно, все пустое, — прошептал глава разведки, — ты спрашивал про Эрафию. У одного моего агента там возникла проблемка, но совсем небольшая.
— Слушаю.
— Ты уже спасал этого человека от случайной смерти в Александрете, теперь его нужно вытащить из расставленной ловушки.
— Этот вице-канцлер? Знаешь, последний доклад заставил меня усомниться в верности твоего выбора. Он слаб для нашего дела. Он вдовец, но так и не женится. В сорок лет не имеет детей. Он никого не любит. Это большой недостаток — отсутствие привязанностей. К тому же он слишком лжив и труслив, нам нужны фанатики, а не льстивые царедворцы.
— Пока он нужен таким, каков есть. Отыграет — выбросим. А любовь, коль уж он человек, может и случайно проснуться. Насчет привязанностей ты полностью прав. Об этом надо подумать. Он в опасности из-за страха одного его бывшего сообщника. — Моандор рассказал об ультиматуме купца Йодля.
— Убить этого торговца и забрать документы?
— Только смотри, что бы никаких следов и указаний на моего агента.
— Не учи меня жить, я тысячу раз делал и не такое.
— Ясно, — Моандор вернулся к основанию трона, — мы снова встретимся тогда, когда начнется вторжение. На совете в Агону надо будет выбрать правителя. Я предложу тебя, что скажешь?
У самых дверей Нагаш обернулся и впился в главу разведки огненным взглядом истинного.
— Я не пойду, бери его
[1]
сам или проси другого. Я сказал Сандро, что сталкиваю его не для того, чтобы самому занять это место, и я не лгал. Камень мне не нужен, проси других!
— Если я все равно тебя выдвину, ты отзовешься?
— Да…
— До встречи. Смерть — путь к жизни!
— Смерть — путь к жизни!
Нагаш вскинул руку и вышел из зала приемов Колд соула. Вскоре с аэроплощадки в небо взметнулся всадник в фиолетовом доспехе и черном плаще. Он сидел на черном коне с красными глазами, длинной гривой. Это был летающий конь Сатай, продукт собственной магической мысли Нагаша. В том месте, где копыто касалось невидимой опоры, в воздухе били тонкие синие молнии, а коня вместе с седоком поднимало все выше и выше. Сатай рвался вперед, и Нагаш не смотрел по сторонам. Магический глаз какое-то время преследовал его, показывая владыке Колдсоула все движения его опасного компаньона. Лишь когда остров скрылся в синеющей дали, око было отозвано.
— Переключить на сорок третий зонд, — велел Моандор, и изображение мчащегося черного воина исчезло, сменившись видом тысяч легких таталийских всадников, двигающихся по дороге на Тайшет.
Нойон был доволен: ни одна операция прежде не начиналась столь удачно. Хотя он и не знал в точности, как поведут себя арагонцы, но надежды будили в нем странную, казалось бы, давно угасшую страсть к действию. Наибольшую уверенность вселяло то, что его источник из самого Светлого Круга не был обнаружен. На столе, возле которого стоял Нагаш, лежал зеленый информ-кристалл, недавно доставленный с севера.
Взгляд Моандора потерял фокусировку. Таталийцы на экране успешно наступали по всему фронту.
