Здесь им, можно сказать, повезло: на развилке торчали местные гаишники. Случай был редчайший, так что Краб невольно насторожился. Но гаишники на «Мицубиси-Паджеро» даже не посмотрели. Джипов в Алуште было как блох, причем все они были иногородними. А гаишники старались без необходимости курортников не беспокоить и охотились в основном на местных таксистов да пьяных подростков.
Краб проехал по улице Горького и свернул к центру. Там, на одном из спусков, он припарковал машину. Ходу до набережной отсюда было две минуты. Самсонов, поправив непривычные еще шмотки, выбрался первым и не очень уверенно прошелся по тротуару.
– Ну как?.. – оглянулся он.
В этот момент из-за угла вынырнула «одиннадцатая» модель «Жигулей». В салоне громыхала стереосистема. «ВАЗ» вдруг резко остановился, из водительского окна высунулся паренек с короткой стрижкой и крикнул:
– Эй, красавица, айда кататься с нами!
Самсонов молча покачал головой.
– Да не боись, все будет в шоколаде! – крикнул сидевший рядом пассажир «одиннадцатой». – Ну?.. Прыгай!
Самсонов был парень тертый, но тут невольно растерялся. На помощь ему пришел Краб. Он просто выбрался из машины, вперил в «одиннадцатую» взгляд и почесал одной огромной «клешней» вторую. Секунду спустя «Жигулей» и след простыл, только повис в воздухе неприятный резкий запах жженой резины. Бобров ухмыльнулся, но приказал:
– Слышь, ты кепку нацепи. А то еще всех клиентов нам распугаешь!
Краб надел бейсболку, Бобров удовлетворенно кивнул и выбрался из машины. Троица направилась к набережной. Сперва шли по отдельности, но Бобров вскоре понял, что так неудобно делать замечания входящему в новый образ Самсонову – только и придется, что трезвонить по телефону. Поэтому Бобров окликнул подельника, и дальше они двинулись парочкой.
Со стороны тандем смотрелся вполне обыденно: импозантный пожилой мужчина с молодой спутницей. Подобных курортных дуэтов на море пруд пруди. Двигавшийся особняком Краб в бейсболке тоже выглядел вполне прилично.
На набережной было людно. Народ организованными группами и поодиночке справлял свои курортные обязанности, которые заключались в хаотичных бесцельных передвижениях и оглядываниях по сторонам в поисках развлечений.
Развлечений было много. Располагались они практически на каждом шагу, хотя и не отличались оригинальностью и многообразием. Зато общепит был представлен в самом широком спектре – от бабок с семечками и арахисом до элитных ресторанов с экзотическими меню.
Бобров некоторое время был сосредоточен исключительно на Самсонове. Тот под его чутким руководством вел себя все более естественно. Когда же придурок с мартышкой шагнул им наперерез и крикнул: «Девушка, погладьте обезьянку!» – Бобров успокоился окончательно.
Прикрыв Самсонова собой, он наглого паренька отшил, после чего негромко сказал:
– Поздравляю, дорогая! Тест ты прошла! Достанем ксиву, и считай, что ты принята на работу!
– Селевые бои… Потрясающее зрелище… – уныло бубнила какая-то зачуханная девушка с бутылкой пива, вяло протягивая прохожим флаеры. – Возьмите, скидка двадцать пять гривен…
Бобров сразу нахмурился. Окинув девицу раздраженным взглядом, он увлек Самсонова в относительно тихое место и вытащил телефон.
– Григорий Васильевич, с этим промоутерским агентством надо разрывать отношения! – сообщил Бобров и обрисовал ситуацию.
– Да, это не годится, – согласился Кащеев. – С такой рекламой мы далеко не уедем. Ладно, найдешь других… А как вообще обстановка?
– Нормальная. Но клиентура пока не дозрела, почти все трезвые, градус не тот, – оглянулся по сторонам Бобров. – Присматриваемся в общем…
– Ничего. Горячку не порите, действуйте наверняка. А я базу сам проверю…
– Так что, машину прислать? – с готовностью спросил Бобров.
– Я ж не Салаухин, чтобы в магазин через дорогу ездить! Пешочком дойду, говорят, это даже полезно для здоровья…
47
– О! Красота! – сказал Моня, отступив, чтобы полюбоваться своей работой.
Логинов повернулся к большому, во всю стену, зеркалу. В таком дурацком виде – практически налысо остриженным да еще и с идиотскими узорами на голове – он наблюдал себя, пожалуй, впервые…
– Ну как, нравится?.. – со скрытой гордостью спросил Моня.
– Ты прямо Рафаэль! – буркнул Логинов, поднявшись.
Моня отнес коробку с «инь-янями» на место, после чего откопал в шкафу фиолетово-салатового цвета сари.
– Держи!
– А другой расцветки у тебя нет?
– Другая тебе пока не положена. Ты на самой низшей стадии просветления…
Логинов выматерился, разделся до трусов и кое-как облачился в сари. Повертевшись перед зеркалом, он обреченно вздохнул и сказал:
– Ты обещал мне поясную сумку!
– Шварц принесет, – сказал Моня, посмотрев на часы. – Ну все, можешь сходить к себе закинуть шмотки, но через десять минут стартуем!
Спустившись к центральному входу чуть раньше, Логинов наконец разглядел номер «Шевроле». Вместо стандартного набора из цифр и букв на нем гордо красовалось: «МОНАХ».
Моня выперся на крыльцо в сопровождении Шварца в новом сари той же красно-розовой расцветки. Посмотрев на Логинова, он тоном ротного старшины перед марш-броском поинтересовался:
– Тапки не жмут?
– Нет! – пошевелил пальцами в дорогих вьетнамках Виктор.
– А чего они будут жать! – вдруг гыгыкнул Моня. – Это ж мои, растоптанные… Извини, Витек, но других не было. Ниче, на обратном пути заскочим в бутик, купим! По коням!
После десяти минут стремительной езды они оказались возле большой чайханы на окраине Симферополя. Передний «Лендкрузер» миновал стоянку, свернул к воротам и посигналил. Машины въехали во внутренний двор. Моню выбежал встречать сам хозяин – то ли крымский татарин, то ли абиссинец.
В отдельном кабинете было свежо, несмотря на царившую на улице вечернюю духоту. Сбросив тапочки, Моня с Виктором взобрались с ногами на узорчатый диван, окружавший стол буквой «П». Официанты в шароварах, жилетках и красных шапочках с кисточками быстро сервировали стол. Подали чай, фрукты и какие-то восточные сласти. Потом принесли кальян. Логинов поморщился:
– Ты что, куришь эту фигню?
– Да не! Это для «мусора», – махнул головой Моня и вдруг спросил: – Ты Будду когда-нибудь видел?..
– В каком смысле?
– В прямом!
Моня вроде не шутил. Логинов вздохнул:
– Он же гикнулся давно, как я его мог видеть… Или в прежней жизни, что ли?
– Да в какой, блин, прежней жизни?! Надо, чтобы ты сел, как Будда!
