– Ты за камерой?!
– А?.. – поднял голову Шорохин.
Только на миг на его лице промелькнуло удивление.
– Да!.. А вы ракурс проверяли?
– И ракурс тоже! Камеру подать?
– Да я лучше сам! Там с проводами надо осторожно…
Кащеев отступил в сторону, Шорохин взобрался на козырек. Пару минут спустя он уже при помощи охранников «Пятницы» прокладывал кабель от пульта к нижней площадке…
Кащеев спустился вместе с Шорохиным, так что его появление выглядело естественным. И так же естественно Кащеев вслед за Шорохиным оказался на нижней площадке «Пятницы».
Площадка эта напоминала аппендикс и располагалась в закутке за двухэтажным «домом в доме». Ни сцена, ни танцпол отсюда не просматривались, так что обычно площадка использовалась для складирования запасных столиков и заполнялась посетителями крайне редко – только в случае полного аншлага. Случалось это только в последней декаде августа, которая на Южном берегу Крыма напоминала конец света…
146
Моня торчал на крыше «Ривьеры» с подзорной трубой. Трубу эту взяли напрокат, Монины «люди в черном» в полной боеготовности торчали в джипах и на катере у «Ривьеры», а Моня контролировал обстановку с ее крыши. Несмотря на притараненное снизу Шварцем офисное кресло, занятие это было муторное.
Моня отнял глаз от окуляра, потер бровь и повернул голову:
– Посиди!
Шварц тут же вскочил из-за столика. Они поменялись местами. Шварц пристроился в кресле с высоко поднятым сиденьем, Моня растянулся на стуле. Попив водички «Перье», он спросил у напрягшегося телохранителя:
– Чего там?..
– Телок на катере привезли к «Пятнице»! На грязные бои! Гы-гы!..
– Какие телки, твою мать? Ты куда таращишься? За Витей смотри и за этими его ряжеными!
147
– Ну вот, дамы и господа! Наконец-то!!! Этот долгожданный момент настал! Катер с прекрасными амазонками «Федерации селевых боев» показался на горизонте! Вы видите за моей спиной, как он, рассекая волны, стремительно приближается! Если вы хотите сохранить эту картинку, вам достаточно войти в Интернет с помощью ваших мобильных телефонов! Они все ближе! Вместе с вами я сгораю от нетерпения! Я даже готов прыгнуть в воду! Давайте считать вместе! Десять!..
– Десять… – нестройным эхом отозвалась толпа.
– Девять!
– Девять!!! – крикнул какой-то пьяный паренек в футболке донецкого «Шахтера», непонятно как оказавшийся за спиной Веселова.
Паренька оперативно отволокла за ограждение охрана.
– Восемь! – крикнул Веселов в микрофон.
– Восемь… – прогудела толпа.
– Семь!
– Семь…
Кащеев стоял в темном углу площадки за высокой пирамидой складированных пластиковых столов. Ему не было никакого резона светиться в прямой трансляции. Мало того, он и Крабу на катер передал указания относительно маскировки. Что касается Боброва, то тот, что называется, «по штатному расписанию» обязан был торчать за спиной Шорохина, так что в кадр он попасть не мог никак.
Веселов публику зажег профессионально. Когда он протяжно выдал «А-а-адин!», толпа заорала так дружно, что наверху в окнах «дома в доме» даже стекла задребезжали.
Катер ткнулся боком в нижнюю площадку. От моря она была отгорожена высоким забором, но по такому случаю несколько пролетов сняли. МС Веселов заорал, повернувшись к камере:
– И вот они уже здесь! Неприступные и загадочные амазонки сейчас ступят на берег Алушты! Я уже вижу первую из них!
Два охранника перекинули на борт трап. На него шагнула закутанная в длинный зеленый атласный халат девушка. Лица было не разглядеть, поскольку его закрывал опущенный капюшон. Один из секьюрити подал девушке руку, однако та вдруг толкнула его так, что дюжий охранник отлетел и упал.
– А-а!!! – взвыла толпа.
– Вы видели?! Вы видели это?! – заорал Веселов. – С этими девушками шутки плохи! Я, честно говоря, боюсь даже приблизиться, но обязан… – Веселов шагнул наперерез сошедшей девушке и сказал: – С прибытием в Алушту! Рад вас приветствовать! Меня зовут МС Веселов! А вас?..
Девушка остановилась и вдруг сунула прямо под нос Веселову черную руку с розовой ладошкой, сложенную в неприличном жесте:
– Ай фак ю! Пошьел в задница!
Веселов взвыл от восторга:
– Вы слышали? Вы слышали? Она заговорила по-русски! Дамы и господа, я рад сообщить вам, что к нам прибыла сама Черная Пантера, чемпионка Сенегала и Северной Африки по рестлингу! – Девушка наконец откинула капюшон. Толпа увидела голову довольно симпатичной негритянки. Веселов продолжил: – Отойдите от прохода! В прошлом году во время титульной схватки в Париже в клубе «Мулен Руж» эта милашка покусала рефери! В больнице бедняге наложили двенадцать швов, за что французская федерация пожизненно дисквалифицировала Черную Пантеру! Да, сегодня на нашем ринге, похоже, прольются реки крови! Черная Пантера, дамы и господа!!!
Негритянка раздула ноздри и окинула толпу кровожадным взглядом, после чего снова накинула на голову капюшон. Веселов перешел к следующей девушке, как раз ступившей на трап…
148
– У тебя все нормально?.. – спросил в трубке Григорий Васильевич.
– Да!.. – ответил Самсонов.
– Тогда так… Двигай прогулочным шагом к «Пятнице». Там немного постоишь и зайдешь внутрь. К катеру не суйся и к Боброву не подходи! Повернешь направо, к большой стойке, и закажешь что-нибудь выпить. Потом сядешь где-нибудь… Это пока все. Запомнил?
– Да!
– Тогда давай! Я тебе позже перезвоню!
Самсонов облегченно вздохнул. Нервы его были уже на пределе. Затяжная прогулка по набережной вымотала переодетого красавца, как бессонная ночь за карточным столом. Он все время был в напряжении, опасаясь неожиданной встречи с бандюком в белом. А тут еще и эти чертовы голубые периодически появлялись на горизонте…
Самсонов быстро поднялся с лавочки. Будь его воля, он бы подобрал полы длинной юбки и поскакал к «Пятнице» вприпрыжку. Но Григорий Васильевич приказал не дергаться. Да и самому Самсонову привлекать к себе внимание резкими передвижениями было не с руки.
На лавочке он было пристроился в тени каких-то магнолий. Теперь снова пришлось «окунуться» в яркий свет фонарей. Но Самсонов на набережной уже освоился и сразу двинулся к парапету, где света было поменьше. По дороге он незаметно оглянулся и наткнулся на похотливый взгляд черноволосого типа в жилетке с сигарой…
– Чертов педик!.. – невольно пробормотал Самсонов.
Пробравшись до ограждения, он двинулся вдоль него. Широкий парапет превратился в некое подобие огромной барной стойки. Тут и там на нем стояли бутылки с пивом, «отверткой», джином с тоником и прочей гадостью. Между бутылками сидели поодиночке и группами подростки, парочки, целые семьи и даже бабушки с дедушками.
