Книга Александр I, страница 25. Автор книги Анри Труайя

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Александр I»

Cтраница 25

Последний абзац ноты был воспроизведен в «Монитер». Он содержал тройное и умышленное оскорбление царя: утверждение, что Павел I умер не от апоплексического удара, а был убит, что опровергало официальный царский манифест; абсурдную инсинуацию, что заговор подготовила Англия; обвинение сына, не остановившего руку убийц. Так Александр, за прошедшие три года привыкший к мысли, что время стерло из памяти людской воспоминание об отцеубийстве, снова перед всем миром пригвожден к позорному столбу как соучастник преступления, которому нет прощения. С утонченной жестокостью Талейран нанес удар по его больной совести, разбередив незаживающую рану. В результате Александр предписывает генералу Гедувилю покинуть Петербург. В Париже русский поверенный в делах Убри тщетно пытается достичь какой-нибудь договоренности. Его нагло выпроваживают, и он вынужден затребовать паспорта.

Тем временем во Франции провозглашена империя – 18 мая 1804 года Бонапарт становится Наполеоном. Коронация обставлена с неслыханной роскошью, сам папа коронует его. Перед изумленными взорами потомственных монархов предстает новый государь, могущественный и высокомерный. На взгляд Александра, этот бесстыдный авантюрист не имеет никакого права на мистическое поклонение, которым, по традиции, окружены коронованные особы. Он способен на все: преступления, попрание договоров, пренебрежение данным словом ради удовлетворения непомерных амбиций – амбиций выскочки. «Чем безропотнее французы, тем безрассуднее этот человек, – говорит Александр барону Штуттерхайму. – Мне кажется, он кончит безумием». Нации, сохранившие здравый рассудок, должны объединиться и обуздать этого одержимого. Не особенно симпатизируя Англии, царь приходит к выводу, что Англия будет надежным союзником. Она уже втянута в борьбу с Францией и благосклонно отнесется к предложению договориться с Россией. Англофилы из его окружения подталкивают его к сближению с Англией, указывая на совпадение интересов двух стран. «Каждая из наших стран производит продукцию, необходимую другой, и каждая для другой – дешевый и выгодный рынок сбыта, – пишет Семен Воронцов. – У нас огромные естественные ресурсы, Англия – великая морская держава». Вильям Питт, вернувшийся к власти, разделяет эту точку зрения и говорит послу царя: «Добрый англичанин должен быть добрым русским, а добрый русский – добрым англичанином, ибо двум этим нациям, объединившим свои усилия, предстоит рано или поздно сокрушить „колосс мощи, честолюбия и деспотизма“».

8 сентября 1804 года Александр и его сподвижники приступают к подготовке союза с Англией. Чарторыйский и его личный секретарь аббат Пиатоли составляют «Секретную инструкцию», доводящую до сведения Сент-Джеймского кабинета русский проект: возврат Франции в первоначальные границы и пересмотр русских и австрийских границ; при разделе Турции передача некоторых ее территорий России и Австрии и образование из оставшихся частей Федерации государств под эгидой России. Излагая свой грандиозный проект, Александр подчеркивает, что выступает «не против французской нации, а исключительно против ее правительства». Доказательство? Пожалуйста! Согласно формулировкам «инструкций», народы, освобожденные от власти Наполеона, смогут сами установить у себя либеральный режим, основанный на завоеваниях Великой французской революции. На этот счет документ категоричен: «Я хотел бы, чтобы оба наши правительства согласились между собой не только не восстанавливать в странах, подлежащих освобождению от ига Бонапарта, прежний порядок вещей со всеми его злоупотреблениями, с которыми умы, познавшие независимость, не будут уже более в состоянии примириться, но, напротив, постарались бы обеспечить им свободу на ее истинных основах». Кроме того, Александр ратует за выработку общего договора, который стал бы своего рода новым кодексом международного права и был бы основан на обязательстве «никогда не начинать войны, не исчерпав предварительно всех средств, которые может предоставить посредничество третьей стороны». Он даже, уносясь в грядущее на крыльях мечты, намеревается создать «европейскую федерацию» государств доброй воли. «После стольких тревог, испытав все неудобства непрочной призрачной независимости, большая часть правительств, по всей вероятности, пожелает примкнуть к союзу, который надежно гарантировал бы их спокойствие и безопасность… Наилучшей гарантией прочности такого порядка вещей послужит тесный союз петербургского и лондонского дворов».

Снабженный этой «инструкцией», Новосильцев отправляется в Англию с тайной миссией. Вильям Питт, познакомившись с проектом Александра, не может не улыбнуться такой наивности. Как! Наполеон в Булони готовится к высадке на землю Англии, ее спасение только в ожесточенной борьбе с Францией, а посланец царя прибыл обсуждать с ним пакт, суть которого в том, что нация должна ждать, когда на нее нападут и, прежде чем она успеет дать отпор, победят! Стараясь не разочаровывать Новосильцева, Питт заверяет его, что «в будущем» подобный договор обеспечит спокойствие в Европе, и Англия, разумеется, присоединится к нему. Но все в свое время. Сейчас первоочередная задача – привлечь Австрию и Пруссию в лигу наций доброй воли. Дабы преодолев колебания как русских, так и австрийцев и пруссаков, Вильям Питт заявляет, что Великобритания обязуется щедро финансировать союзные державы. После победы, обещает он, союзники займутся переустройством Европы на основах прочного мира, и конгресс государей, пекущихся о благоденствии народов, восстановит равновесие и всеобщий мир в Европе.

Россия подписывает союзные договоры с Австрией (ноябрь 1804), со Швецией (январь 1805) и третий – с Англией (апрель 1805). Недостает только договора с Пруссией, через территорию которой должна пройти часть русских войск. Ибо короля Пруссии раздирают противоречия: он желает присоединиться к коалиции, чтобы избавиться от Наполеона, и надеется, что, сохранив нейтралитет, получит в награду от того же Наполеона Ганновер. Его нерешительность на руку Чарторыйскому, все еще лелеющему свой польский проект. Чтобы покончить с проволочками, чинимыми этим сомнительным другом, нужно, говорит он, «перешагнуть через труп Пруссии», отнять у нее Варшаву и Познань и восстановить Польшу «под скипетром Александра». Это единственное средство, добавляет он, воскресить Польшу, судьба которой не заботит даже Францию. На проекты Чарторыйского косо смотрят при дворе. Сам Александр находит их излишне прямолинейными и рискованными. А юный князь Петр Долгоруков, яростный противник Чарторыйского, за обедом у императора бросает ему в лицо: «Вы рассуждаете как польский князь, а я – как князь русский!» Чарторыйский бледнеет и кусает губы. Царь хранит молчание. Чью сторону он примет?.. Но если Чарторыйского и Долгорукова разъединяет вопрос об отношении к Пруссии, их объединяет вопрос об отношении к Франции. Только мощная военная акция, полагают они, может положить конец агрессивной внешней политике Наполеона. Англия, дабы подстегнуть энергию союзников, предоставляет Австрии 3 миллиона фунтов стерлингов и столько же обещает Пруссии. Россия свою долю уже получила.

Две русские армии сосредоточены у западной границы империи. Одна, численностью в 50 тысяч человек, под командованием Михаила Голенищева-Кутузова, должна соединиться с австрийской армией; другая, численностью в 90 тысяч человек, под командованием И. И. Михельсона, в случае необходимости выступит против Пруссии. В тылу патриотический подъем достигает предела. Елизавета пишет матери: «Признаюсь вам, дорогая мама, я всей душой предана России. Как бы ни было мне приятно вновь увидеть Германию, я была бы в отчаянии, если бы пришлось покинуть Россию навсегда, и если бы я по каким-нибудь воображаемым обстоятельствам была свободна и вольна выбирать, где жить, я выбрала бы Россию».

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация