Конечно, могли возникнуть некоторые проблемы с титулами, поскольку принцесса Луиза выходила замуж за человека не королевской крови, хотя и аристократа. Это был первый случай такого брака после того, как сестра короля Генриха VIII Мэри вышла замуж за Чарльза Брэндона, герцога Саффолка. Однако королева решила, что герцог Аргайлльский был очень близок к ней и вполне может стать членом королевской семьи. «Я полагаю, — отмечал в связи с этим Генри Понсонби, — что Луиза немного нервничала по этому поводу, так как не совсем привыкла К столь интимным разбирательствам относительно своей свадьбы». Что же до самого жениха, то он был вполне доволен такой перспективой и не задумывался о подобных проблемах. А королева пребывала в уверенности и часто сообщала об этом своей старшей дочери, что этот брак стал «самым популярным событием» за все годы ее правления. Что же касается аристократических титулов, то ее этот вопрос мало волновал. Она знала, что в своем доме ее дочь всегда будет принцессой, а в доме мужа вполне может быть просто леди Лорн. Во всяком случае, говорила она Генри Понсонби, намекая на Джона Брауна, там ее не будет преследовать «этот абсурдный человек в килте».
Свадьба принцессы Луизы состоялась 24 марта 1871 г. в Виндзорском дворце и прошла в более торжественной обстановке, чем аналогичные события в жизни Алисы и Елены. Во главе торжественной процессии шла королева в своем шикарном черном платье, отделанном бриллиантами и рубинами под «Кэмпбеллы идут». Вскоре после свадьбы молодые переехали в Кенсингтонский дворец, во дворе которого Луиза поставила мраморную статую, изображающую королеву в торжественном одеянии в момент коронации.
Принцесса Луиза всегда поддерживала не совсем обычные отношения с членами своей семьи и придворными. Мари Маллет находила ее «весьма привлекательной, но при этом обладающей чрезвычайно дурным характером. Я просто боялась заговорить с ней, — вспоминала она, — но от нее не могла ускользнуть ни одна душа... Никогда в жизни я не встречала более опасную и злую женщину, которая не остановится ни перед чем, чтобы добиться своей цели»
[61]
. Однако позже миссис Маллет пришла к выводу, что она была «чрезвычайно отзывчивым человеком, когда кому-то требовалась помощь», и это было «самой характерной чертой ее необыкновенно сложного характера». Миссис Маллет верила, что Луиза непременно «обуздает свой дурной характер и сможет оказаться весьма полезной для королевы».
53. СЫНОВЬЯ.
«Я согласна с магометанами, что долг детей перед своими родителями должен быть на первом месте, однако в Европе детей этому в религиозном плане не учат».
Королева всегда старалась держать под контролем сыновей не в меньшей степени, чем дочерей. Конечно, наибольшее беспокойство ей доставлял старший сын Берти, поскольку был официальным наследником престола. Однако не меньше хлопот доставлял ей и принц Альфред, герцог Эдинбургcкий. Она с сожалением отмечала, что он был слишком «сдержанным, скрытным, чувствительным, рассеянным и капризным», чем доставлял ей массу огорчений. Однако когда принц вернулся домой после службы в военно-морском флоте, куда он отправился отнюдь не по собственной воле, все заметили разительные перемены в его характере. Он стал так походить на своего «дорогого папу», что все диву давались. Хотя, конечно, он и ранее был таким же красавцем, как и его отец. А теперь для окружающих он стал просто «добрым, порядочным и умным парнем». «Да благословит его Господь, — с радостью отмечала королева. — С тех пор как он снова с нами, мы не обнаружили в его поведении ни единого промаха, ни единой ошибки. Он поумнел и стал более мужественным. Его приятно послушать, и ему есть о чем рассказать. Все просто не нарадуются, глядя на него».
Кроме того, у принца Альфреда обнаружилось немало интересных увлечений, чего нельзя было сказать о его старшем брате. Он стал коллекционировать марки, увлекся фотографией, играл на скрипке, хотя и не очень хорошо, сочинял музыку, хотя и не такую уж хорошую. Кроме того, он неплохо играл в шашки, удивлял всех своими чудными акварелями. Правда, при этом он никак не хотел понять, что нужно хорошо относиться к слугам, и всегда забывал, что «достойное и великодушное отношение к подчиненным является наиболее болезненной темой для королевы». Однажды она сделала ему выговор за то, что он обращается со своими слугами как с солдатами. Она заявила, что это наносит «огромный вред придворным традициям, совершенно недопустимо в королевском дворце и что она этого не потерпит»
[62]
. Когда принц Альфред снова отправился на военно-морскую службу, он допустил несколько серьезных ошибок, вызвавших нарекания со стороны королевы. Так, например, он забыл поздравить мать с восемнадцатой годовщиной со дня свадьбы родителей и тут же получил короткую и весьма сердитую телеграмму, в которой она напоминала ему об этой оплошности
[63]
.
