* * *
На поезде королева и принц Альберт отправились в Чатсуорт, в гости к герцогу Девонширу, который, по выражению Чарльза Гревилла, «охотно обошелся бы без этого визита». И тем не менее свита королевы была в восторге от этой поездки и, опять же по словам Гревилла, «никогда еще не видела такого пышного и радушного приема, как в Чатсуорте». Герцог отнесся к визиту королевы, что называется, по-королевски. Он встретил ее на железнодорожной станции, усадил в свою роскошную карету и в сопровождении личной гвардии и кавалькады других карет отвез в свой замок. А там ее ждали прекрасные сады, великолепные фонтаны, чудесные парки и т.д. И все это было освещено сотнями ламп, которые создавали совершенно праздничную иллюминацию, а в центре всего этого неописуемого торжества была сама королева и ее супруг вместе с многочисленной придворной свитой. Правда, проснувшись рано утром, они с огорчением увидели, что от всего этого великолепия не осталось и следа. Иллюминация исчезла, а жизнь в доме продолжалась своим чередом, как будто и не было вовсе торжественного прибытия королевы. Королева неплохо знала этот дом, так как бывала в нем еще девочкой, а потом посещала герцога во время парламентских выборов 1841 г., однако сейчас он предстал перед ней совсем другим. В нем произошло немало приятных перемен. Прежде всего ей понравилась огромная оранжерея, которую она назвала «наиболее грандиозной и совершенной из всех, которые только можно было себе представить». Она была высотой шестьдесят футов и в длину более трехсот футов, и все это было сделано из стекла выдающимся архитектором и дизайнером Джозефом Пэкстоном, сыном простого фермера, которого отыскал лично герцог Девоншир еще в 1826 г., когда он был президентом Лондонского садоводческого общества.
Из замка Чатсуорт, где, по словам самой королевы, она провела бы еще как минимум пару приятных дней, они отправились в замок Бельвуар в графстве Лестершир, который незадолго до этого был полностью восстановлен после ужасного пожара пятым герцогом Ратлендом.
Герцог принял их благосклонно и устроил для принца Альберта охоту на лис, которая, по словам Гревилла, произвела на всех весьма приятное впечатление, поскольку принц оказался неплохим наездником. Англичане всегда любили спорт на открытом воздухе, но сам принц Альберт никогда не отличался выдающимися достижениями в такой области. Этот успех был воспринят многими наблюдателями как высшая оценка его личных качеств. Только очень опытный наездник мог угнаться за сворой охотничьих собак и так успешно завершить охоту на лис.
Что же до королевы, то она была чрезвычайно огорчена тем шумным успехом, которым пользовался ее супруг. «Вряд ли можно с одобрением отозваться о том абсурде, который здесь происходит, — писала она в дневнике. — Но Альберт так лихо скакал на лошади, что данное событие отразили практически все газеты страны. Странно, что из этого сделали столько шума, будто речь шла о каком-то действительно выдающемся поступке! Конечно, сие не доставляет мне никакой радости, но его успех действительно поражает. Во всяком случае, это поможет прекратить всякие досужие разговоры о том, что принц Альберт якобы плохо сидит в седле».
А если бы королева знала все сплетни и слухи относительно ее постоянных поездок за границу и по стране, она бы, несомненно, расстроилась еще больше, так как это подрывало репутацию королевской семьи, как это случилось, к примеру, с ее дедушкой королем Георгом III. До Чарльза Гревилла «дошел слух, что королева находилась в весьма беспокойном состоянии, которое вынуждало ее постоянно перемещаться с места на место, и отличалась весьма болезненной активностью. В таких путешествиях, дескать, она находила выход своей неуемной энергии, а после прекращения деятельности нынешнего парламента (декабрь 1843 г.) ее перемещения стали на удивление регулярными и прерывались лишь на короткое время. Сперва она посетила Францию, потом поехала в Бельгию, а после этого навестила Кембридж, где они остановились в доме директора Тринити-колледжа и где принц Альберт не без удовольствия принял степень почетного доктора гражданского права
[25]
.
Путешествия королевы прекратились в 1844. г. Причиной послужили многочисленные траурные мероприятия в королевской семье, а также очередная беременность королевы четвертым ребенком, принцем Альфредом, или просто Аффи, который родился 6 августа. Но летом 1845 г. королева и принц Альберт снова поехали в зарубежную поездку, в ходе которой посетили Бельгию, повидали короля Леопольда и королеву Луизу, а затем отправились в Бонн, где принц Альберт показал королеве тот самый маленький домик, в котором он снимал комнату, будучи студентом. После этого они направились во дворец короля Пруссии, который королеве настолько не понравился, что она даже не потрудилась скрыть это от окружающих. А причиной разочарования стало то, что ее мужу был оказан не тот прием, которого он, как ей казалось, заслуживал. На торжественном банкете король Пруссии посадил на главное место эрцгерцога Фредерика Австрийского, дядю императора, а не принца Альберта. Из-за этого королева в течение нескольких дней пребывала в тягостном настроении и даже сообщила об этом в Лондон. «В Германии мы не слышали в адрес королевы ни единого хорошего слова, — сообщал Чарльз Гревилл. — Она требовала к себе почтительного уважения и признания достоинств членов своей семьи, а в ответ доносились лишь смутные сплетни и досужие вымыслы. Нет никаких сомнений в том, что общее впечатление от этой поездки осталось неудовлетворительным».
Но как только они пересекли границу и оказались на территории Кобурга, разочарование королевы мгновенно сменилось благодушным и восторженным отношением к окружающей ее действительности. На всем пути их встречали огромные толпы людей, радостно сопровождавших криками и жестами кареты с королевой и принцем Альбертом. У Виктории даже появилось ощущение, что это она провела в этих краях свое детство, а сейчас ее встречают родные по духу люди. «Если бы я не была тем человеком, которым являюсь в настоящее время, — записала она в дневнике на следующий день после посещения Розенау — родного города принца Альберта, — этот город вполне мог бы быть моей родиной. И отныне я всегда буду считать его своей второй родиной». Она поднялась по лестнице дома в небольшую спальню, в которой провели свое детство Альберт и его брат Эрнест. Вид из окна открывался чудесный. А на старых обоях королева заметила мелкие дырочки, которые могли быть сделаны руками Альберта или его брата.
К сожалению, их немецкие хозяева, чтобы угодить гостям и хоть как-то развлечь, устроили грандиозную облаву на диких животных в Тюрингском лесу, что вызвало у щепетильной леди Каннинг резко отрицательную реакцию.
«Три сотни человек были специально наняты для того, чтобы в течение десяти дней поднимать шум в лесу и выгонять оленей на заранее подготовленную для отстрела и огороженную со всех сторон территорию... Охотники затаились в небольших укрытиях По пять-шесть человек вместе. Затем по сигналу загонщики опрокинули ограждения... и вооруженные до зубов охотники стали методично отстреливать бедных животных, которые выбегали на них из леса. В конце концов все они были убиты. Это ужасное зрелище, а самое ужасное заключалось в том, что среди охотников было немало плохих стрелков, которые ранили несчастных оленей, и те еще долго мучились до своей смерти».
