Дервиш присмотрелся. Во внутреннем дворике и в проулке, примыкающем к ресторану, мелькали чьи-то серые тени.
– Заразы, все перекрыли! – ругнулся он.
– Может, через Китайскую попробуем? – предположил телохранитель.
– Давай, – согласился Дервиш.
Прячась за фронтоном, они проползли до противоположного края крыши, свесились вниз и внимательно осмотрели улицу. Здесь полицейского оцепления не наблюдалось, но внимательный взгляд телохранителя подметил в подворотне напротив тлеющий огонек папиросы. Выбора не оставалось. В лунном свете холодно блеснула сталь ножа. Зажав нож зубами, парень соскользнул по водосточной трубе и исчез в темноте. Больно обдирая руки о зазубрины, за ним скатился Дмитрий. Дервишу повезло меньше, старая труба не выдержала, и он с трехметровой высоты рухнул на землю.
– О, черт, – не удержался он от вскрика, но все же нашел в себе силы встать и с помощью телохранителя двинуться вперед.
В несколько прыжков они пересекли Китайскую и нырнули в подворотню. За спиной послышались пронзительные полицейские свистки.
– Володя, прикрой! А ты, Дима, за мной, – крикнул Дервиш и, прихрамывая, ринулся в глубь двора.
Полицейские свистки сменились выстрелами. Перестрелка, затихая, покатилась в сторону. Телохранитель отвлекал погоню на себя.
Пробежав пару сотен метров, Дервиш остановился перевести дыхание. На его костюм, как и на костюм Дмитрия, налипла грязь.
– Погоди, Дима, в таком гардеробчике дальше первого полицейского не проскочишь, – с ожесточением сказал он и принялся отряхиваться.
– А как Владимир? – спросил Дмитрий.
– За него не переживай! Он парень ушлый, ему не впервой. Вот куда бы нам теперь податься?
– Может, к Свидерскому?
– После «Погребка» не знаю, что и думать, – покачал головой Дервиш. – Вдруг там засада?
Проходившая мимо парочка бросила на них удивленный взгляд.
– Ладно, Дима, едем к Свидерскому! Но на всякий случай запомни – дом купца Оборина…
– Зачем?
– Запомни, запомни! Квартира три. Пароль: «Я привез посылку от ваших родственников из Гирина». Отзыв: «А мы вас ждали еще вчера».
Дмитрий догадался, что речь шла о запасной конспиративной квартире.
– Сейчас двинемся к ресторану «Новый свет», а там перехватим такси! – распорядился Дервиш.
Стараясь держаться подальше от газовых фонарей, они быстрым шагом направились к ресторану.
Сегодня им определенно везло. То ли шумная облава в «Погребке», то ли разыгравшаяся непогода – холодный дождь со снегом лил и лил, не переставая, – но полицейских словно корова языком слизнула. Улицы были пустынные. До «Нового света» они так и не добрались, на полпути им попалась пустая пролетка. Дервиш, не раздумывая, сделал кучеру знак остановиться. Доехав до магазина «Каплан», они вышли и дальше добирались пешком.
Слабо освещенная фонарем, показалась знакомая фигурка Асклепия над входом. Дмитрий оглянулся – никого, однако он знал, что в любую минуту ночную тишину может взорвать трель полицейских свистков, а если совсем уж дела плохи, то и грохот пистолетных выстрелов. Знал об этом и Дервиш, поэтому они прошли мимо подъезда, свернули на боковую улицу и зашли к дому со стороны двора.
Дмитрий хотел шагнуть под арку первым, но Дервиш мягко придержал его за плечо. Достав из кармана пистолет, он замер, напряженно вслушиваясь в ночную тишину. Потом он короткими перебежками пробрался к черному входу. Прошла минута, другая, и Дмитрий услышал скрип дверных петель. После этого наступила тишина. Кажется, обошлось, облегченно выдохнул Дмитрий, но все же, когда он шел к дому, под ложечкой неприятно посасывало.
Очутившись в коридоре, он еще раз прислушался. Где-то под лестницей пел сверчок, сверху доносились спокойные неясные голоса, из-под двери пробивалась узенькая полоска света.
Не выпуская из руки пистолет, Дмитрий поднялся на второй этаж.
– Заходите, Дмитрий! Все нормально! – выросла перед ним богатырская фигура Свидерского.
Они вместе прошли в кабинет. Там уже находился Дервиш. Дмитрий почувствовал, что его бьет озноб – сказалось напряжение, и к тому же он сильно замерз. Резидент выглядел не лучше.
Свидерский озабоченно зацокал языком:
– Кажется, вам нужна моя помощь.
Он вышел, но вскоре вернулся с бутылкой водки и ломтем копченого сала. Нарезая сало, он приговаривал:
– Сейчас я вас подлечу. С таким компрессом все как рукой снимет.
Дервиш по-хозяйски достал из шкафчика три мензурки, открыл бутылку и разлил водку. Свидерский пододвинул к ним тарелку с салом, поднял мензурку и, хитровато прищурившись, сказал:
– Думаю, коммунисты на меня не обидятся, но сегодня с вами был сам Господь Бог.
– Не знаю, как там с Божьим промыслом, но то, что мы с Димой родились в рубашках, это факт, – согласился Дервиш и одним махом выпил.
Дмитрий присоединился к ним. Водка оказалась отменной, теплой волной она согрела грудь. За первой мензуркой последовала вторая, потом третья, и градус волной ударил Дмитрию в голову. Кабинет поплыл перед глазами, по телу разлилась приятная истома. Неприятный инцидент в «Погребке» казался уже не более чем эпизодом из жизни разведчика, и без того полной опасностей. Веки отяжелели. Сквозь сон до него доносились обрывки спора. Дервиш, несмотря на уговоры Свидерского остаться ночевать, засобирался в город, он собирался узнать, насколько ощутимым для разведывательной сети оказался удар жандармов и полиции. Дмитрий даже порывался присоединиться к нему, но ноги отказывались повиноваться, и вскоре он окончательно уснул.
Разбудил его требовательный стук, мгновенно напомнивший о событиях прошлого дня. Рука скользнула под подушку и привычно легла на рукоять пистолета. Но тревога оказалась напрасной – по окну барабанил красногрудый снегирь, нахально усевшийся на карниз. Утро было в разгаре, солнце стояло над крышей соседнего дома и, отражаясь от стеклянной поверхности шкафов, веселыми зайчиками пускало свои лучи по стенам. Снизу доносился медовый аромат печеной тыквы и слабый – рисовых лепешек.
На ходу приглаживая растрепавшиеся волосы, Дмитрий быстро спустился вниз. Жизнь в доме Свидерских шла свои чередом. Аптекарь погромыхивал где-то склянками и колбами, а в столовой вовсю хлопотала Аннушка. Дмитрий торопливо поздоровался с девушкой и проскользнул в ванную. Там долго стоял под душем. Упругие струи воды, хлеставшие по телу, смыли проснувшееся было чувство тревоги.
Посвежевший и бодрый, Дмитрий возвратился в гостиную и с радостью увидел Дервиша. По его спокойному лицу он прочитал, что, кажется, обошлось без потерь. В гостиной находился также какой-то молодой человек. Дмитрий пригляделся к нему. Тонкий овал лица, темные, слегка вьющиеся волосы и выразительные глаза глубокого василькового цвета выдавали в нем русского, судя по всему из «бывших» – внешность у парня была аристократической.
