— Чего, Богдаша, не хочешь меняться? Гляди, передумаю…
— Как же он без своего черпака, — подхватили другие казаки, — помрет еще с голодухи.
Кольцо, успевший перекусить, встал и, наскоро перекрестившись, отозвал Ермака к берегу. Спустились к самой кромке воды, присели на борта стругов, прислушиваясь к тихому плеску воды, к голосам казаков, едва долетавшим сюда.
— Думается мне, если кто из степи нас заметил, то обязательно на переволоке караулить станут, — проговорил вполголоса Кольцо.
— Могут, — ответил также негромко Ермак, — беречься будем.
— Ты дозоры отправь затемно, чтоб разведали, что к чему, — посоветовал Кольцо, — бывал раньше на волоке?
— Разок пришлось…
— Отправь кого знающего. Брязгу того же. Он хоть и занудистый мужик, но глазастый. Его не обдурить. Нутром ногайцев чует.
— Пошлю, коль сам захочет.
— Только предложи, а уговаривать не придется. Пойдет первым.
Условились о месте встречи, где Ермак будет ждать струги с казаками, и разошлись спать. Ермак еще раз подивился обстоятельности, с которой Кольцо руководил походом. Он не шел, как другие атаманы, очертя голову, напролом, а заранее продумывал каждый шаг. Дай-то Бог, чтоб все сложилось удачно, без особых неожиданностей.
Богдан Брязга тут же согласился ехать вперед дозорным, но для вида проворчал:
— Как дело важное, так сразу меня. Знают, что лучше Богдана никто не исполнит. Без Богдана ни шагу… — и продолжая бормотать себе под нос, пошел собирать охотников.
Верховая сотня шла почти подле самого берега реки, отходя в сторону лишь в поисках переправы через небольшие речушки. К вечеру вышли к месту, где казаки обычно по суше перетаскивали свои суда. Но отряда Брязги там не оказалось. Спешились и, ослабив подпруги, решили чуть подождать. Не объявились они и позже, когда струги Ивана Кольцо тяжело причалили к месту стоянки. Обеспокоенные долгим отсутствием сторожевого отряда, костров не разводили, вслушивались в ночной сумрак. Уже ранним утром послышался конский топот и первым подскакал Богдан Брязга на загнанном кауром коньке, а вскоре еще пятеро из его отряда, понурые и уставшие, подъехали к месту сбора.
— Где остальные? — глянул Кольцо на Брязгу, что более обычного оттопыривал нижнюю губу, смотрел вбок, отводя глаза от атамана.
— На ногаев наскочили, — словно нехотя, наконец, ответил тот, сойдя на землю, — откуда они взялись… Не пойму…
— Ну, и… Да не тяни кота за хвост! — вспылил Кольцо. — Поубивали что ли всех?
— Да нет. Раненые есть, но ушли мы от них. Коней загнали. Вот двоих и посадили задними на коней, поотстали. Скоро будут, — махнул в сторону степи Брязга.
— Мать твою так! — выругался Кольцо. — Где же твои глаза были? Куда смотрел? Тебя зачем отправили?
— Да их полсотни из балки выскочило! — видать, Брязга пришел в себя и принялся оправдываться, как они наскочили на засаду, как едва ушли от них. Кольцо не стал слушать, пошел к стругам. Ермак, не обронивший ни слова, с жалостью смотрел на сникшую фигуру Брязги, который виновато поглядывал на казаков, не ерепенился как обычно. "Нутром ногаев чует…" — вспомнились слова Ивана Кольцо.
Когда совсем рассвело, подъехали на едва живых лошадях сидевшие парами остальные четверо казаков. Их отправили отдыхать, а весь отряд стал готовить суда к волоку. Ермак отправил новый разъезд подальше в степь, наказав, чтоб в бой не ввязывались, а упредили остальных в случае нападения ногаев.
Но день прошел спокойно. Струги разгружали, складывали запас продовольствия на лошадей, увозили, возвращались за новым. А тем временем остальные казаки, накинув на плечи лямки, пристегнув к стругам по паре коней, вытаскивали суда из воды на берег и неторопливо тянули волоком к Волге, делая короткие остановки для отдыха. Хоть стругов было и немного, но за день не управились. Уже к полудню выдохлись и казаки, и кони. Закончили перетаскивать струги лишь к вечеру следующего дня.
Чуть в стороне от волока Ермак заметил кучи земли, следы кострищ и кивнул в ту сторону, указал находившемуся с ним в одной пристежке Якову Михайлову:
— Вот здесь я свое прозвание и получил… Яков поднял голову вверх, отер пот со лба и переспросил:
— Какое прозвание?
— А ты не знаешь? Турки тут канал рыли, "ермак" по-ихнему. Я в то время в полоне был, вот и помахал лопатой, погорбатился на них. Казаки Миши Черкашенина нас и отбили.
— А… вон оно что… Слыхал про Мишу, слыхал. Кто его на Дону не знает. Как в полон-то попал, атаман?
— Долго рассказывать, — отмахнулся Ермак.
— Я все тебя спросить хочу, — не успокоился Яков, — ты сам, из каких будешь?
Ермаку явно не хотелось говорить об этом, ворошить старое, что пытался забыть, вытравить из души. Но сейчас, когда все казаки дружно впряглись в лямки и тащили по твердой, словно камень, земле струги, и единение исходило от казачьей ватаги, просто невозможно было утаивать что-то… И осторожно, подбирая слова, Ермак ответил:
— Про Сибирь слыхал? Вот из нее самой я и пришел на Дон.
— Ото, занесло тебя, однако… — удивленно глянул на него Яков. — Чего там не ложилось? Говорят, будто бы у вас соболей, что в степи сусликов — на каждой ветке сидят, хоть палкой сшибай.
Ермак засмеялся, представив, как Яков с толстой палкой гоняется за забравшимся на ель соболем.
— Суслика и того палкой не добудешь, а соболя и подавно. Он знаешь, какой хитрый… На него особая сметка нужна.
— А ты расскажи, — не унимался любознательный Яков.
— Расскажу когда-нибудь, — согласился Ермак, налегая на лямку.
Когда уже спустили все струги на воду и начали загружать их, со стороны степи показался всадник, изо всех сил нахлестывающий коня.
— Да то фомка Бородин поспешает, — узнал его кто-то из казаков, — не иначе случилось чего… Вишь, как наяривает!
Ермак и Кольцо подались вперед, дождались, когда Бородин подъедет вплотную, и сразу все поняли по его вытаращенным глазам.
— Ногаи, — прохрипел он, поводя языком по растресканным от жары губам, — пить дайте.
— Много их? Откуда взялись?
— Верно, те, что на казаков Богдана Брязги напали.
Следили за вами, а напасть не решились. Мы их пужнуть решили, думали, чуть их будет. А их более полусотни оказалось. Двое, видать, за подмогой поскакали.
— Ну, и вы чего? Драпанули? — нетерпеливо спросил Кольцо.
— Зачем ты так, атаман? — обиделся Бородин. — Биться начали. Те и откатились сразу же. Но, думаю, неспроста. Своих ждут. Меня и отправили вас упредить…
Ермак и Кольцо переглянулись и без слов поняли друг друга.
— Подниму своих, — проговорил Ермак, направляясь к коню, — надо отогнать их подале в степь. Вы пока погрузку без нас заканчивайте, будьте наготове. Чуть чего, так мы их к берегу выманим под ваши ружья.
