Варгин долго молчал, наслаждаясь покоем возвратившейся к нему жизни, и наконец снова спросил:
– А где же Елчанинов? Он тоже придет?
Карлик сказал, что и Елчанинов придет, что он пошел по делу и скоро вернется.
– Да вот, не они ли? – прислушался он. – Наверху на лестнице, кажется, хлопнула дверь.
Дверь наверху действительно хлопнула, и по лестнице спустились; но это был не Елчанинов, а леди Гариссон.
– Ну, все идет великолепно! – заговорила она, увидев Варгина очнувшимся. – Теперь вы не вставайте, останьтесь в постели до завтрашнего утра, за ночь выспитесь и будете как встрепанный. Вам придется подержать несколько дней диету, и вы выздоровеете окончательно.
Варгин протянул ей руку, она положила в нее свою, и он прижался к ней горячими губами.
– Голова не болит? Не тяжело? – спросила леди.
– Нет, я чувствую себя отлично!
– Ну, тогда я могу говорить с вами. Вы уже знаете, что с вами случилось?
– Да, мне рассказали! – и Варгин, не зная, как назвать карлика, показал на него глазами.
– Ах, Максим Ионыч! – улыбнулась леди и обратилась к карлику: – Максим Ионыч, выйдите на минутку! Мне нужно поговорить с господином художником.
Карлик раскланялся и с достоинством вышел из комнаты.
– Скажите, пожалуйста, как вы думаете, – начала леди, – с кем мог приехать за вами в мастерскую Елчанинов?
– Как с кем? Разве он был не один? С кем же он мог приехать?
– Он не знает никакого поляка?
– Поляка?.. Позвольте... – стал соображать Варгин. – Нам с ним известен один только поляк, полусумасшедший какой-то. Представьте себе, он... я даже не знаю, как это сказать вам...
Леди поспешила ободрить его, сказав:
– Ничего, ничего! Говорите!
– От него несколько лет тому назад ушла жена, неизвестно куда, и с тех пор он отыскивает ее, и кажется, как только увидит красивую женщину, так воображает, что это его супруга. Он дошел даже до того, что, когда увидел, как я нарисовал ваш профиль, заорал, как безумный: «Да это моя жена!» Впрочем, он и есть безумный.
– Ну, разумеется! – согласилась леди. – Отчего же вы не сказали мне об этом?
– Я и представить себе не мог, чтобы такой вздор мог интересовать вас: мало ли какие бывают сумасшедшие!
– Отчего же? Все-таки это интересно! И кто же этот поляк?
– Ну, его общественное положение невысоко: он находится в услужении у маркиза де Трамвиля.
– Так вот оно что! Но как же он очутился тогда вместе с вашим приятелем?
– Право, не знаю! Да был ли это он?
– Вероятно, потому что, когда он увидел меня, он так напугал меня своим криком...
– Что же он кричал?
– Что я его жена! – и леди расхохоталась искренним, звонким смехом. – Ну, однако, мне пора! – спохватилась она. – А вы все-таки спросите у вашего приятеля, откуда он взял этого поляка, чтобы приехать за вами, и завтра расскажете мне.
– Значит, мы завтра увидимся?
– Да, увидимся.
– Где же?
– Там видно будет. Словом, увидимся! Ну, до свиданья!
И, простившись с Варгиным, леди ушла, а ему снова показалось, что все, что происходит с ним, происходит во сне, и это сновидение таково, что ему не хочется просыпаться.
Он полузакрыл глаза; мягкое, нежное забытье охватило его, и в этом забытье самые сладкие грезы стали являть ему самые смелые картины и образы.
Сквозь них Варгин видел опять сидевшего у его постели карлика, обстановку комнаты, опущенные зеленые шторы на окнах с отпечатанными на них черной краской плохими рисунками каких-то деревьев и замков, видел дверь, дверь эта отворилась и в комнату вошла девушка.
Варгин вспомнил, что где-то видел ее. Это была та самая, которая приезжала за маркизом в трактир, которую звали Туровской и в доме у которой он был теперь. Она вошла и, кивнув головой на Варгина, спросила у карлика:
– Спит?
– Кажется! – ответил карлик.
Она села у окна.
– Максим Ионыч! А его все еще нет! – прошептала она.
– Да, нет, Верушка. Кабы пришел, я бы сейчас дал знать.
– С ним случилось что-то! Ты знаешь, который теперь час? Уже второй ночи! Если бы все было благополучно, он вернулся бы.
– Не знаю, что и сказать, Верушка! Может, он просто не решился, а теперь ему и совестно вернуться.
– Нет, Максим Ионыч, не похоже это на него! – словно испугалась даже и обиделась девушка.
– И вправду не похоже! – спохватился карлик. – Это я так, сдуру сказал. Нет, я тут поговорил сегодня с ним, правда, он хороший человек!
– Я ума не приложу, что с ним. А вдруг как из-за меня да над ним самим беда стрясется!
– А тебе было бы жаль его? Верушка, да никак ты плачешь? Что с тобой, голубушка? Полно! Или, правда, недаром полюбил он тебя?
Девушка посмотрела на него большими глазами.
– Как полюбил?
– Ну, известно, как любят! То есть опять я сдуру говорю. Полюбил-то он тебя не как другие любят, а по-своему, по-хорошему: о себе не помнит, только о тебе думает и ради тебя всем пожертвовать готов. Верно тебе говорю!
Тут глаза Варгана смежились, и он не слыхал, о чем говорил дальше карлик с девушкой.
ГЛАВА XXVIII
Елчанинов почувствовал, как его опустили на разостланную на каменном полу солому; потом он услышал, как хлопнула тяжелая дверь и звякнул железный засов на ней.
Он догадался, что его оставили, вероятно, в том самом погребе, в который был заключен Станислав.
Повязка на глазах была крепко стянута и резала ему лоб, платок, засунутый в рот, душил, а руки и ноги оставались скрученными.
Он стал делать усилия, растягивать веревки; к счастью, оказалось, что впопыхах его связали не очень надежно и можно было надеяться, что удастся распутаться.
Елчанинов сделал для этого все возможное, и наконец ему удалось, освободить руки.
Он вытащил платок изо рта – это было вовремя, потому что воздуха ему почти не хватало, сорвал повязку с глаз, но это никакой пользы ему не принесло, потому что кругом него был мрак, в котором он с открытыми глазами решительно не мог ничего разглядеть.
Ощупью он распутал себе ноги.
Освободившись наконец, он встал, обошел, держась за стену, подвал, отыскал дверь; она была крепко заперта, и Елчанинов вернулся к соломе и сел на нее.
Странное и неожиданное чувство испытывал он: это не был ни страх, ни боязнь, ни сердце не сжималось у него, ни руки не холодели; его охватило какое-то несуразно веселое настроение; ему стало как-то особенно занятно очутиться вдруг в таком необыкновенном положении.
