Осколок обшивки вонзился в шею Махмуда. Он дернулся от боли и чуть приподнялся, чтобы метнуться назад. В этот самый момент в голову капитана угодила девятимиллиметровая пуля, выпущенная из «кольта».
Голова не то что бы раскололась, как орех, но левый висок Махмуда вместе с глазницей куда-то подевались. Кровь брызнула на палубу, секунду спустя туда же упал «калашников».
Собственно, на этом стрельбу можно было прекратить, но саудовские полицейские проходили обучение по стандартам полиции США. И они продолжили уничтожать на шхуне все живое, абсолютно не задумываясь, кто прав, а кто виноват.
Фарид был ранен в первые же секунды обстрела. Эргун успел броситься на корму. Там он залег, но через какое-то время пуля угодила и в него. Оба матроса вопили, взывая о пощаде, но саудовские полицейские не собирались рисковать.
Они продолжали обстреливать судно, пока не израсходовали по две обоймы. К этому времени третий полицейский, раненный Махмудом, кое-как перевязал себя и крикнул:
– Я в порядке! Могу прикрыть отход!
В ответ старший из полицейских скомандовал:
– Возьми винтовку и обработай палубу! Патронов не жалей! Потом мы поднимемся на борт!
Прихрамывая, третий полицейский извлек из джипа 5,56-миллиметровую винтовку «кольт» «Коммандо», предназначенную для вооружения спецподразделений – американский аналог «АКСУ».
Оперевшись локтями о капот и припав к ночному прицелу, полицейский короткой очередью прошил уже мертвого Махмуда. Затем пришел черед живых. Прицел выхватил отползающего за надстройку Фарида. Тот был серьезно ранен, и разлившаяся по палубе лужа крови светилась в инфракрасной оптике.
«Коммандо» выплюнул три пули, потом еще три. Все они угодили в Фарида. Эргун понял, что пощады не будет, и в отчаянном броске попытался спрыгнуть в море с кормы.
Но его маневр не остался незамеченным. Прицел настиг светящуюся фигуру, и «кольт» поспешно заработал. Две очереди по три выстрела буквально скосили Эргуна. Так и не успев добраться до фальшборта, он рухнул на палубу.
Остаток рожка полисмен выпустил по надстройке. Ее стены к этому моменту стали напоминать решето. Быстро заменив магазин, полицейский крикнул из-за джипа:
– Порядок! Больше никто не шевелится! Продолжить?
– Не стоит! – скомандовал старший полицейский. – Достаточно! Спускайся вниз, присмотришь за этим, пока мы поднимемся на борт!
Подобрав на берегу выроненный фонарь, он осветил свисающий с борта трап. Опустить его на берег Фарид с Эргуном так и не успели.
– Тащи! – приказал полисмен с фонарем.
Его напарник ступил в воду, подпрыгнул и ухватился за конец трапа. Трап наклонился, скользнул по борту и уткнулся концом в галечный берег. Поправив его, полицейские взошли на борт.
Приковылявший от джипа раненый полицейский встал на берегу возле лежащего на гальке водителя грузовика. Тот упал с первыми выстрелами и только благодаря этому остался невредимым.
Луч фонаря скользнул по палубе и осветил застывшего в луже крови Махмуда. Затем полисмен с фонарем двинулся в корму. Под надстройкой, выгнувшись, лежал Фарид. Его остекленевшие глаза на миг засветились мертвенным блеском. На корме полисмен ткнул ногой скорчившегося Эргуна. Тот перевернулся на бок и, словно тряпичная кукла, раскинул под фальшбортом руки.
Полицейские двинулись в обход надстройки по левому борту. Здесь они наткнулись на четыре ящика. Верхний был сдвинут, в нижнем торчал из рыбы надорванный пакет с автоматными рожками.
– Так-так! – быстро произнес полицейский с фонарем. – Вон оно в чем дело...
Его лицо стало жестким. Доставку оружия могли производить только члены Аль-Каиды. А с этими фанатиками разговор был коротким. Едва луч фонаря осветил приоткрытую дверь небольшой каюты, старший полисмен вскинул пистолет и подал знак своему напарнику.
Тот кивнул и подался вперед. Едва он занял позицию, полисмен с фонарем ударом ноги распахнул дверь. Его напарник тут же выпустил в проем три короткие очереди.
Из каюты не донеслось ни звука. Ни выстрелов не последовало, ни криков. Старший полицейский посветил внутрь. Кроме простреленных одеял, кое-какого скарба и разлетевшейся вдребезги посуды с керосинкой внутри ничего не обнаружилось.
Полицейские двинулись дальше и тем же способом проверили ходовую рубку. Там тоже никого не оказалось. Таким образом полицейские обошли палубу по кругу.
Непроверенными остались только трюмы и машинное отделение. Старший полисмен решил начать с трюмов. Кивнув на расположенный на баке люк, он переступил через Махмуда, собираясь подойти к люку с правого борта. Его напарник продолжил двигаться по левому.
И тут старшего полисмена словно молнией пронзило. С секундным опозданием он сообразил, что у тела капитана уже нет автомата. Когда они только поднялись на борт, «калашников» лежал на палубе. А сейчас вдруг исчез...
– Ложись! – рявкнул старший полицейский.
43
Звонок повторился. Логинов вскочил со стула, Ирина же облегченно вздохнула:
– Это Корнеев!
– Точно?
– Да. Мы договорились, что он позвонит условным звонком...
Ирина прошла к двери и открыла. Из прихожей донесся звук поцелуя и слова Раззуваевой:
– Ну-ну, не распаляйся, на кухне Виктор...
Корнеев разочарованно вздохнул и начал разуваться. Ирина спросила:
– Ну что, разузнал что-то в пресс-центре УВД?
– Официально ничего...
– А неофициально?
– На Тополе вроде убили студентку из Иордании. С особой жестокостью. Прокуратура и менты на ушах, хотя велено никакой информации по этому поводу не распространять... – Говоря это, Корнеев следом за Ириной вошел на кухню.
– Привет, – протянул ему руку Виктор.
– Привет, – поздоровался Корнеев. – Вам уже лучше?
– Намного, – саркастически ухмыльнулся Виктор. – Можно сказать, совсем хорошо... Так что там с этим убийством? Кого подозревают?
– На этот счет ничего сказать не могу. Меня выставили из пресс-центра.
– Кто?
– Начальство, – развел руками Корнеев. – Когда я там был, как раз приехали областной прокурор и начальник УВД. А у меня аккредитация не продлена... Но там уже телевизионщики разворачиваются. Должны показать их выступление в местных новостях.
– Во сколько? – торопливо спросил Виктор.
– В шесть вечера.
– Ясно, – посмотрел на часы Логинов. – Надо не пропустить. Ладно, я в город.
Решительно поднявшись, Логинов направился к двери. Ирина вышла за ним в прихожую и негромко спросила:
