– Парилии – праздники в честь сельской богини Палее, отмечаются ежегодно 21 апреля, в день основания Рима.
– Что такое апрель? Кстати, и май, который ты недавно упоминал?
– Раньше у квиритов было девять месяцев в году, теперь двенадцать. Каждый разбит на четыре недели по девять дней. Месяцы названы по богам или по числам.
Январь – в честь Януса – бога всякого начала и конца. Поэтому его изображают с двумя лицами – старым, обращенным в прошлое, и молодым, устремленным в будущее. Февраль – месяц очищения. Март посвящен Ромулом своему отцу – богу войны Марсу. Май получил название от Майи – богини земли и плодородия. Июнь несет в себе имя царицы небес Юноны, супруги Юпитера, благословляющей браки, дарующей изобилие, приносящей людям успех и удачу. Июль – дань памяти божественного Юлия Цезаря. Следующий месяц – август. Думаю, не надо объяснять, в честь кого он так назван. Ну а сентябрь, октябрь, ноябрь, декабрь – просто числительные: «седьмой, восьмой, девятый, десятый». Летосчисление ведется от основания Рима. Год начинается 1 марта. У вас, иудеев, насколько я знаю, 20 марта, в день весеннего равноденствия. Запомни, Иуда, римский календарь! Он куда удобнее, нежели греческий, египетский или ваш, еврейский!
Гавлонит мог бы поспорить на сей счет, однако решил не связываться.
К полудню полупустое здание было обустроено и кипело жизнью. Из родового дома Гая прибыло несколько повозок с вещами и рабами. Вымели пыль, добавили мебели. Сделав возлияние богам в благодарность за безопасное путешествие, прибывшие возлегли на ложа перед обеденными столами для трапезы. Гавлонит в нерешительности встал рядом.
– Иудей, я понимаю, – произнес Гай, – что ты – новорожденное чадо Сертория. Однако телом ты уже далеко не ребенок, а званием – всадник. В Риме рабы едят стоя, дети – сидя за столом, а взрослые свободные мужи – лежа. Да и в Иудее то же самое, насколько я помню. Разве не так?
– Ты прав, как всегда, легат! Просто я хочу попросить у тебя разрешения пойти на кухню посмотреть, из чего приготовлена эта пища. Вдруг она скоромная для меня? – Иуда не стал даже говорить, что правоверному вообще запрещено есть вместе с язычниками.
Гай презрительно оскалился:
– Ах да! Я же забыл про ваши дурацкие запреты. Но зачем свободному человеку самому ходить к рабам? Эй, кто-нибудь, позовите главного повара!
Пожилой раб в пропахшей специями тунике распростерся перед легатом.
– Как тебя зовут?
– Вилка, господин!
Иуда на миг опешил: неужели этот повар имеет жреческий сан?
«Когда кто приносил жертву, отрок священнический во время варения мяса приходил с вилкою в руке своей,
И опускал ее в котел, или в кастрюлю, или на сковороду, или в горшок, и что вынет вилка, то брал себе священник» (1 Пар. 2:13—14).
Ведь невольник зовется по инструменту, коим владеет...
Не может быть! Наверное, этот раб вынимает вилкой мясо на пробу
[79]
из различной посуды, отсюда и его имя.
– Внимай, трехзубый
[80]
! – изволил пошутить Гай. – Встань! Сейчас приемный сын доблестного Сертория расскажет нам, чем питаются иудеи и что им запрещено употреблять. Давай ему только те блюда, кои для него не запретны. Ну, начинай свою речь, Иуда, а мы будем выпивать, кушать да слушать! Ничто так не улучшает пищеварение, как хорошая беседа!
– Создав человека, «...сказал Бог: вот Я дал вам всякую траву, сеющую семя, какая есть на всей земле, и всякое дерево, у которого плод древесный, сеющий семя: вам сие будет в пищу...» (Быт. 1:29).
– Ничего не понял, – мотнул головой легат, опрокидывая в себя изрядную порцию вина, – я арамейского не знаю.
– Это древнееврейский...
– Тем более! Переведи на человеческий язык – на наш или хотя бы на греческий...
Сглотнув обиду, Иуда возобновил рассказ на койне (знание латыни он до сих пор успешно скрывал):
– Для пропитания людям вначале были предназначены Богом семена древесные и плоды. Употребление мяса животных было разрешено позднее. Вообще же, согласно нашим отечественным законам, пищу человека составляет все, что Господь назначил ему и среди растений, и среди животных. К этому издревле еще служит соль в качестве приправы. Главная еда – зерновой хлеб: пшеница, ячмень, полба, пшено и прочие злаки. Частию в виде муки оные употребляются на приготовление хлеба и других печений, частию варятся с разными приправами и оливковым маслом, частию съедаются прямо в колосьях и зернах, поджаренных на огне. С хлебом, как с повседневной пищей, мы пьем молоко коровье, овечье и козье – свежее, густое или свернувшееся, пресное или кислое. Из него сбиваем сыры, твороги, масло. Очень любят иудеи мед домашних и диких пчел, сваренный в сиропе морс из сладкого винограда, изюм – то есть сушеный виноград, сушеные фиги или смоквы. Овощи в земле обетованной – преимущественно стручковые плоды, чечевица и бобы, также лук, чеснок, огурцы и разного рода зелень и злаки, частию разводимые в овощных садах и частию на полях растущие. Между животной пищей первое место занимает мясо рогатого скота – быков, коров, овец и коз. Особо ценится плоть тельцов, агнцев, козлят; к столу богатых идет еще дичь – олени, газели и различные пернатые. Птицы, впрочем, бывают и домашние – куры, гуси, голуби и горлицы. Рыбу, вкус к которой израильтяне приобрели еще в Египте, доставляет нам в великом количестве озеро Геннисаретское, а прибрежные города поставляют на рынок еще и морскую рыбу. В Галилее эта пища, соленая или изжаренная на огне, служит обыкновенной закуской при хлебе. Бедные люди едят еще саранчу...
– Неужто кузнечиков жрете? – воспрянул духом заскучавший было Гай. – Наконец хоть что-то новое! А то перечисляешь все то же самое, что мы едим или что я уже пробовал в Иудее. А вот про саранчу мне никто там не рассказывал! Как вы готовите акридов?
– Солим и высушиваем. Или жарим. Или варим в воде и приправляем маслом.
– Никогда не вкушал! Эй, Вилка, слышал новые рецепты?! Чтоб завтра же подал мне на стол три блюда саранчи, приготовленные тремя описанными способами! Повар повалился ниц:
– Милосердный господин! Да где же я возьму саранчу в Риме?!
– Не мое дело! Не верю, что в столице мира нельзя купить каких-то там акридов! И не вздумай подсунуть мне что-нибудь другое – отправишься на каменоломни! Эй, лекарь, приведи раба в чувство!
Иуда брызнул водой в лицо потерявшему сознание Вилке и похлопал его по щекам. Когда тот пришел в себя, шепнул:
– Пошли людей за город, пусть наловят в траве кузнечиков. И не бойся, все равно никто, кроме меня, не знает, правильно ли приготовлены акриды.
– Спасибо, господин мой! – Ободрившийся повар поцеловал руку Гавлониту.
