– Бензиновый, конечно! У «Опеля» ж дизелей таких нет…
– Я про объем спрашиваю.
– А-а! Один и восемь литра!
– И что, работает нормально? – подозрительно спросил Виктор.
– Конечно!
– Давай проверим…
«Опель» стоял в гараже. Виктор уселся за руль, завел машину и выехал на улицу. Сделав пару кругов по двору, он удостоверился, что на «Опеле» действительно можно ездить. Не «Порше», конечно, но для Ирана и такое корыто было находкой.
– Сколько? – спросил Виктор.
– Для брата собирал, земляк! – вздохнул Али, елозя тряпкой по ладони.
Торг длился около пяти минут. Вначале Али заломил за прокат несусветную цену, так что Логинов дважды разворачивался, собираясь уходить. Когда арендную плату наконец согласовали, Логинов сказал, оглядываясь через плечо:
– Поставишь дверцу, зальешь масло и все такое… А я через пару часиков загляну. Договорились?
– Да. Только… – сделал характерный жест пальцами Али.
Когда деньги перекочевали в карман его грязной спецовки, он улыбнулся:
– Все будет путем, земляк! Не сомневайся!
– Надеюсь… – кивнул Виктор, снова оглядываясь на ворота.
На противоположной стороне улицы торчал тип, увязавшийся за Виктором от самой электростанции. Али понял беспокойство Логинова и сказал:
– Они за всеми сначала следят. Придут, я скажу, что ты нормальный.
– Спасибо!
– Так чаю попьешь? Жарко, а у меня чай зеленый, не грузинский.
– Давай, раз такое дело.
Чай сели пить в более-менее прохладной комнатенке, выполнявшей функцию офиса Али. Стены были увешаны цветными фото.
– Это Алла… – вздохнул Али, тыкая пальцем в пышную блондинку. – А это Вика, я с ней почти год жил. Это Галя, с Украины, грудь шестой размер…
– Тебя за эти фотки на пожизненное не упекут? – поинтересовался Логинов, дуя на дымящуюся пиалу.
– За фотки нет… – сказал Али, окидывая печальным взглядом свою секс-галерею.
Наконец усевшись напротив Виктора, он сказал:
– Я, наверное, еще полгода поторгую и поеду к вам. В аспирантуре учиться…
– А на кой тебе сдалась аспирантура, чтобы с твоими развалюхами возиться?
– А-а, пожить просто! – доверительно ухмыльнулся Али. – Таких девушек, как в России, нигде нет. Я на русской жениться хочу. И остаться. Тут разве жизнь?..
– Держи! – протянул Хамад сигарету с гашишем.
Киркун взял ее и дважды глубоко затянулся. Они были курильщиками со стажем, так что почти сразу «улетели», хотя чувства реальности и не утратили. Наоборот, Киркун вдруг ощутил удивительную ясность мысли, которой он за собой в обычном состоянии, увы, не наблюдал.
– Так ты считаешь, что это опасно? То, что задумал Волк? – спросил он, протягивая сигарету Хамаду.
– Иметь дело с евреями всегда опасно, – кивнул тот. – Но даже если Волк решит продать инженера не евреям, а пакистанцам, случиться может все.
– Но Волк же всегда очень осторожен.
– Как раз это я имею в виду. Он-то по-любому перестрахуется. А рисковать придется нам. Понимаешь?..
Чтобы до конца понять мысль Хамада, Киркуну потребовались еще две затяжки. Вернув сигарету соседу, он спросил:
– И что ты предлагаешь? Потребовать наши деньги и смыться?
– Ни в коем случае, – медленно выдохнул дым Хамад. – Волку это не понравится. И тогда он рассчитается с нами совсем другой монетой. Будем делать вид, что нас все это не беспокоит, просто скажем, чтобы Волк увеличил нам гонорар…
– А как он на это посмотрит? Ничего не заподозрит?
– Нормально посмотрит. Вот если мы согласимся работать за те же деньги, тогда он насторожится.
– Ну да, понял… А дальше?
– А дальше будем смотреть, что он задумал. Если риск будет слишком велик, то… – сделал паузу Хамад.
– Откажемся от работы?
– Там видно будет, – повернул голову Хамад. – Смотря как сложатся обстоятельства.
– А как они могут сложиться?
– Не знаю. Зато я знаю одно – если Волк вдруг решил оставить инженера в живых, значит – это неспроста… В общем, у меня еще с прежней работы остались кое-какие связи по ту сторону пакистанской границы.
– Ты хочешь сказать, что мы можем продать инженера и без Волка?
– Это ты сказал. Но именно это я и имел в виду… Волк, конечно, платит исправно. И продумывает все наперед, так что работать с ним безопасно. Но если запахнет жареным, то нам лучше рискнуть. Согласен?
– Да.
– Тогда держимся друг за друга. Иначе нам с Волком не справиться.
– Держимся! – кивнул Киркун.
– Только ведем себя так, словно бы этого разговора не было! – предупредил напоследок бывшего полицейского Хамад. – У Волка звериное чутье. А если он заподозрит неладное, мы глазом мигнуть не успеем, как он с нами разделается…
– Успокоились, что ли?.. – хмыкнул Виктор, глядя в зеркало заднего вида.
Бесцеремонная слежка, кажется, закончилась. Видимо, служба безопасности решила, что Логинов для исламских основ угрозы не представляет. Али бензина в бак залил, чтобы Логинов только-только смог доехать до автозаправки. Здесь Виктор заправил полный бак, благо бензин в Иране дешевый, хоть с собой цистерну-другую вези в Россию.
Авто значительно облегчило дело. Теперь можно было и о квартире позаботиться. В поселке при электростанции Логинову выделили комнату в гостинице, но это, конечно, было не то. Виктор направил машину к жилым кварталам Бушира.
Он немного покружил в коттеджном поселке, потом выбрался к ближайшей многоэтажке. И начал искать в ней квартиру. Поиски затруднялись незнанием фарси. Но оказалось, что это не такая уж большая проблема. Первый же попавшийся иранец худо-бедно изъяснялся по-английски. Второй некоторое время работал на электростанции и понимал по-русски, хотя говорил с трудом.
Выяснилось, что в доме пустуют целых три квартиры. Две из них раньше сдавали, но теперь их выкупили новые хозяева. Как связаться с ними, никто не знал. Логинов отправился к третьей квартире и на всякий случай позвонил в дверь. Ее никто не открыл. Виктор повернулся к соседней квартире, и тут снизу послышались шаги.
На лестнице возник худощавый иранец с невыразительным лицом, одетый в джинсы и местную легкую рубашку. Увидев Виктора, он широко улыбнулся и проговорил на хорошем английском:
– Прошу прощения, господин! Это вы ищете квартиру?
– Да! – кивнул Виктор.
– Я просто работаю с хозяйкой одной из них! У нее очень хорошая квартира! И сдает недорого – сто тридцать долларов. Она родом из России, зовут ее Ольга!
