И великий московский князь, еще позавчера благодушно принимавший на службу, жалуя землями, открытых изменников, приехавших к нему тогда, когда их государь, которому они присягали, еще находился на своем троне в тверском кремле, вдруг напыщенно и публично сказал князю Холмскому, который пришел к нему со всей семьей, уже освобожденный своим бывшим государем от клятвы верности:
— Нехорошо верить тому, кто Богу лжет!
Да и отправил князя Холмского в Вологду в заточение.
А затем торжественно объявил наследника московского престола Ивана Ивановича, сына своей первой супруги, тверской княжны Марьи — князем Тверским.
Великое Тверское княжество, как самостоятельное, всегда соперничающее с Московским, навсегда прекратило свое существование.
Вся тверская земля стало частью еще более разбогатевшего и усилившегося Великого Московского княжества.
… Медведев и его друзья вернулись домой еще до конца сентября.
Осень в тот год была необыкновенно поздней и теплой.
Медведев радостно обнял Анницу, расцеловал детей — Ивана и Настеньку и, узнав о возвращении Алеши и Веры Кудриных, едва успев поесть, и не отдыхая с дороги, сразу же захотел выслушать их донесение.
— Мы выполнили все, что ты нам поручил, Василий Иванович, — начал Алеша, а Вера сидела рядом с ним и гордо улыбалась. — Самое трудное было — выяснить о Степане. Мы нашли его быстро, и, поселившись неподалеку, несколько месяцев наблюдали за ним и его жизнью. Я долго не мог понять, в чем дело: походка Полуехтова, поведение, голос тоже его — а лицо совсем другое! Главное узнала Верка! — с гордостью сказал Алеша и поцеловал жену в щечку, отчего та страшно смутилась и покраснела.
Медведев заметил, что Алеша, относясь к своей жене очень ласково, тем не менее, всегда называет ее Веркой, должно быть, привыкнув так обращаться к ней с самого детства — ведь они росли вместе.
— Ей удалось, — продолжал Алеша, — сблизиться с несколькими женщинами, которые в разное время были полюбовницами этого Степана, благо, что таких женщин много — он это дело любит… Добившись их откровенности, Верке удалось узнать, что на шее за ушами и внизу на горле, невидимые под рубахой находятся у него большие шрамы. Два года назад, будучи пьяным, он сказал одной из своих женщин, которая обратила внимание на то, что лицо у него будто стареет на глазах, что он скоро вернется с новым! И действительно, он уехал (как я потом выяснил в Вильно) и через три месяца вернулся. Лицо его не просто помолодело, оно изменилось и стало почти не похожим на то, которое было прежде. Нам с Веркой удалось выяснить, что за последние пять лет, с тех пор как он появился в тех местах, так происходило три раза. И каждый раз он приезжал из Вильно свежий, помолодевший и с изменившимся лицом.
— Неужели можно поменять лицо??? — изумился Медведев.
— Выходит, можно. Кто знает, на какие чудеса способны иноземные лекари! Мы тут живем в глуши и ничего не знаем… Ты бы вот послал нас на годик-другой пожить в Вильно, мы бы, может, тебе много интересного порассказали…
— А что?! Это хорошая мысль! Итак, вы уверены, что это тот самый Степан Ярый Полуехтов?
— Вне всяких сомнений, Василий Иванович! Но самое плохое не это!
— Что же?
— Он вынашивает планы мести всем нам тут — Картымазову, Бартеневу и тебе, считая вас виновниками всех его несчастий. Но у нас сложилось впечатление, что за ним еще кто-то стоит, и этот кто-то пока сдерживает его почему-то. Иначе он давно бы уже организовал целую серию нападений. У него друзья — все молодые шелопаи — дворяне и князья Веховских княжеств.
— Я знаю, кто за ним стоит, — задумчиво произнес Василий. — Что еще вам удалось про него узнать?
— Сейчас он купил себе дом в маленькой деревне Серпейского княжества. Но вначале, когда приехал, жил в доме одних старичков по фамилии Дорошины…
— Как-как? — Заинтересованно переспросил Медведев — Дорошины, ты сказал? У них случайно нет в роду монахов?
— Точно есть! Сын у них монах. Но где обитается, не знаем — не думали, что он может представлять интерес. Иногда к родителям приезжает на пару дней. Со Степаном особой дружбы не водит, но, видно, знает, как бывшего жильца родителей…
— Очень интересно… — задумался Медведев, потом стряхнул свои мысли. — Молодец Алеша! Молодец Вера! Как тебе понравилась работа мужа?
— Очень понравилась! Я никогда не думала, что это так интересно притворяться кем-то другим, и разузнавать всякие секреты! Василий Иванович дозволь мне всегда с Алешкой быть — я ведь тоже кое-что способна узнать, и порой, даже такое, что он никогда не узнает! А мы можем с ним быть то, как брат и сестра, то, как муж и жена, а то, как и просто незнакомые!
— Я подумаю об этом — улыбнулся Медведев — Ну а какой общий климат там, в Верховских княжествах?
Лица Алеши и Веры сразу стали серьезными.
— Очень плохой, Василий Иванович. Там смертоубийство каждый день и все катиться вниз комом.
— В чем причина?
— Все больше и сильнее разгорается спор, кому лучше служить! Половина хотят Москве, а половина — Литве. И те, и другие кличут друг дружку изменниками. Мне сдается еще, что кто-то тайно все это подогревает. Степан один из таких людей. Вот приезжал как-то к нему человек от князя Семена Бельского. После этого Степан особо яростно агитировал своих дружков против нас и против тех, кто думает перейти на службу в Москву.
— А я вот видела одного, — вмешалась Вера, — тот, наоборот, из Москвы приехал, хотя говорил, будто из Рязани — так он, наоборот, говорил всем, мол, переходите на нашу сторону — у вас тут латиняне церкви закрывают веру нашу православную искореняют, а, будто, только станут эти земли московскими, так вам прямо рай на земле наступит…
— Понятно, — вздохнул Медведев. — Ладно, пока спасибо… Потом еще поговорим подробнее о всяких мелочах…
Оставшись один, Василий глубоко задумался.
Все сходилось.
Тверь покорена.
«Теперь нам нужен Запад!» — Еще очень давно, при самой первой встрече, сказал ему Иван Васильевич.
И вот путь на запад лежит открытым.
А ворота — Верховские княжества.
Все происходящее означало только одно.
Скоро начнется война за новые земли.
Война, необъявленная, скрытая, но кровавая и беспощадная.
ПОРУБЕЖНАЯ ВОЙНА…
ЭПИЛОГ
ГОСУДАРЬ ВСЕЯ РУСИ
Москва, Кремль, сочельник 1486 года
Великий князь московский Иван Васильевич и Великая княгиня московская Софья Фоминична ужинали вдвоем.
Ввиду большого поста блюда были соответствующими, но количество их огромно — весь длинный стол был ими уставлен.
— Мой дорогой супруг, позволь тебя поздравить! — Софья подняла золотую чашу с церковным вином. — В последние годы ты одержал целый ряд блестящих побед!
