– К морю? – насторожился Паук.
– Ну не совсем. Короче, тут такой район одноэтажный. Но они подкатили к самому берегу и остановились у ворот особняка. А тот стоит не на берегу, а на воде. Чисто как в Венеции.
– Так, – проговорил Паук, переводя бинокль на противоположный берег бухты. – Ага! Кажется, что-то вижу! Крыша у особняка зеленая, и три «тарелки» торчат? Правильно?
– В точку.
– Из машин кто-то выходил?
– Три человека из «Опеля». Позвонили и прошли за ворота.
– Так, понял, – бросил Паук. Немного поколебавшись, он сказал: – Слышь, Бык, там искупаться в море можно?
– В смысле? – не понял Бык.
– Ну пляж там рядом с домом этим есть какой-нибудь?
– Да фиг его знает, отсюда не видно. Но малолетки чуть в стороне с какого-то причала в воду прыгают.
– Значит, так. Пацаны пусть сидят в машине, а ты сходи искупайся пока…
– Да не хочу я купаться, я жрать хочу!
– Бык, я тебя когда-нибудь урою! – вздохнул Паук. – Катер сейчас болтается у какого-то парохода в море. Чует мое сердце, это неспроста. Отсюда особняк видно хреново. Поэтому раздевайся до трусов и чеши купаться! Мне нужно, чтобы ты увидел, кто сойдет на берег, если катер пристанет к особняку! Теперь врубился?
– Так бы сразу и сказал, – вздохнул Бык. – Теперь врубился, только у меня это…
– Что?
– Да трусы до колен и все в ярко-желтых членах! Это ниче? Я в том смысле, что в глаза бросается сильно.
– Ой, блин! Поменяйся с кем-нибудь из пацанов!
– Ага! – сказал Бык и отключился.
– Трусы у него в членах! – хмыкнул себе под нос Паук, переводя бинокль на море.
Настроение у него после звонка Быка заметно улучшилось. Он разгадал замысел людей Егорова и был уверен, что теперь справится с заданием Шершня.
Через некоторое время катер отвалил от «Галилео Галилея» и направился к берегу. Как и предполагал Паук, вскоре он причалил прямо к особняку. Еще через пару минут перезвонил Бык.
– К-короче, П-паук! Б-баба здесь! Я ее только что видел! Они привезли ее на к-катере!
– Точно?
– Сто п-пудов!
– А чего ты зубами стучишь?
– З-замерз к-как собака! Вода х-холоднющая, а я п-под этим б-блядским причалом торчу, чтоб никто не заметил, что я звоню!
– Молодец! – сказал Паук. – Можешь вылезать на берег! Только посмотри – машины на месте? Не похоже, чтобы они собирались смываться?
– Н-нет.
– Тогда все. Ждите меня.
Глава 42
В туалете рейдового катера Лена Сабурова пробыла достаточно долго. За это время она успела не только отправить естественные надобности, но и умыться, убрав излишек косметики. После этого личико девушки заметно посвежело, и держаться она стала намного уверенней.
Впрочем, это уже нисколько не занимало Макса и ускользнуло от его внимания. Пока рейдовый катер отшвартовывался, он курил на корме и поглядывал на иллюминатор танкера, но запавшая в его душу блондинка в нем больше не показывалась.
Едва Лена Сабурова исчезла в надстройке рейдового катера, любопытная девушка насмешливо махнула Максу рукой и скрылась в глубине своей каюты, унеся с собой частичку его изголодавшейся по женскому теплу души.
Тем временем рейдовый катер отвалил от пограничного и, круто развернувшись, направился к берегу. С приближением его к волнорезам Федор в очередной раз сплюнул в кильватерную струю и сказал:
– Пошли в середину, нечего лишний раз светиться.
– Пошли, – вздохнул Макс.
Вернувшись в надстройку, они уселись на свои места. Кроме большого кормового пассажирского салона, на рейдовом катере был еще один – носовой, гораздо меньше.
Именно туда Филинов с Сафроновым провели Лену Сабурову, так что в следующий раз Макс увидел девушку лишь полчаса спустя. Не заходя в акваторию порта, рейдовый катер повернул вправо – к южной оконечности Цемесской бухты.
Вдалеке, слева за волнорезом, проплыли выступающие в море танкерные причалы. Катер же направился к окраинному, преимущественно одноэтажному району Новороссийска – Шесхарису.
Игрушечные дома облепили крутой склон горы от Туапсинской трассы до самого берега. Поначалу Макс решил, что они просто сядут здесь в поджидавшие машины и уедут. И только с приближением катера к берегу он понял, зачем были нужны все эти морские маневры.
Рейдовый катер направлялся прямиком к аккуратному особняку вполне современного вида. Особняк стоял не на берегу, а на своеобразном рукотворном полуострове, выступающем в бухту метров на тридцать. С трех сторон его окружала вода, так что более надежного убежища просто трудно было себе представить. Для того чтобы попасть в особняк, им даже не пришлось сходить на берег.
Рейдовый катер причалил к аккуратному причалу, расположенному у той стенки особняка, которая была обращена в бухту. Появившийся на причале человек Сафронова принял концы, пассажиры катера быстро сошли на берег, и только Филинов ненадолго задержался, чтобы произвести с капитаном окончательный расчет.
После этого катер отвалил от особняка, и морская часть операции закончилась. Сафронов с хозяйским видом провел приехавших внутрь. Особняк оказался достаточно вместительным.
В распоряжение Лены Сабуровой целиком отвели второй этаж. Максу выделили две комнаты внизу. Оставшихся помещений было достаточно и для охраны, и для всего остального.
Кроме жилых комнат, на первом этаже располагались кухня, столовая, гостиная и бильярдная. Везде стояли телевизоры, над крышей особняка торчали спутниковые антенны.
В общем, убежище было абсолютно автономным, и существование в нем в отрыве от внешнего мира обещало быть вполне комфортабельным и безопасным.
Лена Сабурова в сопровождении Филинова и Сафронова сразу удалилась к себе на второй этаж. Представить ей Макса никто так и не удосужился.
Умывшись в своей персональной ванной, Макс перекурил и немного побродил по дому. В этом ему никто не препятствовал, но выяснить он смог не так уж и много.
Во-первых, не только телефон, установленный в его комнате, но и все остальные аппараты в доме были отключены. Во-вторых, компьютеров, да еще и подключенных через спутник к Интернету, в доме не имелось. В-третьих, «БМВ» и Опель» стояли на небольшой парковочной площадке на берегу. В принципе, их можно было загнать за ворота на территорию особняка, но делать этого по каким-то причинам не стали.
Вернувшись к себе, Макс улегся на кровать и уставился в потолок. Он был разочарован и даже подавлен. Свое первое задание в качестве специального агента Главного управления по борьбе с организованной преступностью он представлял себе совсем по-другому.
